Виктория промолчала. В любом случае, ей нужно осторожно поговорить с Эльзой и предупредить ее. Это будет непросто.
* * *
Виктории не удалось поговорить начистоту с Эльзой. При первой же острожной попытке намекнуть на поведение Марен она бурно отреагировала. Обычно немногословная, она вдруг разговорилась и с озлобленностью стала высказываться по поводу «бесстыдства мужчин», распущенного образа жизни на корабле и желания очернить такое невинное дитя, как Марен. После этого у нее вдруг нашлась неотложная работа, и костюмерша ушла в свою каюту, громко хлопнув дверью.
Виктория осталась предоставлена самой себе. Она ковыряла ужин, когда снова появилась Эльза. От ее раздражения не осталось и следа.
– Ложитесь пораньше спать, – предложила она. – Завтра у вас будет напряженный день. Я вам дам таблетку успокоительного, которое прописал врач в Мюнхене.
– Я не хочу пить много лекарств.
– Но это действительно безобидное средство, какой-то растительный экстракт.
– Дай мне лучше снотворного.
Эльза покачала головой:
– Нет, Виктория, это как раз вам вредно. Утром вы будете чувствовать себя разбитой. Вы же знаете, какой эффект у этих снотворных пилюль.
Виктория смиренно приняла успокоительное средство и уснула.
Она проснулась от того, что кто-то прикасался к ее руке.
В каюте было темно. Свет нигде не горел, даже маленький настенный светильник над ее кроватью был выключен.
– Виктория, Виктория, – прошептал хриплый голос. – Проснись, мне нужно с тобой поговорить.
– Что случилось, Эльза? – спросила она спросонья.
– Я не Эльза, я Элизабет.
– Элизабет? – Виктория попыталась рассмотреть фигуру, сидевшую рядом с ней на стуле. На женщине были надеты светло-розовый костюм и широкополая шляпа, видимо, реквизит.
– Да, я настоящая Элизабет, – ответила незнакомка чуть слышно. – Ты лишь моя копия.
– Но я… – Виктория схватилась за голову. Ее мутило. – Ведь я Элизабет.
– В кино, но не в реальной жизни. Ты можешь носить мою одежду, играть мою жизнь, но ты не должна страдать, как я. Я пришла, чтобы тебя предостеречь.
– Ты что… ты призрак?
Викторию обуял ужас. Она едва могла связать два слова.
– Я Элизабет Дарнли, настоящая Элизабет. Я живая, как и ты, и несчастна, как и ты. Но я должна прятаться, пока не наступит час моей мести.
– Что тебе от меня нужно?
– Пожалуйста, сойди с корабля, пока ты не сошла с ума или не погибла.
– Кто должен мне навредить? – несмотря на страх, она пыталась рассмотреть незнакомку. Голос казался ей знакомым, большая широкополая шляпа скрывала лицо.
– Конрад угрожает твоей жизни, – прошептала предполагаемая Элизабет. – Он специально перерезал трос. Он убил твоего Дирка и моего маленького сына. Тот, кто убивает один раз, на этом не останавливается.
– Конрад…
– Ты не веришь мне? Я лишь хочу тебя предупредить, у меня слишком мало времени. Но я должна тебе все рассказать, даже если тебе будет больно от моих слов.
– Кто ты? – снова спросила Виктория, и на это раз ее голос дрожал от страха.
– Элизабет Дарнли, я же тебе уже сказала. В нормальной, давно забытой жизни я была женой одного знатного шотландца. Когда я познакомилась с Конрадом, я изменила своему мужу. Любовь к Конраду почти свела меня с ума, но он меня постоянно использовал. Он много чего мне обещал, но не сдержал ни одного слова. Ради него я обманула и обокрала своего мужа. А Конраду всегда нужно было много денег.
– Этот киносценарий мне знаком, только мужчину звали не Конрад, а Эдвард.
– Конечно, Конрад должен был изменить имена, но он описал именно нашу любовную историю. Разве ты не знаешь, что он все свои сценарии пишет на основе реальных событий?
– В этом фильме у Элизабет есть ребенок, и она последовала за своим любимым мужчиной, чтобы обрести новую жизнь.
– Мой ребенок мертв, – вздохнула Элизабет. – Джон тоже был ребенком Конрада. Я умоляла его жениться на мне, унижалась перед ним и, наконец, узнала, что он женат. В отчаянии я хотела рассказать тебе всю правду. Тогда Конрад убил моего сына. Он бросил его не в бассейн, как маленького Дирка, а в море. И за это Конрад мне заплатит. Поэтому я тайно пробралась на этот корабль. Моя собственная жизнь меня больше не интересует. У меня осталось лишь одно желание: Конрад должен умереть, как мой маленький невинный Джон и твой Дирк.
– Конрад не имеет никакого отношения к смерти Дирка, – стала защищать мужа Виктория.
– Твой муж тебе солгал. Это бы не несчастный случай, Дирка убил именно он.
– Я тебе не верю! Да кто ты вообще такая? Что тебе от меня нужно?
Рука в белой перчатке протянула Виктории маленький блестящий предмет:
– Это перстень Конрада. Он всегда его носил. Перстень был дня него чем-то вроде талисмана, ты сама это прекрасно знаешь. Он подарил его мне в знак нашего счастливого будущего.
Перстень соскользнул в дрожащие ладони Виктории. Она застонала.
– Покинь корабль, иначе он тебя убьет, – предупредила незнакомка. Затем она бесшумно, словно паря по воздуху, прошла к двери и исчезла.
Виктория натянула одеяло на голову. В ее руке был зажат тяжелый перстень.
Ей было тошно, как никогда в жизни.
* * *
Когда Виктория пробудилась от тяжелого, мучительного сна, было уже светло. Перед ее кроватью стояла Эльза и держала в руках чашку.
– Что с вами случилось, Виктория? – просила она озабоченно. – Я уже давно пытаюсь вас разбудить. Как вы себя чувствуете?
– Где мой розовый костюм? – сразу спросила актриса.
– Он готов. Я до пяти утра возилась со шляпой, но сейчас все в порядке.
– Ты всю ночь работала над шляпой?
– Да, практически всю ночь. Мне очень жаль, Виктория, но вам нужно вставать. Я сделала вам крепкий кофе, чтобы вы могли взбодриться. Мы и так уже опаздываем.
– Я не могу сегодня работать. Я больна.
– Вы же знаете Ольмерта. Он забьется в припадке, если вы опоздаете.
– Когда я болею, я не могу работать, – сухо ответила Виктория. – Он может отправить ко мне врача, который это подтвердит.
– Вы всего-навсего плохо спали. Вы не больны. Пожалуйста, соберитесь.
Эльза буквально всучила Виктории чашку кофе.
– Ты права, – ответила актриса, опустошив чашку. – Я не могу не пойти.
В тот момент, когда она поднялась и стала снимать с себя ночную рубашку, костюмерша удивленно спросила:
– А что это у вас за кольцо в кровати?
Эльза подняла перстень и внимательно его рассмотрела.
– Очень напоминает перстень Конрада.
– Конрада здесь не было.
Виктория закуталась в халат и села в кресло:
– Тебе о чем-нибудь говорит имя Элизабет Дарнли?
– Конечно, это же ваша роль, – ответила Эльза удивленно.
– Но существует реальная Элизабет Дарнли, и она утверждает, что Конрад описал в сценарии ее жизнь и ее любовную историю.
– Это вполне может быть, – Эльза нетерпеливо посмотрела на часы. – Господин Бергман же всегда говорил, что его жизнь находит отражение в его сценариях.
– Элизабет Дарнли была у меня сегодня ночью. В розовом платье и в розовой шляпе.
Эльза едва заметно улыбнулась:
– Вам это приснилось, Виктория. Вероятно, вы очень хорошо вжились в роль. В вашей комнате никого не было. И уж тем более в розовом платье. Оно всю ночь было у меня перед глазами, а шляпу так я вообще из рук не выпускала.
– Элизабет дала мне этот перстень.
– Вы наверняка заблуждаетесь. Скорее всего, Бергман сам его недавно обронил, когда приходил в вашу каюту. Эти стюарды так небрежно убираются.
Актриса подошла к зеркалу.
– Это же не я, – произнесла она и погладила локоны белого парика. – Это Элизабет Дарнли.
– Так это же хорошо! – убежденно произнесла Эльза. – Вы и должны чувствовать себя, как Элизабет.
Когда Виктория выходила из каюты, Эльза быстро всунула ей в руку сложенный носовой платок. Актриса автоматически сунула его в карман и тут же нащупала там какой-то листок.
– Что это? – удивленно спросила она и тут же побледнела так сильно, что это было заметно даже под толстым слоем грима.
Она нашла цветную фотографию малыша, сияющими глазами глядящего в объектив фотокамеры. На обратной стороне было написано: «Джон – за три дня до того, как меня покинуть».
Фотография упала на пол. Эльза наклонилась и подняла ее:
– Что это за фото? Кто этот мальчик?
