Кинг так и сделал — принес ему бутылку. Паркс уселся на перила веранды и основательно отхлебнул из бутылки.
— Так что за теория? — напомнил он, глядя на садившееся солнце.
— Теория такая. Те шесть дней, что он мне не нужен, я держу пистолет в сейфе. Живу я один, так что сейф запираю не всегда. Во время убийства Дженнингса пистолет был при мне. Теория номер один: некто подменяет его, и я в ту ночь беру с собой подмену. Этот некто убивает Дженнингса из моего пистолета, потом возвращает его на место. Теория номер два: Дженнингса убивают из другого пистолета и подменяют им мой, так что баллистическая проба проводится на нем.
— Серийные номера пистолета те же, что у зарегистрированного за вами.
— Значит, верен первый сценарий.
— Вы что же, хотите сказать, что служитель закона не знает своего пистолета?
— Это девятимиллиметровый пистолет, маршал, продукт массового производства. Я ношу его раз в неделю и никогда не вынимаю из кобуры. Хотя те, кто его подменил, знали, что делают, поскольку он выглядел точно как мой — распределение веса, ощущение от рукоятки.
Паркс спустил ноги на пол.
— Очень интересно. А теперь давайте я сообщу вам мою теорию. Возможно, вы знали, что он состоит в ВИТСЕК, и тянули из него деньги. Потом кто-то подрядил вас убить его, а заплатил тем, что вас же и подставил. Как вам такая версия?
— В общем, тоже работает, — согласился Кинг.
— Угу. — Паркс допил пиво, замял сигарку и направился к ступенькам веранды.
— Так почему же я до сих пор не арестован? — окликнул его Кинг.
— Ну, главным образом потому, что я считаю вашу теорию не лишенной оснований. Вполне может быть, что вы носили подменный пистолет, пока из вашего убивали Дженнингса.
— Я не думал, что вы с такой легкостью примете ее.
— О, я же не говорю, что это не вы убили Дженнингса и не сами подменили оружие. — Паркс прикоснулся к краешку своей бейсболки. — Что ж, желаю приятно провести вечер.
Утром следующего дня Кинг покинул Райтсберг, преодолел утренний поток машин и около десяти часов был в Рестоне. Верхний этаж одного из здешних десятиэтажных зданий занимала фирма, взявшая себе название «Агентство»; она зарегистрировала его как свою торговую марку — к вероятной досаде ЦРУ. «Агентство» считалось одной из лучших среди занимающихся расследованиями и обеспечением безопасности фирм страны. Поднявшись на лифте, Кинг был встречен в приемной человеком, который выглядел хорошо вооруженным и готовым своим оружием воспользоваться. После того как он обыскал Кинга, бдительная секретарша записала его имя и набрала номер телефона.
Его провели в угловой офис. Когда она вошла, Кинг никак не мог понять, чего ему больше хочется — поздороваться или придушить ее.
— Очень тронута, что ты одолел все пробки, чтобы приехать повидаться со мной, — сказала Джоан.
На ней был брючный костюм, отдававший ее фигуре должное.
— Спасибо, что нашла время повидаться со мной. Должен тебе сказать, узнав, что ты больше не работаешь в Службе, я испытал немалое потрясение.
— Разве я не сказала тебе об этом, когда приезжала?
— Нет, Джоан. Об этом ты упомянуть почему-то забыла.
Она присела на стоявшую у одной из стен маленькую кожаную софу и жестом пригласила его сесть рядом. На столике перед ней стояли кофейник и чашки.
Кинг огляделся вокруг:
— Ух ты, хорошее место. У нас в Службе и письменных столов-то не было.
— Конечно, мы же все время носились туда-сюда в автомобилях…
— Или топтались на месте, пока у нас ноги не начинали подгибаться, — закончил он за нее.
Она прислонилась к стене и тоже оглядела свой кабинет:
— Да, кабинет неплох, но бываю я в нем редко.
Кинг уравновесил на ладони кофейную чашку:
— Я знаю, ты человек занятой, поэтому перехожу к делу. Ко мне заглянул помощник федерального маршала Паркс. Он возглавляет расследование убийства человека из ВИТСЕК.
— И он сказал, что баллистики очистили тебя от подозрений.
— На самом деле — нет. Все сошлось. Говарда Дженнингса убили из моего пистолета.
Джоан едва не расплескала кофе. Либо она значительно усовершенствовала свое актерское мастерство, либо это было искренней реакцией.
— Не может быть!
— Вот и я так сказал. Но, по счастью, мы с маршалом одинаково смотрим на метод, который кто-то мог использовать, чтобы обратить мой пистолет в орудие убийства.
— Что за метод?
Кинг кратко изложил ей теорию подмены. Джоан размышляла над ней дольше, чем, по мнению Кинга, это было действительно необходимо.
— Это потребовало серьезного планирования и сноровки, — наконец сказала она.
— И проникновения в мой дом. Они должны были вернуть пистолет в мой сейф до того, как появились полицейские.
— Так ты приехал сюда — зачем? Сказать мне, что думаешь, будто это я тебя подставила? — напряженным голосом произнесла Джоан.
— Я лишь сказал, что, по-моему, кто-то это сделал.
— Я тебя не подставляла, Шон.
— Ну, тогда все мои горести в прошлом.
— Знаешь, ты иногда бываешь большим наглецом.
— Разреши, я изложу тебе все по-своему. В моем офисе убит человек, и убит из моего пистолета. У меня нет алиби, зато есть весьма крутой маршал, который ни слезинки не проронит, если меня посадят под замок до конца моей жизни. И тут ты ни с того ни с сего приезжаешь повидаться со мной, причем забываешь по непонятной причине сообщить, что в Службе больше не работаешь. Ты стараешься вести себя очень мило, в результате я предлагаю тебе провести у меня ночь. Пока я плаваю по озеру, ты остаешься в моем доме одна, а мой пистолет загадочным образом обращается в орудие убийства. Знаешь, Джоан, чтобы не впасть в паранойю от такой последовательности событий, нужно валяться в коме.
Джоан смотрела на него со способным довести до бешенства спокойствием:
— Я не брала твоего пистолета.
— Какое опять-таки облегчение. В какие бы игры ты со мной ни играла, валяй, играй дальше. Но я садиться за убийство Дженнингса не собираюсь, потому что я его не убивал.
— И я не пыталась подставить тебя. Зачем мне это?
— Ну, если бы я это знал, меня бы здесь сейчас не было, верно? — сказал Кинг.
— Я уже говорила, я приезжала к тебе с совершенно конкретной целью, однако до разговора дело у нас так и не дошло.
— Ну-ну, и что же это была за цель?
— Я собиралась сделать тебе предложение. Деловое.
— С чем оно связано?
— С Джоном Бруно, — ответила Джоан.
Глаза Кинга сузились.
— Ты-то какое имеешь отношение к исчезнувшему кандидату в президенты?
— Благодаря мне «Агентство» получило от партии Бруно задание выяснить, что с ним случилось. И платить нам будут не по нашей стандартной ставке, я заключила другое соглашение — куда более низкая поденная оплата при возможности получить вознаграждение в несколько миллионов долларов. Причем я лично получаю шестьдесят процентов.
— Как же тебе такое удалось?
— За время работы здесь я успешно разрешила несколько дел, в которых были замешаны очень крупные фигуры, — включая похищение руководителя одной из фирм, входящих в список «Форчун 500».
— Поздравляю. Странно, что я ничего об этом не слышал.
— Ну, мы стараемся не афишировать свою работу.
— Миллионы, говоришь? Вот уж не думал, что второстепенный кандидат обладает такими средствами.
— Часть их составляет страховка Бруно, а кроме того, его жене достались в наследство немалые деньги. Если ты поможешь мне найти его, я заплачу тебе сорок процентов того, что получу.
— Я не богат, но в деньгах особенно не нуждаюсь.
— Зато я нуждаюсь. Я оставила Службу, не проработав в ней двадцати пяти лет, так что пенсия у меня мизерная. А я вижу в будущем белые пляжи, катамаран, экзотические коктейли, и эти деньги позволят мне все это иметь.
— Зачем тебе именно я? У тебя и так здесь людей хватает.
— Здешние люди в большинстве своем молоды, чрезмерно образованны и ничего не понимают в реальной жизни. А ты, проведя в Службе четыре года, раскрыл крупнейшую в северном полушарии сеть фальшивомонетчиков — и все это в одиночку, не выходя из своего кабинета.
Кинг покачал головой:
— Я уже много лет не занимался такими делами.
— Так это вроде езды на велосипеде, Шон. И вряд ли я стала бы делать тебе такое предложение, одновременно пытаясь расставить для тебя смертоносную западню.
— У меня же юридическая практика.
— Возьми годичный отпуск. Все может оказаться похожим на старые времена, но могут настать и новые.
Ее ладонь легко коснулась ладони Кинга. Жест куда более искусительный, чем стервозные фокусы, которые она выкидывала у него на кухне.
— И может быть, ты научишь меня управляться с катамараном, потому что я ни аза в этом не смыслю.
