— О чем вы? — Рид начал злиться. — Какой еще двойник?
Саймон быстро поведал им об уловке, к которой прибег во время обмена в аэропорту Нарита. Пока он говорил, Крабиков все больше хмурился.
— Понятно, — сказал он, когда Саймон закончил, и повернулся к Риду, — если Хэйнс наткнется на Фуна в офисе…
— Мне нужно воспользоваться рацией, — отозвался Рид, поднимаясь с места.
Крабиков сказал несколько слов в телефонную трубку.
— Вас проводят в радиорубку.
Рид ушел. В переполненной каюте наступило долгое молчание. Саймон тер глаза, словно пытался, как от соринки, избавиться от страшного смысла той новости, которую ему сообщили.
— Надежный Хэйнс, — шептал он. — Один из самых старых моих друзей рекомендовал мне его.
— Это значит, что он очень хорош, не так ли? Как шпион. — Русский затушил сигарету и поднялся, чтобы открыть иллюминатор.
В каюту пополз запах тины и стоячей воды. Вернувшись на место, Крабиков принялся исподтишка разглядывать Мэта. Он и раньше видел у людей такое выражение на лицах, и опыт подсказывал ему, что лучше все время держать англичанина в поле зрения под присмотром.
Крабиков много бы дал, чтобы узнать, почему у Мэта такие глаза.
Вернулся Рид.
— Саймон, к сожалению, дело плохо. Несколько минут назад Джордж Форстер звонил в центральный офис и доложил, что Фун пропал. Кажется, его шофер попал в пробку, и мальчишка ушел к тому времени, когда он подъехал.
— Что?!
— Я объявил тревогу. У Фуна здесь семья, они внесены в компьютер. Если он все еще в Гонконге, мы найдем его.
— А Хэйнс?
— О нем ничего.
Только плеск волн о борта катера нарушил мертвую тишину в каюте. Крабиков вновь закурил.
— Ладно, — сказал он. — У нас есть более срочные дела. Позвольте объяснить вам, почему я попросил об этой встрече. «Красные» китайцы понимают, что вы перехитрили их, отдав Люка тайваньцам. Это означает, что им придется ускорить начало вторжения, пока тайваньские военно-воздушные силы не выяснят все, что знает Люк.
— Вы говорите с такой уверенностью!
— Именно. Мы послали нашу флотилию к юго-восточному побережью Китая, чтобы они осуществляли радиоперехват. Командующий подтверждает, что там вовсю идет развертывание войск.
— Подождите, — Саймон поднял руку. — «Формоза» — это не правительство Тайваня, она является его злейшим врагом. Если Люк в руках «Формозы», каким же образом от этого могут выиграть тайваньские военно-воздушные силы?
— Потому что «Формоза» намерена устроить бартер: «Апогей» в обмен на политическую власть. Я упрощаю, но уверен, что вы уловили суть.
Саймон кивнул Мэту.
— Ты был прав. Крабиков, эту информацию вы тоже получили от У?
— Да.
— Но тогда зачем вы подключаете к этому нас? — резко спросил Саймон. — Что вы хотите?
— «Формозу» нужно оставить. Вы можете помочь нам в этом. Больше никто.
— Ничего не понимаю! Вам-то зачем мешать «Формозе»? И чем, во имя Неба, я могу помочь?
— Китайцы планируют применить «Апогей» в ходе вторжения на Тайвань — это очевидно. Осуществление договора Москвы с Пекином, о котором я уже упоминал, вечно осложняется всякими проблемами, и скоро ему придет конец. Следовательно, китайцы знают, что не могут рассчитывать на нашу помощь, скорее наоборот. Если Соединенные Штаты пошлют свой Седьмой флот, чтобы помешать им захватить этот плацдарм… будет война.
Саймон беспокойно заерзал.
— Очевидно, в Пекине должны понимать это?
— Конечно, но они считают, что стоит рискнуть. «Красный» Китай уже много лет искал предлог, чтобы захватить Тайвань, верно?
Саймон кивнул.
— Ну, а теперь они получают такой предлог. «Формоза» планирует убить президента Тайваня, У Тайцзи сказал нам и это. В ту минуту, как он погибнет, Тайвань распадется на части. Тогда «Формоза» совершит марш-бросок. Они предложат правительству — тому, что от него останется, — «Апогей», чтобы одержать победу над континентальным Китаем, верно?
— Да.
— В обмен на политическую власть?
— Да.
Крабиков развел руками.
— Чего еще может желать континентальный Китай? На Тайване мятеж, который грозит гражданской войной. И они придут для восстановления порядка. Кое-кого пнут под зад, да и голов не пощадят.
— И Америке придется дважды подумать, прежде чем вмешиваться… Но «Формоза» должна была это предвидеть.
Крабиков отвел взгляд.
— Кто знает? Они уже продемонстрировали свою недальновидность.
— Но…
— Неужели вы не видите, насколько это привлекательно, с точки зрения «красных» китайцев? Общественный долг — вот что они скажут: мы вступаем на Тайвань только для того, чтобы уладить маленькую проблему местного значения. — Лицо Крабикова потемнело. — Нет, большое спасибо! Если уж они получат власть над Тайванем, то сумеют выгнать советский флот из Тихого и Индийского океанов. Все было бы прекрасно, если бы договор между Москвой и Пекином продолжал действовать, но сейчас с ним покончено. — Он стукнул кулаком по столу. — Значит, их нужно остановить, прежде чем «Формоза» предоставит Китаю предлог для их акции! Советский Союз мобилизует свои силы против континентального Китая на крайний случай, но полная мобилизация займет много времени, а у нас его нет. Вот тут-то и нужны вы, Саймон. Вы гораздо оперативнее.
— Я? Вы готовитесь превратить Китай в ядерную сковородку и ждете, что я просто нажму кнопку и решу все ваши проблемы? Скажите, Крабиков, что у меня есть, кроме миллиарда мегатонн плутония?
— Вы нетерпеливы, — сквозь зубы процедил генерал. — Нельзя так. Если бы вы внимательно слушали, вместо того чтобы перебивать…
Саймон откинулся на спинку кресла.
— Ладно, переходите к делу.
— Мы хотим, чтобы вы разоблачили Хэйнса, Ли, У… всю «Формозу» и ее иерархические уровни. Назовите имена и сделайте это публично. Когда нужно, Гоминьдан действует быстро: они в течение часа уберут Ли и его шайку. И тогда — никаких убийств и никакого предлога для вторжения. А значит, не будет и самого вторжения.
— Континентальный Китай может все-таки попытаться…
— Может, если решит, что ему следует опасаться лишь вмешательства США. Но теперь там знают, что их ждет кое-что похуже. Мы склонны закрыть наш договор, и это поставит китайцев в опасное положение. Если нам удастся предотвратить убийство президента Тайваня, мы лишим их также и законных оснований для вторжения. Слишком много сложностей. Они изменят свое решение.
— Но выслушает ли меня правительство Тайваня? Я всего лишь бизнесмен.
Крабиков отрывисто рассмеялся.
— Да? А вы думаете, они выслушают нас, Комитет государственной безопасности? Они будут смеяться нам в лицо. Но у вас есть сын, который был их пленником. Он был там! Разве вы не понимаете? Он может опознать каждого члена «Формозы», всех, с кем встречался.
Саймон кивнул: в этом был смысл.
— Это лишь часть дела, — медленно произнес он. — Вы ведь не все сказали, верно?
— Нам действительно стоит продолжать этот разговор?
— Думаю, да. — Саймон рассеянно провел рукой по волосам. — Вы использовали «Формозу» в своих интересах, а теперь потеряли контроль над собственным детищем… Она выходит из-под вашей власти.
— Я этого не говорил.
— А вам и не нужно ничего говорить. Иначе зачем, — Саймон указал на Рида, — совать голову в петлю? И потом, вы еще кое-что скрыли с самого начала.
— Что же?
— Я до сих пор не могу понять, почему «Формоза» должна рисковать, провоцируя Китай на вторжение, и убивать президента. Нет, здесь что-то другое, за этим стоит что-то большее… но я не могу… — Саймон стукнул кулаком по столу. — Нет, все-таки могу. Конечно, могу. У Тайцзи наверняка сказал вам, что «Формоза» собирается сделать публичное заявление! Они хотят объявить о своей крепкой связи с Москвой, как раз перед вторжением «красных»… они расскажут, как вы помогли им, сообщат, что вы — настоящие союзники и так далее. — Саймон усмехнулся. — Господи, конечно. Вот оно! Помощь, которую вы оказали в прошлом. Главное, что вы отказываетесь поддерживать их теперь.
Саймон повернулся и посмотрел в лицо Питеру Риду.
— Теперь понимаете? Я понимаю! Эта компашка, КГБ, заигрывала с тайваньским движением за независимость, вооружала их, я полагаю… «Формоза» так доверилась своим русским союзникам, что даже решилась на риск: допустить вторжение, убив президента. А почему бы нет? Москва всегда может подослать несколько дивизий… Итак, материковый Китай должен войти в страну, чтобы поддержать мир и встретить направленные на него русские орудия, заряженные русскими снарядами… Москва понимает, в какую сторону дует ветер; она не может полагаться на договор с Китаем, пугается и отступает, «Формоза» злится…
— Я думаю, тут есть нечто большее, — тихо сказал Мэт.
