− Я НИКОГО НЕ УБИВАЛА! – рявкнула я и поспешно извинилась. – Прости, Рокси.
Девушка заплакала:
− Почему ты на меня орешь?..
Несколько секунд я в ступоре смотрела как по ее щекам скатываются самые настоящие слезы. Потом решила ничему не удивляться и облокотилась о стену, откидывая голову назад.
Я должна решить, что делать дальше. Как справиться с происходящим, если меня упрятали в психушку? Нет. Нет, я не позволю такому пустяку сломить меня, после того что я пережила. Я уже близка к тому, чтобы знать правду.
− Прости, Рокси. Я не хотела на тебя кричать. Просто… я не убивала родителей. – Я повернула голову в сторону девушки и наткнулась на ее открытый доверчивый взгляд. − Я никого не убивала. Я не делала ничего.
− Тогда почему ты здесь? – спросила она обиженным тоном.
Рокси ведь не сильно больная, верно? То, что ей кажется, что всех вокруг подменили еще не значит, что она сумасшедшая.
− Ну, − я попыталась выглядеть благоразумно, когда говорила, – некоторые люди меня преследуют.
− Ты продала душу дьяволу?
− Что? – Мое лицо вытянулось. Рокси важно закивала:
− Да. Да. Здесь полно демонов – в нашем городе. Они все собирают души. – Она наклонилась ко мне, доверительно прошептав: − И едят. Едят души.
− Итак. Демоны.
Что еще я могу делать? Только говорить с другими людьми.
С другими психически нездоровыми людьми.
Рокси вертела фотоаппарат в руке и ловко снимала мои ноги в светлых штанах, свисающие с кровати. Это раздражало, но не так чтобы разозлиться всерьез.
− Что еще ты можешь рассказать? – спросила я.
Мы будем с ней в одной комнате? И каждую ночь… или день мне придется жить под щелканье затвора на ее фотоаппарате? Прикрыв один глаз, Рокси снова сделала снимок. Мне интересно, а в психушке не должны отбирать такие вещи?
Или это сделают врачи или я!
− И все же? – я скрипнула зубами, желая забраться под одеяло с головой. Я успокаивающе вздохнула. С другой стороны, я ведь не должна так раздражаться. Вообще не помню, чтобы я когда-либо испытывала это чувство, но внезапно оно стало словно… родным.
Рокси положила фотоаппарат на колени и убрала неровную прядь сухих волос за ухо.
− Ко мне тоже приходили демоны.
Опять она за свое!
− … но я не стану работать на стороне зла.
На стороне зла? Это еще как, черт возьми? А «черт возьми» уместно в подобной ситуации? Хм…
− … и тогда мне пришлось бы склонять другие души на сторону зла.
О. Она еще и должна была склонять души на сторону зла. Просто блеск.
Как бы прискорбно это ни было, но из-за легенд, что рассказывала мне Рокси, периодически предлагая просмотреть ее фотографии, я смирилась с тем, что заперта в лечебнице. Точнее не смирилась, а ощутила непонятное спокойствие, которое не ощущала уже давно. Нет, я, разумеется, волновалась за Адама, ведь он там один с этими монстрами, настоящими демонами, но я решила, что на один день могу абстрагироваться от всех этих кошмаров. И где? В психушке. Здорово, правда? Звучащий в голове голос почему-то слышится мне голосом Кристины.
Рана от предательства больше не кровоточила, а точнее она затянулась, и все благодаря тому, что поверх той, как теперь кажется, незначительной царапины, были нанесены удары гораздо больнее и хуже.
Я схожу с ума, да?
***
Поспать мне так и не удалось, и не потому, что меня преследовали кошмары – к ним я привыкла. В этот раз кошмар обрел уже другие, реальные очертания: ко всем остальным болезням Рокси, как оказалось, еще и приписывается бессонница. Это она мне сказала сама, поздно ночью, когда я только сомкнула глаза. Дело в том, что Рокси стало любопытно, проснусь ли я оттого, что она меня сфотографирует со вспышкой, потому что ее родители, которых подменили, не реагировали. Я вот что думаю: несчастные родственники этой девицы привыкли ко всему, поэтому смогли бы уснуть и на поле с ядерной бомбой.
− Рокси, ложись спать, – сказала я, приподнимаясь на локте и убирая волосы с лица. Я хотела выспаться сегодня, потому что завтра наверняка будет плохой, очень плохой день. Учитывая то, что я пришла в себя после отбоя, никто из врачей меня уже не навещал. И это хорошо, потому что лишний раз мне не хотелось вспоминать, что я нахожусь в психушке.
Только во сне можно забыть, где я. Нет этого специфического запаха лекарств, нет белых стен и скрипучей кровати с тонким одеялом, под которым я начинала мерзнуть.
Когда я была с Кэмероном, мне никогда не было холодно. В моей палате всегда было теплое, пушистое одеяло и подаренная братом мягкая игрушка. Здесь все иначе.
− Я хотела поздравить тебя с Рождеством.
Я резко распахнула глаза. За одну секунду мое сердце в груди превратилось в лед.
Еще ведь не Рождество.
Или Рождество?
Нет. Просто у Рокси очередной… синдром подмены. Времени года.
Но внезапно я подумала: а что, если мне придется провести Рождество здесь? В этой палате? Как в прошлом году?
Я перевернулась на спину и посмотрела на Рокси. Она смотрела на меня словно знала, о чем я думаю. Но она не могла знать, что в моей голове. Рокси не догадывалась, что у меня за мысли и уж явно на моем лице не было никаких эмоций.
− И тебя тоже с Рождеством, – только и сказала я.
Мне самой стало интересно, о чем она думает. Хочет ли она увидеть своих родных? Или же у нее их нет. Мы ни о чем не говорили, кроме того, что ее родственников подменили. Хотя с другой стороны, если она думает, что их подменили, она явно не хочет видеть их, потому что даже не считает, что они ее родственники. А что думают они? Как они отнеслись к тому, что их дочь не узнает их? Не узнает своих родителей, своих друзей. Все эти мысли промелькнули у меня в голове за доли секунд, но и этого было достаточно, чтобы испортить настроение.
В Рождество у меня всегда плохое настроение.
Но сейчас – начало декабря, пришлось напомнить себе.
− Спасибо. Хочешь посмотреть мои фотографии? – спросила Рокси, возвращая меня в реальность. Все по-прежнему. Я в психушке, а рядом навязчивая Рокси, пристающая со своими фотографиями. Хорошо хоть она меня ночью не огрела чем-то, проверяя, не подменили ли меня.
− Рокси, я обещаю, что посмотрю твои фотографии завтра, если ты сейчас же ляжешь спать.
Прежде чем договорить, я мысленно ужаснулась тому, сколько у Рокси может быть фотографий, но отступать было поздно. Я ведь не могла сказать о том, что забираю свои слова назад, потому что мне не интересны части тела людей, которых я даже и не видела.
− Обещаю, что посмотрю, – решительно повторила я. Мне хотелось уснуть, чтобы забыть, как поступил со мной Кэмерон. Он обещал, что в этом году будет со мной, что мы поставим елку, что будем смотреть комедии. Но ничего этого не будет, потому что он снова запер меня в психушке.
…Я не спала всю ночь, в то время как Рокси мигом уснула, приняв мое поспешное обещание. Я все думала о том, во что превратилась моя жизнь. Какие выводы будут в конце моего жизненного пути? Я знаю лишь то, что со мной еще ничего хорошего не происходило, лишь одни несчастия. Лишь боль, страх, отчаяние с краткими мгновениями счастья, которые в итоге были лишь самообманом. Я никому не нужна, и никто не удосужится прийти ко мне просто для того, чтобы проверить как я.
К утру моя подушка была влажной от слез. Я крутилась на скрипучей койке, безуспешно пытаясь согреться под тонким одеялом, потом наблюдала как по стене ползет дорожка света через окно под потолком, а теперь у меня болела голова и пылали глаза.
Рокси проснулась как по часам, едва солнечный луч достиг ее кровати. Брюнетка увидела, что я не сплю, и потянулась к камере. Я предупреждающе выпалила, прежде чем она сделала компрометирующий снимок:
− Давай сегодня никаких снимков, договорились? Просто просмотр твоих фотографий. Ты ведь не забыла о том, что я тебе пообещала посмотреть их?
Рокси неохотно отложила фотоаппарат, принимая вертикальное положение в постели.
− Да, я помню. Просто рефлекс.
У обычных людей нормальные рефлексы, хотела сказать я, но промолчала.
− Лучше введи меня в курс дела, вместо того… − чтобы маяться ерундой. −… чтобы делать фотографии.
Я встала, поежилась.
Какой дикий холод!
Рокси сказала:
− Скорее надевай форму, − и подошла к низкому шкафчику, в котором, как она сказала, были полотенца и одежда, и вытащила оттуда серые шерстяные штаны, белую футболку с длинными рукавами, и еще одну, которую нужно надевать поверх первой. Синего цвета. Нестандартная одежда для больных. Но никаких шнурков. Поразительно.
Я вскинула брови.
Рокси вновь словно прочла мои мысли:
− Это не совсем нормальная больница, уж поверь мне, я знаю, о чем говорю. Это современный центр со всеми удобствами.
