тебе на пользу.
– Это пойдет тебе на пользу, а не мне! Сначала ты отрезал мне путь домой, подослал ко мне какого-то вампира, на меня открыли охоту, а теперь выбираешь, с кем я могу общаться, а с кем нет?
Но ее слова никто не услышал: Хозяин исчез так же, как и появился.
– Черт! – зло прокричала Нина, свалившись на землю, словно ее отпустили, от того, что силы, не позволяющие ей шелохнуться все это время, перестали удерживать.
Позади зашуршали ветви редких деревьев, и девушка резко оглянулась, не почувствовав ветра. Никого не было, да она и не ожидала никого увидеть, но все равно стало не по себе. Показалось, что кто-то очень тихо зашептал, одновременно близко и далеко. Девушка поднялась, отряхнула джинсы и бросилась бежать к дому. Заходя на территорию института, услышала гром: начался ливень.
Темнота в доме ничем не отличалась от темноты на улице. Она была такой же холодной и пустой. Для одной ночи у нее уже было слишком много приключений, ей хотелось спрятаться в своей комнате, забиться в угол и немного побыть уверенной, что ни один монстр ее не достанет.
Несколько раз Нина ударила по выключателю, но свет так и не загорелся.
– Руслан! – простонала она.
Ответа не последовало.
Девушка устало поднялась в свою комнату и, с силой захлопнув за собой дверь, рухнула на кровать и уткнулась носом в подушку. Все происходило будто не с ней. Она бы никогда не поверила прежде, что окажется втянутой в нечто подобное. Даже отец уже не казался ей таким строгим со своими требованиями.
Закрыв глаза, сразу услышала, как в коридоре раздался жуткий грохот дрели. Сначала она не хотела придавать этому значение и стерпела раз, потом другой, и третий, но на четвертый она с усилием поднялась и отправилась в комнату Руслана.
По дороге девушка не раз наткнулась на что-то в темноте, один раз упала и выругалась, пока не добралась до самодельной лаборатории, которая раньше служила спальней Руслана. Нина заглянула в комнату без стука, хотя знала, что друг не любил, когда его тревожат во время работы. Сейчас ей было все равно, станет ли он негодовать или ругаться, потому что Руслану точно было не по силам сделать этот день еще хуже. Толкнув дверь, девушка увидела молодого человека, склонившегося над столом. В руках он теперь держал паяльник, от которого в разные стороны сыпались искры. Только они и освещали пространство. Парень так увлекся делом, что не заметил гостью, даже когда та подошла совсем близко и уставилась на странное приспособление, которое он паял.
– Руслан, – осторожно позвала девушка.
К ее удивлению, молодой человек подскочил как ужаленный и выпустил из рук горячий паяльник. Нина успела поймать инструмент за провод до того, как он упал на пол и прожег ковер. Тем временем друг поднялся и, вздохнув, на редкость серьезно спросил:
– Нин, что ты здесь делаешь?
– Я здесь подкрадываюсь к тебе, чтобы испугать, – саркастически объяснила та. – У тебя из комнаты грохот доносится, ты можешь прекратить? В порядке исключения.
– Ты что как с цепи сорвалась? – удивился тот. Он совершенно не хотел ругаться, но видел, что Нина была настроена крайне решительно. – Все нормально? День тяжелый?
– Нормальный, обычный день, – отмахнулась от сочувствия подруга. Вранье уже почти стало ее привычкой. – Я хочу спать, пожалуйста, не греми больше.
– Обещаю, – торжественно произнес Руслан и поднял перед собой правую руку, словно давал клятву.
Девушка устало усмехнулась и побрела к себе, засыпая на ходу.
Неожиданно ее спину пронзила резкая боль. Нина осознала, что лежит на полу, а точнее даже проехалась по нему спиной. По лицу текло что-то горячее. Она почти сразу поняла, что это кровь, потому как жидкость была густоватой и темной, с характерным запахом мокрого металла. Девушка с трудом пыталась хоть что-нибудь разобрать в мрачном коридоре института, но перед глазами все расплывалось. Она едва различила Руслана, но не успела сказать и слова, как тот приблизился из темноты, схватил ее за ворот рубашки, лихо поставил на ноги и с силой прислонил к стене. Девушка не стала сопротивляться. Она повержено раскинула руки в стороны.
– Что ты делаешь? – спросила она, стараясь не сорваться на крик.
– Что я делаю? Что ты делаешь? – неожиданно напал на подругу Руслан. – Ты в своем уме?
Нина четко разглядела на лице друга свежий след от паяльника. Опаленная кожа покрылась волдырями и кровоточила.
– О боже, что с тобой? – перепугалась она.
– Нина, хватит! Зачем ты это сделала?
– Я ничего не делала! – в отчаянии закричала та. – Объясни мне, что произошло!
Парень открыл было рот, но ничего не сказал. Похоже он не смог найти подходящих слов.
– Но как же… – выдавил он наконец. Глядя в испуганные глаза Нины, Руслан не мог не верить ей, но это явно ничего не поясняло для него. – Ты напала на меня… – сказал он и указал на рану на лице. – Вот! Видишь, что ты сделала!
Она не знала, что сказать. Похожее чувство она испытала однажды, когда среди ночи устроила драку с Максом. Она посмотрела на свои руки и увидела на них кровь.
– Боже… – пробормотала Нина, понимая, что снова перестала себя контролировать, словно ее настоящее «я» отключилось и что-то другое появилось вместо него. – Руслан, я… прости, я не знаю, что сказать… Я не хотела…
– Что значит – не хотела?! Ты что, не отвечаешь за свои действия?! – не отставал Руслан.
Нина покачала головой, не находя слов и понимая, как сильно устала от всего, что с ней происходит. Друг не стал дожидаться, пока она соберется с мыслями.
– Ты ненормальная! Психопатка! – зло прокричал он и пошел прочь.
Нина стояла и смотрела, как темный силуэт удаляется по коридору. Он шел быстро, и по походке было видно, как он взбешен. Она потерла ушибы, и обрывки воспоминаний стали всплывать в ее памяти, словно она ненадолго забылась и теперь восстанавливала последние пять минут. Воспоминания были мутными, далекими, но немного проливали свет на случившееся.
Нина схватилась за виски, чувствуя, как вместе с мигренью, словно вспышки, возвращаются потерянные эпизоды. Вот она возвращается в спальню друга, вот она подходит со спины, выхватывает паяльник…
– Нет! – вслух вырвалось у нее.
Вспоминать этот кошмар было как смотреть фильм от первого лица, точно зная, что будет дальше, и не в силах препятствовать. Только в собственной голове.
– Нет… – в последний раз попросила Нина и села на пол, начиная рыдать в голос.
Последующие дни Нина старалась не выходить из комнаты, чтобы не попасться Руслану на глаза. Она чувствовала себя ужасно виноватой и не представляла, что испытывал друг, пережив такое нападение, тем более не получив никакого разумного объяснения. Она не хотела отвечать на его вопросы и надеялась придумать что-то до того, как вернутся Артур и Виктория и Руслан захочет обсудить инцидент с ними.
Девушка не винила его. Никто не должен быть в опасности в собственном доме, а учитывая их образ жизни и то, что угроз можно было ждать откуда угодно, ему необходимо было позаботиться о своей сохранности и, возможно, сохранности всех остальных. Ведь на данный момент именно она, Нина, была опасна, как бомба замедленного действия, что могла взорваться в любой момент.
К концу недели Нина перестала приводить себя в порядок. Она ходила в пижаме и лохматая. Тайком девушка пробиралась на кухню, чтобы собирать какую попало еду, будто енот, и снова спрятаться в своей спальне от всего остального мира. Она лежала в кровати, словно больная, и наворачивала ложкой мороженое из большой банки, в перепачканной каплями шоколада и соусов футболке.
Добровольное заточение прервалось, когда по коридору раздались торопливые шаги и дверь в комнату распахнулась, впуская Макса, как всегда, холеного и активного. Он улыбался так, будто что-то задумал. Нина вдруг увидела себя его глазами, растрепанную, неумытую, и замерла, понимая, что ужасно опустилась.
– Что с тобой? – поморщился друг. – Так ты выглядишь, когда никто не видит?
– Вроде того… – пробормотала она.
– Так может, ты уже встанешь? Приведешь себя в порядок и вспомнишь, что ты не животное?
Нина усмехнулась. Кивнула, вылезла из-под
