Когда дело дошло до предъявления той самой взрывоопасной записи и в наушниках отчетливо прозвучали слова Дарькина: “…Кассета в надежном месте… Неподалеку отсюда…”, возникла трехсекундная пауза, в ходе которой Кириллов принял решение:
— Перехват.
И отправил пару крепышей прогуляться мимо ресторана.
Крепыши выход фигуранта зафиксировали, отследили направление и тотчас изменили маршрут гуляния: быстренько проскочив ресторанный забор по периметру, обнаружили проем и через этот проем просочились к сортиру.
Задача выглядела простой и неоригинальной: легонько отключить фигуранта, забрать кассету и ретироваться через тот же проем на автостоянку.
Вот тут и вмешались те самые внешние обстоятельства.
В сортире кирилловские крепыши напоролись на пару других крепышей — местных. Местные проявили удивительную сноровку — за те полторы минуты, что кирилловские бегали вдоль забора и пролезали через проем, они успели изъять у Дарькина кассету, отрезать ему язык и воткнуть в печень тесак. И как раз собрались уходить, вполне удовлетворенные результатом проделанного труда.
Схватка была скоротечной и жестокой: у местных крепышей при себе имелись стволы, которые они без разговоров пытались пустить в дело, едва завидев входящих в сортир посторонних.
Степень подготовки кирилловских крепышей оказалась выше. Оставив два трупа и смертельно раненного фигуранта в сортире, они забрали пакет с кассетой и в спешном порядке убыли с места происшествия, пренебрегая проемом: сиганули через забор сразу за сортиром…
— Три дня работы — два трупа… — желчно обронил Шепелев. — Чревато…
— Отвечаю карьерой — “вели” Дарькина. — Кириллов шлепнул по столу американской зажигалкой: — Ставлю свою “зиппу” против твоих запасных носков: на встречу вышли именно за ним. Наши — фрукты еще те, “хвост”просекли бы моментом.
— Хочется верить. — Тимофей Христофорович налил еще чаю и вдруг подмигнул заму: — Единственный положительный результат: кассета. Думаю, за такую кассету можно выручить неплохую сумму — если обставиться должным образом.
— Думаю, за такую кассету могут на три метра закопать в землю, — в тон Шепелеву ответил Кириллов. — Лучше всего ее сжечь и навсегда забыть, что она вообще существовала.
— Не будем торопиться, — сказал Шепелев. — Кто знает — может, еще и пригодится. Ты только представь: такой материал…
“Пик-пик”, — нежно промурлыкал шепелевский мобильник.
— Да! — Тимофей Христофорович, узнав абонента, состроил Кириллову нос, приосанился и, легко вскочив со стула, принялся расхаживать по террасе. Слушая абонента, туманно улыбался, иногда вставляя междометия ободрительного характера. — Да что вы говорите?! — воскликнул Шепелев спустя минуту после начала разговора и тотчас же подобрался — как проснувшийся лемур при виде большого жирного червяка. — Так… Так… Ага… И она разумеет в узелковой письменности?.. Ах, вот даже как… Ну-ну, успокойтесь. Все поправимо, мы попробуем что-нибудь сделать… Я же сказал — попробуем! Давайте адрес…
Понятливый Кириллов метнулся за блокнотом и ручкой. Записав адрес, Шепелев набормотал в трубку три успокоительные фразы дежурного свойства и напоследок спохватился:
— Только вы — никому. Я вас очень прошу, слышите? Хорошо… Хорошо… Ну все — созвонимся. Да, все…
И, оборвав общение на полуслове, нетерпеливо ткнул кнопку отключения.
— Это была наша красавица, — угадал Кириллов, рассматривая записанный в блокноте адрес. — И навела нас на новую тему… Что это за “Атрибут”?
— Это какой-то эзотерический клуб. — Шепелев вдруг погрозил Кириллову пальцем: — Только давай так: валить больше никого не будем! Ты понял?
— Что за бред, Тим?! — обиделся Кириллов. — Все вышло спонтанно, безо всякого умысла…
— Не будем, — повторил Тимофей Христофорович. — Понял? А суть такова…
Суть была такова, что двоюродная сестра Саглары — Айса, вице-президент клуба “Атрибут”, угодила в лапы ханских тонтон-макутов.
Вчера вечером в клуб ввалились четверо, прогнали завсегдатаев и объявили о временной приостановке деятельности данной общественной организации. Сообразительная дамочка, почуяв, что пахнет репрессиями, в процессе изгнания клубного народа умудрилась набрать номер двоюродной сестры и оставила телефон включенным. Саглары дома не было, но автоответчик записал почти получасовой фрагмент, состоящий из шумов и обрывков отдельных фраз, по которым можно было судить о том, что происходило в помещении клуба.
Происходило примерно вот что: прогнав завсегдатаев, ханские хлопцы заперлись с Айсой и потребовали прочесть некое узелковое письмо, которое они притащили с собой.
— Какое письмо? — встрепенулся Кириллов.
— Узелковое. Она специалист по узелковому письму…Большего, к сожалению, Сагларе выяснить не удалось.
Были еще какие-то восклицания и междометия, по которым можно сделать вывод, что результат прочтения письма гостям клуба здорово не понравился. Затем хлопнула входная дверь, раздался отчетливый шепоток Айсы: “Сагларка, помогай…” — и телефон отключился.
Автоответчик Саглара прослушала час назад: вчера они ездили с матерью к родственникам в село и вернулись сегодня к обеду.
Теперь Айса сидит в клубе под арестом, в обществе двоих охранников.
— Как узнала? — насторожился Кириллов. — Она туда ходила? И ее спокойно впустили и выпустили?
— Поднялась в блок соседней пятиэтажки и понаблюдала, — подмигнул Шепелев. — Наш человек! Из соседнего дома хорошо видно окно кухни и двух спален — хата большая. Говорит — видела сестру на кухне в обществе двоих хлопцев — предположительно, пили чай. Информашка свежая, получасовой давности всего лишь. Вот так.
— Что просит? — уточнил Кириллов.
— Просит решить вопрос… — Тимофей Христофорович слегка замялся. — На наше усмотрение… Вопрос можно решить двумя способами. Первый: связаться с ханским окружением и пообщаться. Сразу скажу: способ — дрянь. Разведут руками, перевезут куда-нибудь, потом концов не найдем. Способ номер два… Гхм-кхм…
— Вопрос. — Кириллов поднял руку, как школьник, желающий отпроситься пописать.
— Ну?
— Тим… За каким дюбелем нам нужна эта Айса? У нас мало неприятностей с ханскими?
— Собственно Айса нам не нужна. Но нас очень интересует содержание этого загадочного письма.
— Очень?
— Очень. Особенно тешит воображение тот факт, что после прочтения данного письма дамочку заключили под арест. Понимаешь?
— Не очень. Зачем нам это письмо?
— Отвечать не буду. — Шепелев насупился. — Понимаешь?
— Понимаю. — Кириллов поиграл зажигалкой. — Но — никого не мочить, да?
— А что — нереально?
— В сортире тоже были двое. — Кириллов индифферентно пожал плечами. — Команда на ликвидацию не поступала… Так что, Тим, тут заранее предполагать нельзя — это уж как фишка ляжет.
— Но мы попробуем?
— Если надо — конечно, попробуем! — Кириллов сунул в рот новую сигарету и встал. — Пошли одеваться…
Привлекать лишнюю публику не стали: прихватили с собой малый набор экипировки и троих “спецов”.
К дому, в котором находилась штаб-квартира клуба “Атрибут”, подъезжать не рискнули. Шепелева с “Нивой” оставили в соседнем квартале, вручили ему включенную рацию и попросили, как поступит команда, подскочить к указанному месту — на предмет экстренной эвакуации.
Тимофей Христофорович нервничал. Проводив соратников взглядом, тотчас же принялся озираться — почему-то казалось ему, что кто-то непременно наблюдает за машиной с чужими номерами. Взять хотя бы бабок у крайнего подъезда. Сидят, смотрят и о чем-то переговариваются.
Плохо шпионствовать в маленьком городе, где все друг друга знают. В случае провала вычислят моментом: те же бабушки, например, обязательно вспомнят — да, был чужой, на машине такой-то. О-очень подозрительная машина! И смотрел как-то нехорошо — подозрительно смотрел, сволочь…
— Пошел, — скомандовал из рации слегка запыхавшийся голос Кириллова.
— Поехал, — бодро ответил Тимофей Христофорович, трогая машину с места и фиксируя время: с момента ухода “группы захвата” не прошло и пяти минут.
Группа была в комплекте, плюс запасная единица: симпатичная девица, чем-то похожая на Саглару, только чуточку попышней. Хлопцы технически грамотно изображали беззаботную компанию — шли неспешно к выходу со двора, негромко переговаривались и добродушно посмеивались.
Впечатление несколько смазывала дамочка — она явно нервничала и все время пугливо озиралась по сторонам. Впрочем, бабуси “лавочные” на девицу внимание вряд ли обращали — местная. А вот хлопцы — чужие. Заметные хлопцы!
— На базу — пешим порядком, — скомандовал Кириллов крепышам. — А мы даму покатаем и вскорости вернемся. Бывайте.
