— С ума сойти! — всплеснул руками полицейский. — Что же я натворил!
— В лаборатории что-нибудь обнаружили?
— Почему же я не проверил как следует этот проклятый сортир в самый первый раз?! — взвыл Уилкокс и швырнул на стол перед Кауэртом несколько листов бумаги. — На рубашке, джинсах и куске ковра нашли что-то вроде крови. С трудом разглядели под микроскопом! Все, что было на этих вещах, за три года в дерьме и негашеной извести практически сошло, растворилось! Я видел, как криминалист в лаборатории взялся за рубашку пинцетом, а она стала расползаться у меня на глазах! Короче, ничего определенного не обнаружено. Теперь эти вещи отошлют в более современную лабораторию в Таллахасси, но наши криминалисты сильно сомневаются в том, что от этого будет какой-нибудь прок… Мы-то с вами знаем, как эти вещи оказались в выгребной яме, но использовать их теперь в качестве вещественных доказательств практически невозможно!.. Эх, попади они к нам в руки три года назад новенькими, мы просто смыли бы с рубашки экскременты и обнаружили бы на ней кровь Джоанны Шрайвер. А теперь это просто сгнившие лохмотья!.. Что же я натворил! — вновь воскликнул Уилкокс и зашагал по кабинету, сжимая и разжимая кулаки, словно намерен был вцепиться в горло невидимому убийце. — Это же было мое первое крупное дело! А я его с таким треском провалил!
Браун сжимал в руках телефонную трубку. Перед ним лежали блокнот и его личная записная книжка. Лейтенант уже сделал три звонка, но пока безрезультатно. Набрав четвертый номер, он стал ждать, когда на другом конце провода поднимут трубку.
— Полиция города Итонвилл.
— Можно капитана Люциуса Гарриса? Говорит лейтенант Теодор Браун.
Через некоторое время в трубке раздался громовой голос:
— Это ты, Тэнни?
— Да, привет, Люк!
— Давненько ты не звонил! Как дела?
— По-разному, а у тебя?
— Да тоже по-всякому. Но в общем особых поводов для жалоб нет.
— Как дела у вас в Итонвилле? — спросил лейтенант Браун.
— У нас тут нашествие туристов. Теперь все повадились к нам из-за покойной Зоры Херстон. Конечно, здесь не так оживленно, как в «Диснейуорлде» или в Ки-Уэсте, но все равно приятно видеть на улицах новые лица!
Тэнни попытался представить себе Итонвилл — маленький опрятный городок. Почти все его обитатели были чернокожими. Итонвилл запечатлела в своих произведениях его самая выдающаяся уроженка — Зора Нил Херстон. Когда ее открыли для себя сначала ученые, а потом кинематографисты, об Итонвилле узнали все Соединенные Штаты. Однако в общем и целом Итонвилл как был, так и остался маленьким городком с чернокожим населением.
— Что-то ты совсем не звонишь, — немного помолчав, сказал капитан Гаррис. — А еще друг называется! Знаю, что недавно ты попал в газеты и на телевидение, но, кажется, в не очень приятном для тебя качестве.
— Это точно…
— И вдруг ты звонишь! Выходит, что-то стряслось? Выкладывай!
— Знаешь, Люк, я позвонил тебе, что называется, наугад. А вдруг ты сможешь мне помочь?
— Ну говори же!
— У вас за последний год не было нераскрытых исчезновений людей или убийств? Меня интересуют прежде всего пропавшие дети, подростки, девочки. В том числе чернокожие!
— А почему ты меня именно сейчас об этом спрашиваешь? — заинтересовался капитан Гаррис.
— Я просто…
— Не юли, Тэнни! Выкладывай начистоту, почему ты именно сейчас об этом спрашиваешь?
— Я же сказал, что спрашиваю наугад. У меня какие-то недобрые предчувствия, и я спрашиваю это у всех…
— На этот раз ты обратился по адресу.
Браун застыл с прижатой к уху телефонной трубкой.
— Она была совсем неуправляемым ребенком, — дрогнувшим голосом продолжал капитан Гаррис. — Ее звали Александра Джонс. Ей было тринадцать, но иногда казалось, что ей всего лет восемь, уж до того она была вежливая и приветливая, когда приходила к нам присмотреть за маленькими детьми, пока мы ездили за покупками. А иногда казалось, что ей уже все восемнадцать, и она стояла у входа в магазин с сигаретой в зубах с таким видом, словно у нее в кармане по меньшей мере пистолет.
— Чем-то напоминает моих собственных дочерей, — вздохнул Тэнни.
— Не надо так говорить. Твои дочери — нормальные девочки, а эта Александра Джонс просто чокнутая. Например, однажды она решила, что Итонвилл для нее недостаточно хорош, и сбежала из дома. Отец догнал ее, когда она уже прошла пару миль вдоль шоссе. Кстати, ее отец служит у нас в полиции, поэтому мы всё об этом знаем. Потом она убежала еще раз, и нашли ее уже у самого Форт-Лодердейла, на Аллее аллигаторов, где она пыталась поймать машину… Ее увидел патрульный полицейский, и ее отослали домой. В последний раз она убежала из дома три месяца назад. Ее отец и мать прочесали все дороги. Они думали, что она направится на север, в Джорджию, где живет ее двоюродный брат, к которому она, кажется, неравнодушна. Мы расклеили объявления о ее пропаже. Я звонил в отделения полиции по всей Флориде, но в итоге оказалось, что Александра не добралась ни до Джорджии, ни до Орландо, ни до Майами, ни до Форт-Лодердейла. Три недели назад ее нашли охотники в болоте Биг-Сайпрес. Точнее, там нашли то, что от нее осталось, — косточки, обглоданные птицами и зверями. Скажу тебе, не очень приятное зрелище! Останки удалось опознать только по зубам. Ее закололи ножом. Нанесли ей множественные раны. Это стало ясно по тому, как были порезаны или выщерблены кости. Одежды ее вообще не нашли. Сам видишь, догадаться, что с ней произошло, не очень сложно. Но вот как найти ее убийцу?! — вздохнул капитан Гаррис. — Боюсь, мы его никогда не найдем. Ты и представить себе не можешь, сколько народу мы уже допросили! Триста с лишним человек! Этим делом занимались я и старший детектив Генри Линкольн, ты его знаешь. Кроме того, нам помогали сотрудники из отдела по расследованию тяжких преступлений полиции округа Ориндж. Однако никаких свидетелей мы не нашли. Никто не видел, в какую машину села девочка. Медицинская экспертиза тоже ничего не дала, потому что от девочки мало что осталось. Никаких подозреваемых, хотя мы и допросили всех местных уродов с психическими отклонениями. Нам остается только утешать ее родителей и молиться за упокой души их дочери… А знаешь, о чем еще я молюсь?
— О чем? — хрипло спросил лейтенант.
— Я молюсь не о том, чтобы мы поймали убийцу, потому что в нашем случае даже сам Всевышний не сможет ничего доказать! Я молюсь о том, чтобы этот убийца вновь замыслил преступление, в любом другом месте, но чтобы его там задержали и посадили на электрический стул! Потому что я знаю, какой ужасной была смерть этой девочки, как ей было страшно и больно!.. И вдруг ты мне задаешь свой вопрос! Все-таки интересно, почему ты задал его мне именно сейчас?
— Ты знаешь человека, которого недавно выпустили из камеры смертников? — спросил Тэнни.
— Роберта Эрла Фергюсона? Да, знаю.
— Он когда-нибудь бывал в Итонвилле?
— А я-то думал, что он ни в чем не виноват! — с досадой воскликнул Гаррис. — Ведь об этом писали в газетах и говорили по телевизору!
— Это не важно. Скажи, был ли Фергюсон в Итонвилле примерно в то время, когда исчезла эта девочка?
— Да, он здесь был, — подтвердил капитан.
— Когда?! — простонал Браун.
— Месяца за три-четыре до исчезновения Александры. Он выступал у нас в церкви. Я сам ходил его слушать, и он говорил довольно интересно. Он рассказывал об Иисусе Христе, который освещал ему путь во мраке!
— Ну и?..
— Он пробыл у нас дня два, субботу и воскресенье, а потом уехал. Говорили, обратно к себе в университет. Когда Александра сбежала в последний раз, его здесь уже не было. Конечно, я проверю все гостиницы и мотели, но не знаю… Разумеется, он мог в любой момент вернуться. Но почему ты думаешь, что он?..
— Проверь, пожалуйста, все как следует, Люк! — попросил лейтенант. — Посмотри, не было ли Фергюсона в районе вашего города в момент исчезновения этой девочки!
— Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, но я все равно проверю… Так ты считаешь, что он все-таки виновен?..
— Я ничего не считаю. Просто проверь там у себя все как следует!
— Ладно, проверю, а потом мы вернемся к этому разговору. Меня что-то пугает твой тон…
— И меня тоже, — ответил Тэнни и повесил трубку.
Лейтенант Браун вспомнил, на что была похожа Пачула сразу после исчезновения Джоанны Шрайвер. В ушах у него выли сирены, и он видел толпы людей, собиравшихся на перекрестках и отправлявшихся на поиски пропавшей девочки. Тем же вечером приехало телевидение, потом в полиции оборвали телефон газетчики. Маленькая белая девочка не вернулась домой из школы! Все были потрясены. Светловолосая, улыбчивая. Уже через четыре часа ее фотографию показали по телевизору, но с каждой прошедшей минутой надежды на спасение девочки таяли.
