– Ну, ты скажешь!
– Все путем, парни! А зато какая елка, а?!
– А как Телешов в сугроб-то воткнулся?! О-охо-хо!
– Главное, воткнулся и орет: «Берлога!» А-аха-ха!
– Не орал я! Ничего я не орал!
– Орал, орал! А скажи, Теляш, перепугался? Ну, теперь-то хоть скажи!
– А то!
– О-охо-хо! А-аха-ха! У-уху-ху!
«Не врите!».
– У нас много общих знакомых, Павел Михайлович? – сказал Долганов.
– Много. Как зуб? – еще раз пригласил к выходу Гребнев.
– Успокоился. Преотлично. Вас не Звягин ли Николай Яковлевич таблетками снабдил?
– Он.
– Надо будет его навестить. Попросить поделиться. А что такое вы с ним ищете? – показал глазами на телефон. – Или для него? Не могу ли я быть чем-либо полезен?
– Как зуб? – повторил Гребнев.
– Успокоился, благодарю. Я уже сказал… – Он еще основательней расположился в кресле. – У меня есть большие возможности, вы даже представить себе не можете какие. Вы его кабинет видели? То есть, конечно же, видели! – и с законной за себя гордостью: – Это я! Ему. Нас с ним связывает да-авняя дружба! Целых сорок лет!
– Вы. Ему… «Не покупал, а только деньги заплатил», – глубокомысленно процитировал Гребнев звягинскую формулировку, подражая звягинской же хитроколобковой интонации.
– Преотлично! – палец снова уставился в потолок. – Нечто в этом роде я и предполагал. Должен отметить, глубоко роете, Павел Михайлович.
– Стараюсь. Ищущий да найдет, как вы метко заметили, Святослав Борисович.
– Не зарыва-айтесь, Павел Михайлович.
– Как зуб?
– Прошел. Совсем прошел. У меня вообще с зубами преотлично. А у вас?
– Мне от вас нечего скрывать, Святослав Борисович. Тоже преотлично!
– Вот как совпали! И мне от вас нечего скрывать, Павел Михайлович. А кому вы звонили, если не секрет? Тоже поисковик? Ваш коллега?
– Как ваш зуб, Святослав Борисович?
– Куда лучше. А говорите: вам нечего скрывать…
Они давно перестали говорить «в сторону». Диалог шел радостно и припо… Летящий, с комком невесомости внутри, предвкушающий, с педалированием имени-отчества, с церемонными расшаркиваниями.
Гребнев заловил – неясно что, под водой и не видать, но заловил. И теперь «мотал катушку спиннинга», готовился подсечь, лишь только высунется из воды. А пока «мотал катушку», напускал значительность на лицо и туману в реплики. Долганов сам вел его в этом тумане.
– Я спрашиваю исключительно для экономии вашего времени. Чтобы вы его зря не тратили на выяснение того, о чем я вам сам могу рассказать, объяснить. Вам не жалко своего времени? – сочувственно спросил Долганов.
– У меня его предостаточно! – не очень последовательно заявил Гребнев.
– Это у вас возрастное, это у вас пройдет. А вот мне, представьте, уже жалко времени.
– Это у вас тоже возрастное, – схамил Гребнев.
– Потому и предпочитаю его экономить! – выдержал укол Долганов. – Опыт так подсказывает. Так вот, я сэкономлю вам очень много времени, поделюсь опытом.
Опыт у Долганова был немалый. «Не покупал, а только деньги заплатил!». Нашел, сопляк, за что ухватиться!
Может ли районная поликлиника позволить себе роскошь – приобрести на складах «Медтехники» импортный зубной кабинет? Черта с два! Никаких безналичных фондов не хватит, даже если бы эта техника продавалась за рубли. А она – импорт. Значит, валютная аппаратура. Откуда у районной поликлиники валютный фонд? Ниоткуда. И никогда. А кто может? Ведь кто-то же может?
Может. Например, крупное предприятие, крупный институт, у которого есть договоры на поставку туда и оттуда. У которого есть непосредственный контакт с «Союзторгоборудованием». Известно Гребневу такое предприятие? Тут не очень подалеку? Преотлично! Так вот у такого предприятия в отличие от заштатной поликлиники валютный фонд есть. И предприятие может себе позволить хоть роботизированный карусельный станок, хоть роботизированный унитаз, хоть… зубной кабинет! Пожалуйста!
Нужен крупному предприятию зубной кабинет? Нужен! Не так чтобы очень, но если есть такая возможность, если предлагают: не нужен ли? Конечно, нужен!.. Это потом он, кабинет, будет тускнеть в пыли – когда привезут, распакуют, установят и начнут друг друга заверять: Нужен! Просто необходим! А зачем? Ну, вдруг для чего-нибудь понадобится.
И вот числится он на балансе предприятия и числится. И передать его с баланса на баланс той же поликлинике – отрасли мало сказать разные. Хотя поликлиника как раз нуждается, но не может. А предприятие как раз не нуждается, но может. Может, конечно, сделать широкий жест – списать. Но, списав по акту, аппаратуру нужно сдать на склад. Приемщики люди малоискушенные в тонкостях стоматологической аппаратуры. Можно оставить только одно название, рожки да ножки, сняв и отвинтив все мало-мальски… Но тогда нет гарантий, что кто-либо когда-либо не ухватит за хвост. Нет, не нужны предприятию пусть и гипотетические, но неприятности. Потому – пусть тускнеет. В лучшем случае есть возможность подарить. Подшефной организации.
Такой случай действительно лучший. Ибо шефствует предприятие над туристическим комплексом «Крона» – и поработать приезжают на общественных началах, и отдохнуть… Вероятно, Гребнев не раз читал об этом в газете, где и работает… Так вот, «Кроне» импортный зубной кабинет просто необходим – на досуге кто не искусится зубы в порядок привести. Да еще на импортной аппаратуре, да еще у хорошего стоматолога. И престиж «Кроны» еще выше. Выше уже и некуда!
Только с хорошим специалистом проблема! Он есть, но он не хочет в «Крону». Верно, Звягин Николай Яковлевич! Очень давняя дружба. В свое время, можно сказать, челюсть спас. Когда одна сволочь эту челюсть разворотила чуть не вдребезги. Четыре зуба. Да, вот эти, Долганов уже показывал.
Только вот проблема: Звягин Николай Яковлевич до поликлиники с трудом добирается, а до «Кроны» за десяток километров ему и подавно никак. А поселиться на турбазе – никак не соглашается на такое, продиктованное единственно добрыми к нему чувствами, предложение: турбаза, а не дом. В кабинет же зубной Звягин Николай Яковлевич влюбился по уши с первого взгляда. И нужно быть совсем извергом, чтобы сказать Звягину Николаю Яковлевичу: «Посмотрели? Влюбились? Работайте! Ах, не можете здесь? Жаль, жаль. Придется искать другого специалиста- стоматолога». Ведь руки на себя старик наложит, не иначе!
Тогда что? Подарить ему? И рад бы Долганов от широты и глубины добрых чувств. Но такого права нет – это раз. И в таком подарке с барского плеча есть нечто унижающее – это два. Щепетильность Звягина Николая Яковлевича известна Гребневу? Вот и Долганову она тоже известна.
Тогда что? Продать ему? Тоже исключено. Организация – частному лицу?! А деньги кому? От частного лица Звягина частному лицу Долганову? Тут не нужно быть семи пядей во лбу для понимания, что нужно быть полным идиотом, решившись на подобную махинацию. Итак, тупик?
Тогда что? Тогда Звягин Николай Яковлевич приглашается на турбазу «Крона» как специалист – для ревизии, для опробования поступившей импортной аппаратуры. Он, Звягин, всплескивает руками, осматривает, нажимает, включает, поглаживает и бормочет нечто неразборчиво восторженное. Тут-то Долганов ему объявляет: «Преотлично! Вот вы ее и сломали!». «Ух ты! – говорит Звягин. – И шутки же у вас!». «Никакие не шутки! – втолковывает Долганов. – Сломали! Необратимо! Сейчас мы с тварищами и акт составим!».
Акт такой: «В результате небрежного обращения приглашенного специалиста Звягина Николая Яковлевича с аппаратурой, представляющей собой…». И так далее. Акт вводится в приказ директора турбазы, суть Долганова: «Виновным признать т. Звягина Николая Яковлевича и взыскать с него сумму в покрытие убытка – 12000 (двенадцать тысяч) рублей, которую он обязан перевести на банковский счет турбазы в срок до…».
После всего этого приглашенный специалист может увозить «порушенный» зубной кабинет хоть себе на дом. Внеся деньги. Списать ничего не стоит. То, что досталось по линии шефской помощи, и на балансе-то у турбазы не числится.
Когда Долганов втолковал все это Звягину, тот («Ух ты!») чуть не до потолка запрыгал, хоть и трудно такое представить.
И с щепетильностью – порядок! Обман? Кого и в чем? Государства? Государство только выиграет… собственно, уже выиграло… от того, что импортная аппаратура, обретенная на валюту, не бездействует. Собственно, все выиграли! Предприятие: одарив подшефных и своеобразно укрепив шефские связи. Турбаза: ведь не в карман себе положил директор тысячи рублей, а поступили они на банковский счет «Кроны» и очень пригодятся при грядущем расширении и слиянии. Звягин: есть у него теперь, есть! А про пациентов Звягина и говорить не приходится!
«Не покупал, а только деньги заплатил!». И Гребнев еще роет, Гребнев еще кому-то звонит, Гребнев еще требует: ищите, ищите!.. Гребневу еще семь лет бревном плыть до таких выверенных, изящных комбинаций! И таких комбинаций у Долганова – в дюжине двенадцать. Сказано же было в неоднократных публикациях: умелый хозяйственник. А умелый хозяйственник ни на шаг не отступит от закона и все равно его обойдет. Имеет место такое явление.
