− Зачем? – тихо рассмеялась Кристина, но ее смех не был веселым. – Это ведь никогда не закончится. Когда-нибудь Аура узнает, что мы сделали, и тогда все изменится. Мы не можем все время ее прятать. Всегда будет кто-то, кто захочет забрать ее у нас. И они будут сильнее предыдущих.
Повисла краткая тишина, потом Лиам бодрым тоном укорил подругу:
− Эй, Кристи, не сгущай краски. Это ослепит мое божественное зрение, из-за чего мы попадем в аварию.
Кристина промолчала. Она довольно хорошо знала Лиама и эту его ненавистную привычку: как только все казалось безвыходным или слишком пессимистичным, этот парень начинал нести чушь и делать вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло.
− Я вижу ворота монастыря, − через некоторое время объявила Кристина и с облегчением вздохнула. Больше не нужно спешить.
Лиам остановил машину у высоких ворот из частокола, которые, к сожалению, не открылись сами по себе, и они с Кристиной вышли из машины. Девушка тут же продрогла и обхватила себя руками. Никто им не спешил открывать, а когда Лиам звонил по телефону, никто не ответил на звонок. Кристина начала раздражаться:
− Интересно, нас арестуют, если мы просто войдем туда? Или это еще и посчитается за грех?
− Кристина, будь терпеливой, – снисходительно посоветовал Лиам. Он в своем легком сером свитере выглядел вполне уместно среди лестной местности на фоне монастыря: ангел, спустившийся с небес. – Иди в машину и посигналь. Может тогда нас услышат и встретят.
Кристина ушла, а потому не видела обеспокоенного лица юноши, глядящего куда-то в небо. Буря все не проходила, тучи так и продолжали нависать над лесом. Все это очень плохо и странно, и не предвещает ничего хорошего.
Лесную тишину разрезал оглушающий звук клаксона и Лиам вздрогнул от неожиданности.
Все это плохо закончится, он чувствует это.
Кристина вышла из машины, прижимая ладони в варежках к ушам.
− У меня плохое предчувствие, − обеспокоенно произнесла она.
Лиам промолчал.
Он ждал, когда откроют ворота, поэтому все еще сжимал в дрожащей руке телефон. Что он скажет своим братьям? Кэмерон возможно станет продумывать новый план, но Экейн будет явно раздражен и обеспокоен. Он так долго пытался спрятать все улики, что теперь, когда все идет наперекосяк, он просто сойдет с ума.
− Кто-то идет, – прошептала Кристина, почему-то испугавшись.
Ворота открылись, и к ним выступила пожилая женщина в черном шерстяном платье.
− Доброе утро. У вас назначена встреча?
− Доброе утро. Мы должны встретиться с сестрой Марией, – почтительно произнес Лиам, возвышаясь над женщиной в платье на целых две головы. − Вы не могли бы предупредить ее, что приехал Лиам Коллинз, по поводу того, о чем мы говорили утром?
− Боюсь, это будет невозможно, – пробормотала женщина. Несмотря на то, что она была довольно легко одета, похоже неудобства от холода она не испытывала.
− Почему? – нахмурился Лиам.
Вот оно.
Это то, что должно было произойти.
− Она умерла, − лицо женщины в платье исказилось печалью и скорбью.
− Соболезную. Как это случилось? – спросил Лиам сдержанным тоном, хоть ему и хотелось орать во все горло и срочно звонить Экейну, чтобы предупредить.
− Инфаркт. Сестра Мария была тяжело больна. – Несколько секунд женщина помолчала, затем продолжила: − Я сестра Елизавета. Могла бы я помочь вам в том, для чего вы преодолели такой путь?
− Мы с подругой приехали навестить сестру Изабеллу. Сестра Мария позвонила нам утром, но… теперь…
Пусть она скажет, что Изабелль здесь, что она до сих пор в монастыре.
− К сожалению, я не могу этого сделать. Сестра Изабелль покинула монастырь со своим сыном час назад.
− В это же время скончалась сестра Мария, – закончил Лиам. Глаза женщины непонимающе расширились, но, тем не менее, она сделала для себя какие-то выводы.
− Вы должны уйти, вам здесь не место.
Кристина схватила Лиама за руку, испугавшись неожиданной враждебности женщины из монастыря. Кристина была не из пугливых, но это место по какой-то причине наводило на девушку страх.
Над их головами с криком кружила стая ворон.
Мир окрасился в серый цвет.
Кристина неуверенно подергала Лиама за руку, но он сжал ее пальцы, удерживая подругу на месте.
− Сестра, опишите этого человека. Сына сестры Изабелль.
Женщина в панике попятилась назад. Лиам сделал несколько шагов к ней.
− Не приближайтесь! Сестра Мария специально пригласила вас на рассвете! Демонам нет входа на священную землю!
− Что? Каким еще демонам? – изумилась Кристина, забывая про страх. Ее одолело возмущение.
− Как выглядел этот человек? Опишите его, прошу! – умолял Лиам, но сестра Елизавета бросилась за ворота, поспешно закрывшись изнутри на засов. – Сестра, прошу! Какого…
Лиам обернулся к Кристине, яростно выдыхая облачко пара.
− Что, Лиам? – спросила Кристина, осторожно подступая к юноше. Она уже знала ответ. – Что?
− Просто… − он хотел что-то сказать, как-то объяснить происходящее, но слов просто не было. Лишь отвращение к самому себе.
Еще никогда в жизни Лиам не испытывал страх. Он не знал, что это за чувство. Все люди описывали его по-разному. Есть ли это беспомощность человека перед происходящим – тем, на что мы не можем повлиять? Или же это что-то, как химические яды, отравляющее мозг?
Он и сейчас не знал. Просто чувство, высасывающее изнутри все хорошее, было именно страхом.
Лиам очнулся, набрал номер брата и сказал:
− Рэн. Изабеллы нет. Он забрал ее.
Глава 27
Два дня назад
Тик…так…
Тик…так…
Я в доме Экейна. Вспышка. Пришла забрать свой дневник, чтобы найти свою биологическую мать.
Вспышка.
Хочу понять, почему она отказалась от меня. Хочу иметь плот, который спасет меня посреди этого тихоокеанского ужаса. Нет. Позже.
Я в полиции.
Вспышка.
Я вижу, как Кэмерон идет по коридору мимо кабинета в котором я сижу, и я смотрю в его глаза не в силах оторвать взгляд, потому что знаю, что он здесь из-за меня.
Все словно в замедленной съемке.
Вспышка.
Я чувствую резкую боль, сдавившую горло.
Вспышка.
Мое горло внезапно обжигает, руки и ноги дергаются в конвульсиях, я падаю, заваливаясь набок и ударяюсь головой. Резкая боль, я теряю сознание.
Вспышка.
Свет просочился сквозь слипшиеся ресницы, и я вздрогнула.
Надо мной склонилась незнакомая девушка, и она щелкала затвором фотоаппарата снимая меня. Вот откуда были эти вспышки. Мое сердце резко заколотилось. Я забарахталась на постели в панике содрогаясь.
− Ты кто? Где я? Что ты делаешь, прекрати! – рявкнула я, быстро ориентируясь в пространстве. Комната с двумя постелями и маленькими окошечками под потолком. Стены без обоев: обычные, белые.
Все это смутно напомнило мне кое-что.
− Ты здесь, потому что ты убила своих родителей! – воскликнула девушка, вновь исподтишка сфотографировав меня.
− Я никого не убивала. – Я в упор посмотрела на нее. – Прекрати меня снимать! – Я была на взводе. События восстанавливались с головокружительной скоростью, выбивая меня из колеи.
− Я делаю это, чтобы потом могла отличить тебя.
Я сосредоточилась на девушке. У нее были жуткие голубые глаза, пронизывающие меня насквозь. И жуткие черные волосы до плеч. Она сама обкорнала себя, судя по тому, что где-то пряди были короче, а где-то длиннее.
− Тебя могут подменить, как подменили моих родителей и сестер. – Девушка опустила фотоаппарат и прошипела: − Только тсс-с! Никто не должен знать об этом, а то все решат, что я сумасшедшая!
Боюсь, уже все итак знают.
Мы в психушке.
− Как я здесь оказалась? – спросила я, решив разговаривать спокойно, словно мы не в больнице для психов, и я не заперта в одной комнате с этой странной девушкой.
− Ты не помнишь? – подозрительно спросила она. Я нахмурилась. Она что, думает, что и я – не я?
Пришлось сказать:
− Я ударилась головой при допросе в полиции.
− Ты действительно убила своих родителей?! – восхищенно воскликнула девушка, присаживаясь ко мне на постель, и я рефлекторно отшатнулась, но та словно не заметила: – А что, их тоже подменили? Моих подменили.
− Я никого не убивала, – повторила я. – Моих родителей никто не подменял. И я не сумасшедшая.
− Да. Они все так говорят. Меня зовут Рокси, а тебя?
− Э-э…меня зовут Аура.
− Теперь мы станем подругами. – Она снова щелкнула затвором, несмотря на то, что объектив фотоаппарата упирался ей в колени. − А зачем ты убила своих родителей, если их не подменили?
