Мэт отбросил автомат. Он так дрожал, что не мог двигаться. Попытайся он встать, ноги не удержали бы. Ленни уже бежал к нему в клубах дыма на помощь.
— Помогите… — Цзиян подполз к краю ниши.
Цю взглянул на него.
— Ранен?
— Нога… думаю, не опасно. Много… крови.
— Это подождет. — Полковник грубо потянул его за руку, и раненый капитан сморщился от боли.
— Отойдите от него! — Мэт сам удивился с какой ясностью он выкрикнул эти слова.
— Но я же только…
— Оставьте! Я сам…
Мэт наклонился и перекинул руку Цзияна себе на шею. Капитан посмотрел на него, и впервые за эту ночь улыбнулся.
Они вернулись тем же путем, что пришли. Ленни снял со стены один из факелов и освещал им путь. Но рана Цзияна мешала им идти быстро, и прошло довольно много времени, прежде чем они оказались на лестнице, ведущей к бухте.
Они поняли, что близки к цели, когда грохот стрельбы послышался совсем близко. Цю шел впереди. Завернув за угол, он увидел корабль. «Золотой орел» все также покачивался на легкой волне, катившей по ущелью. Им пришлось сделать два рейса на шлюпке. Мэт взобрался на борт последним. Он помог Цзияну дойти до каюты и устроил его поудобнее с помощью Ленни. Потом Мэт отправился на мостик, где нашел отца и Чуна.
— Мы привезли его!
— Неплохо поработали. — Вид у Саймона был измученный.
— Пора отчаливать. Скоро придут «красные». «Апогей» остался там.
Саймон внимательно смотрел на сына. Он много вынес, но этой ночью стал как будто сильнее и лучше владел собой. Отец не мог припомнить, когда он видел Мэта таким. Саймон чувствовал, что постарел и сбит с толку. Наконец он устало махнул рукой:
— Ладно.
Чун сел в капитанское кресло и запустил двигатель. Саймон устроился в том кресле, которое прежде занимал «дядюшка». Мэт встал рядом с ним. «Золотой орел» начал медленно выходить из бухты. Они уже почти вышли в открытое море, когда кто-то позади сказал:
— Держите курс на Сямэнь, в материковый Китай.
Англичане обернулись. В дверях стоял Цю, в одной руке — ключ, в другой — пистолет. Он всех держал на прицеле.
— Я запер этого ренегата в каюте вместе с Люком. — Цю положил ключ в карман. — Делайте то, что я говорю.
Но Мэт потянулся к Чуну и выключил мотор.
— Почему? — спросил он.
— Никаких обсуждений. Курс на материк. — У Цю было бледное и влажное от пота лицо. — Запускайте двигатель.
— Я хочу знать почему.
— Не ваше дело…
— Нет, наше! Вы заключили сделку с Сунем, не так ли? Но не ту, о которой нам рассказывали.
Цю вглядывался в Мэта, пытаясь понять, что скрывается за спокойным выражением его лица.
— Я должен доставить вас на материк, — сказал он. — На этом мои обязательства заканчиваются.
— Меня, моего отца и Ленни?
Цю молчал.
— Значит, Ленни будет работать на Пекин, а нас расстреляют и сообщат, что мы погибли при выполнении этой операции. Так вот каковы были условия Суня… А я-то удивлялся, почему вы настаивали, чтобы мой отец поехал сюда. Теперь понимаю.
Цю, полуприкрыв глаза, смотрел в лицо англичанина. Мэт казался таким самонадеянным…
— Вы будете наказаны, — подтвердил он.
— А наказание за предательство — смерть, и это мне известно. — Мэт повернулся к отцу. — Ты предал их, послав Люка в Цюэмой.
— У меня не было выбора, я…
— Ты мог бы пожертвовать мной. — Мэт улыбнулся. — Спасибо, что не сделал этого. Но теперь перед нами проблема. У него оружие, а я оставил свое в пещерах.
Цю нарушил долгое молчание.
— Сунь предложил сделку. Я… не мог отказаться.
— Попробую догадаться какую. Вы должны переправить Люка в Пекин, а нас передать властям. В обмен сможете получить развод, Линьчунь и сына. Я прав?
— Все точно.
— И вы верите Суню? — насмешливо спросил Мэт. — Мы всегда принимали вас за опытного агента, а не за дурака. И все-таки…
— И все-таки я должен попытаться! Неужели вы не понимаете? — Цю не мог оторвать глаз от Мэта. Он вытер со лба пот. — Я хочу вернуться домой. — Добавил он. — Жить в Пекине, с Линьчунь.
— Как ты узнал об этом? — удивился Саймон.
— Это было нетрудно, — отозвался Мэт. — Сделка, о которой нам рассказали в Гонконге, выглядела неправдоподобной. Цю получал все в обмен на ничто. Ты не заметил этого, потому что слишком долго имел с ним дело. Ты стал слеп. Прости.
Саймон смотрел на сына.
— Я… я доверял им.
— Да. — Мэт повернулся к Цю. — Не стоит оправдываться, полковник. Линьчунь вы не получите.
Мэт видел, что Цю не понимает его, и достал что-то из кармана.
— Это паспорт Шань Линьчунь — любезность Питера Рида. — Когда Цю шагнул вперед, Мэт швырнул паспорт через разбитое окно в море. — Ваша госпожа Шань только что лишилась гражданства. — Мэт улыбнулся. — Какая жалость.
— Дурак. — Цю с трудом сдерживался. — Эти бумажки не имеют никакого значения.
— Может быть. Зато приказ Рида о ее задержании в силе. Мы устроили так, чтобы Линьчунь держали в Гонконге, пока мы не вернемся. Вы же знаете, что англичане еще год или два будут там у власти. Она не сумеет выехать оттуда без отца или моей помощи. И если вы не доставите нас Риду… — Мэт поймал взгляд отца. — Это и есть подстраховка, которую я организовал в офисе.
Цю опустил пистолет. Мэт пытался понять выражение его лица, но не мог.
— Не думаю, чтобы вас это очень расстроило, — мягко сказал он.
— Почему? — бесцветным голосом спросил Цю.
— Потому что у вас сердце никогда не лежало к этой сделке, так ведь? Вы с отцом не то чтобы друзья, но вам не хочется отдавать его своим. Слишком много обязательств друг перед другом, слишком много оказано взаимных услуг.
Цю хранил молчание.
— И даже если передадите нас «красным», то не сможете больше доверять Суню. Вспомните ваши собственные слова: Сунь не ждет, что я вернусь с Цюэмоя. И не собирается выполнять свои условия. Эта часть рассказа была правдива, не так ли? Так что положите пистолет, Цяньвэй.
— Есть еще одна деталь. — Цю медленно поднял глаза на Мэта. — Мой сын. Я не могу оставить сына. Не вернувшись, не сделав последней попытки.
— Последняя попытка — вот это верно! Они расстреляют вас.
— Я полезен им. Они не будут торопиться ликвидировать человека, который столько знает. В любом случае я должен рискнуть.
— Да почему же, Господи помилуй?
— Потому что я никогда не буду чувствовать себя в безопасности, куда бы вы меня ни послали. Сунь доберется до меня. И до тех, кого я люблю.
— Нет. Британская разведслужба могла бы снабдить вас новым удостоверением личности, и через несколько часов вы оказались бы в Лондоне. Сунь не тронет вас там.
— Плохо же вы его знаете.
Мэт ничего не ответил, и Цю обратился к Чуну:
— Заводи мотор.
— В Гонконг?
— Нет, в Сямэнь.
Чун взглянул на Мэта. К удивлению Цю, тот неохотно кивнул.
— В Сямэнь.
Мэт напряженно думал. Не все потеряно, есть тут какой-то упущенный момент. Подумай о том, какой еще рычаг можно нажать, подумай.
Пока Чун разворачивал судно, Мэт сказал как бы невзначай:
— А зачем нужно бросать сына?
Чун снизил скорость.
— Что? — Цю как будто только и ждал, чтобы его убедили.
— Мы можем позвонить из Гонконга Суню и потребовать прислать мальчика в течение сорока восьми часов, а иначе отдадим «Апогей» американцам в обмен на гарантии против любого судебного преследования или других мер «красного» Китая, направленных против «Дьюкэнон Юнг».
— Нет! — раздраженно сказал Саймон. — Мы заключили договор с этими людьми. Они — наше будущее, наш последний оставшийся рынок, мы не можем так поступать!
Мэт повернулся к отцу:
— У тебя в кармане уже лежит документ, подписанный Советами, который защищает нас от Китая. Если мы попросим страховку у американцев, вряд ли у «Дьюкэнон Юнг» будет меньше шансов выжить, как думаешь?
— Я могу быть уверен? — едва слышно спросил Цю.
— Конечно, ведь у вас нет альтернативы.
— Ты не можешь, Мэт. Я не разрешу тебе.
Мэт долго и молча смотрел на отца.
— Должен быть какой-то другой путь, сын. У нас есть обязательства перед этими людьми.
— Они послали его убить тебя, — сказал Мэт, указывая на Цю. — Это что, одно из обязательств?
— Я обманул их.
— Обманул! А до этого они подослали человека, чтобы убить наших людей, разрушить нашу компанию, уничтожить нас самих… Разве тогда ты обманывал их? Ты делал все, что было в твоих силах, чтобы помочь, сколько я себя помню! Нет, отец, — горько сказал Мэт. — Нет.
— Значит, теперь ты говоришь как глава компании?
— Ты знаешь, что нет. Нет — пока ты жив. Я не могу указывать тебе, но, может быть, сумею убедить. Я показал тебе, что это за люди, каковы они на самом деле. Этот человек, Цяньвэй, — наглядное доказательство того, как далеко они могут зайти, чтобы устранить своих противников. Итак, отец, ты — босс и тебе решать.
