Конечно, это было глупо, но в последнее время мне почти удалось убедить себя в том, что мой отец — хороший человек.
Вы полагаете, что действуете логично и держите свои эмоции под контролем. Ваш мозг анализирует ситуации, выявляет плюсы и минусы. И вдруг выясняется, что вы по-прежнему наивны, как в шестнадцать лет.
Мы прибыли к цели уже далеко за полдень, преодолев пятьсот километров. Дождь не только не стихал, но еще усилился — пару раз нам пришлось останавливаться прямо посреди автострады, вместе со всеми остальными водителями, поскольку видимость была нулевой, а дорога превратилась в реку.
Мы въехали в Джибсонтон в недолгий период затишья, с ощущением, что попали в центр циклона — самое спокойное место. Отходящая от шоссе боковая дорога, по идее, должна была привести нас прямо в город, но прошло некоторое время, а мы все еще не видели ни малейших признаков жилья.
Небо было темным, сумрачным.
Кипарисы покачивались на ветру, как огромные черные цветы. Дождь по-прежнему заливал лобовое стекло. Сквозь приоткрытые боковые окна проникал хвойный аромат. Мы ехали медленно. Я заметил придорожный щит с названием городка, но, кроме трейлеров, стоящих под деревьями, никаких жилищ не наблюдалось.
Я прикрыл глаза.
Возле трейлеров играли несколько детей. Под навесом курил трубку тощий как скелет старик. Улицами этого поселения были обычные тропинки, по обе стороны которых стояли цирковые фургоны. Возле них беспорядочно громоздились самые разные предметы: велосипеды, груды одежды, мешки лука, автомобильные шины, холодильники… Я заметил старый «бьюик», нагруженный мешками удобрений, — значит, местные жители даже выращивали здесь овощи. Над фургонами кое-где виднелись звездно-полосатые флаги, а рядом с ними — растяжки с надписью: «Поддержите нашу труппу». Мы ехали дальше, и постепенно вместо трейлеров стали появляться небольшие домики.
Я невольно вздохнул. Все же я не ожидал, что это место окажется таким бедным и печальным…
— Это и есть Фриктаун?
— Да.
— Но вы говорили о городе монстров…
— А… понимаю. Вы ожидали встретить Годзиллу. Вынуждена вас разочаровать.
— Я хочу сказать, что…
— О боже, торговый центр! — воскликнула Конни. И, повернувшись ко мне, прибавила: — Зайдем? Может быть, все жители собрались там, осаждаемые армией зомби?
Я покачал головой и вздохнул.
Конни развернула машину и въехала на парковку, на две трети пустую.
Торговый центр оказался дисконтным гипермаркетом. Здесь и не пахло ни «Макдоналдсом», ни «Старбаксом», ни другими подобными заведениями. Немногочисленными посетителями были в основном семьи со скромным достатком, приехавшие за оптовыми покупками. Я заметил и нескольких подростков, которые тусовались по два-три человека или бродили без всякой цели, сунув руки в карманы и повернув бейсболки козырьками назад.
Конни остановила машину возле одной такой группки, сидящей на невысокой кирпичной ограде.
Подростков было трое. На одном чудом держались слишком длинные и широкие джинсы. Второй была девушка с длинными, причудливо накрашенными ногтями — на каждом ногте красовался свой особый узор. Третий, парень с длинными волосами, спадающими на глаза, был одет в черное, в «готическом» стиле, и футболку с изображением группы «Корн». Лицо его представляло выставку пирсинга. Несомненно, он был главным в этой компании.
— Как вы думаете, это люди? — нарочито зловещим шепотом спросила Конни.
— Сейчас увидим, — пробормотал я.
Конни опустила стекло и обратилась к подросткам:
— Извините, вы не могли бы нам помочь? Мы ищем центр города.
Гот приподнял брови, и кольца в них слегка звякнули.
— Это зависит от того, что вы подразумеваете под центром, — сказал он и спрыгнул со стены. — Если вы ищете место, где тусуется местный молодняк, то это как раз здесь. Вы приехали кого-то арестовать?
— Нет.
— Тогда подивать стромов? — подала голос девушка.
— Что?
— Повидать монстров, — перевел гот.
Мы с Конни переглянулись.
— Почему вы так подумали? — поинтересовался я.
— А что еще здесь делать? — пожал плечами парень. — Сюда приезжают либо по работе, либо из любопытства. Мы привыкли…
— Может, они хотят тут поселиться? — предположил подросток в широченных джинсах.
Все трое расхохотались, обнажив редкие длинные зубы, торчащие вкривь и вкось, словно доски полуразвалившегося забора.
— Ну ты даешь! — сказала девица, слегка ударяя его по затылку.
Гот, призывая своих приятелей к молчанию, предостерегающе поднял руку, пальцы которой были унизаны кольцами. Потом сказал:
— Простите, мэм. Им недостает воспитания. Чем я могу вам помочь?
Молодой человек казался доброжелательным и искренним. И уж во всяком случае, вовсе не идиотом. В идеальном мире, где право на образование не обходится в тысячи, а то и в десятки тысяч долларов, у него был бы шанс преуспеть.
— Мы ищем кладбище, — сказала Конни. — Мы приехали на похороны. Умер отец моего друга. — Она кивнула на меня.
Парень слегка покраснел, неожиданно смутившись:
— О, простите… Мои соболезнования, сэр… Я не знал…
Я кивнул.
— Поблизости нет ни одного кладбища, — продолжал гот. — Но поезжайте по главной улице и через пару километров сверните налево. Там будет ресторан. Его хозяин, думаю, сможет дать вам точные сведения.
Он помолчал, потом нерешительно добавил:
— Вы ведь не скажете ему, что я произнес это слово?..
— Какое?
— Монстры. Это звучит гадко, нельзя так говорить. Там по-прежнему живут те, кто раньше выступал в «цирке уродов», но их время давно ушло. Их осталась всего лишь горстка. Они все уже старые. Они хотят только одного — чтобы их оставили в покое.
— Хорошо, мы ничего им не скажем, — пообещала Конни.
Мы выехали с парковки перед торговым центром и спустя несколько минут оказались перед рестораном, о котором рассказал гот. Фасад был расписан хитроумным способом, создающим полную иллюзию внутреннего убранства бара. Роспись потускнела и осыпалась, но все еще можно было различить облокотившуюся на стойку бара могучую великаншу, под которой вот-вот должен был сломаться табурет, и других не менее колоритных персонажей. Чувствовалось, что это место знавало лучшие времена. Вывеска сообщала:
Ресторан
ШОУТАУН
Джибсонтон, Флорида
Я вышел из машины и толкнул дверь. Внутри было пусто, в помещении царил полумрак. Никаких примет пятничного вечера.
На стенах было множество фотографий: Джонни Ми, Король Странностей; Сандор и Элизабет — самая крошечная супружеская чета в мире; Крошка Пит, плюющий огнем; Супертолстяк… И другие персонажи, без подписей, — они ели и пили, танцевали и смеялись. Фотографии пожелтели от времени.
— Как вы вошли?
Я обернулся. За спиной у меня стоял вытирающий руки тряпкой человек — наголо обритый, с козлиной бородкой. Его руки были покрыты сложными японскими татуировками, в ушах поблескивали серьги в виде колец. На его рубашке я увидел череп со скрещенными костями и прочел жизнеутверждающую подпись: «Сгнил до костей».
— Э-э… вообще-то дверь была открыта.
— У нас ремонт.
Лысый человек указал на дыру в крыше, сквозь которую лил дождь.
— Вообще-то я просто хотел узнать у вас один адрес…
Я показал листок бумаги с извещением о похоронах.
Человек мельком взглянул на него, перевел взгляд на меня и, нахмурившись, сказал:
— Здесь поблизости никогда не было никакого кладбища.
— Вы уверены?
— Кто вы?
Я слегка помялся, затем, решив выложить все начистоту, ответил:
— Моего отца звали Джордж Дент. Он работал в бродячем цирке. Их труппа называлась «Ледяные лягушки». Он умер несколько дней назад.
Человек перебросил тряпку через плечо и сказал:
— Подождите минутку.
Потом снял трубку с телефонного аппарата, стоящего позади стойки бара. Когда ему ответили, человек заговорил, но так тихо, что я не разбирал слов.
Зато я услышал донесшееся из трубки громкое восклицание его собеседника.
— Я вас уверяю, — сказал человек уже громче. — Именно это имя он назвал… Затем кивнул, словно собеседник мог его видеть:
— О’кей. Я пришлю его к вам.
Он положил трубку и повернулся ко мне:
— Она вас примет.
— Кто?
Он протянул мне план, начертанный на листке бумаги:
— Вот здесь указано, где ее найти.
Затем склонился к моему уху и вполголоса произнес:
— И последний совет…
— Да?..
— Не показывайте страха. И тем более жалости. Иначе она вам ничего не скажет.
Указания, которые дал мне хозяин ресторана, оказались очень точными. Мы пересекли внушительных размеров мост над серой водой реки, называющейся Алафиа. На другом берегу дымили гигантские трубы какой-то фабрики.
