Я решил воздержаться от комментариев.
— Ну а с вами что случилось? — спросила она. — Джордж сказал мне, что он нечаянно раздавил вас грузовиком. А что произошло на самом деле?
— Все довольно просто. Он раздобыл труп другого ребенка. Отцу помогла его знакомая, мисс Скорбин, моя бывшая учительница. Вы ее не знаете.
— Воистину сегодня день сюрпризов. Могу я узнать подробности?
— Конечно, — кивнул я. И, собравшись с силами, продолжал: — Мой отец очень вас любил, но эта любовь делала его несчастным. Мое рождение открыло ему глаза на вашу истинную натуру. Его печаль переросла в страх, когда он догадался, что вы делаете с теми детьми, которых увозите с собой. Он решил это прекратить. Но он не мог ничего сделать, пока рядом был я. Итак, он обратился к своей знакомой, мисс Скорбин, учительнице. Будучи отважной женщиной, она согласилась ему помочь.
— Впечатляюще, — иронично произнесла Хелен.
— Здесь нет ничего смешного — она хорошо представляла себе, против кого собирается бороться вместе с Джорджем. Она очень хотела ему помочь, поэтому познакомила его со своей подругой, Элеонорой Беккер, мягкой и любящей женщиной.
— Кто это?
— Моя приемная, а по сути, настоящая мать. Элеонора меня вырастила. Но она ничего не знала о подноготной всей этой истории. Это мисс Скорбин пришла в голову идея инсценировать мою смерть, чтобы меня спасти. Она нашла бедную семью, где ребенок моего возраста скоропостижно умер от пневмонии. Мисс Скорбин с Джорджем устроили все так, чтобы получить его тело. И Джордж переехал его грузовиком, чтобы оно стало неузнаваемым. После чего отвез меня к Элеоноре Беккер. К тому времени она и Джордж уже были близки. Он рассказал ей следующую, наполовину правдивую версию событий: он якобы накурился марихуаны и неумышленно раздавил ребенка, и теперь ему придется сесть в тюрьму. А я — его сын от предыдущей связи. Он сказал, что не хочет, чтобы я воспитывался в приюте, и упросил Элеонору усыновить меня. Он даже предложил ей деньги. Но она была в него влюблена и сделала это бескорыстно. Она воспитывала меня, ничего не зная о моем прошлом. Мисс Скорбин потихоньку старела неподалеку от нас. Она помогла нам оформить все нужные документы, сама записала меня в свою школу. Вот так началась моя новая жизнь, вдали от вас. У меня не сохранилось никаких воспоминаний о раннем детстве, кроме чувства страха. И смутного ощущения, что от меня что-то скрывают…
Я сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Скорее всего, я был бледным как полотно.
— Мой отец хотел разоблачить вас как можно скорее, но попал в свою собственную ловушку. Копы не приняли его объяснений. ФБР заставило его стать осведомителем. Он работал на них шесть лет — пока, по их мнению, не принес достаточно пользы своей деятельностью.
Хелен Маккарти внимательно слушала.
— Потрясающе, — наконец сказала она.
— Но не до такой степени, как ваше перерождение, — заметил я. — Мне рассказывали, что раньше ваше лицо было изуродовано шрамами. Однако по вашему нынешнему лицу об этом невозможно догадаться.
— Спасибо, — сказала она без тени сарказма. — Но мне в любом случае пришлось бы изменить внешность.
Хелен села напротив меня и положила ногу на ногу. В руке она по-прежнему сжимала пистолет.
— Видите ли, в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году мне пришлось прикрыть свой маленький бизнес и спешно покинуть страну. Мое душевное состояние на тот момент было весьма угнетенным. Связей осталось мало, денег и того меньше… Я уехала в Восточную Европу.
— А как вы познакомились с настоящей Хелен Маккарти?
— Случайно. Я попала в тюрьму. Хелен навещала заключенных. Мы с ней были похожи, к тому же одинакового возраста. Разница заключалась в том, что она была глупенькой американской идеалисткой, помешанной на благотворительности, гуманитарной помощи и прочей ерунде. Мне очень хотелось вернуться в США. Я заняла ее место. С ней произошел несчастный случай. А мне пришлось пройти через множество пластических операций. Когда я приехала к ее родителям, они приняли меня за Хелен, потому что уже очень давно ее не видели. Я сказала, что моя машина подорвалась на мине. Они были очень взволнованы моим возвращением. Страшная авария, в которую будто бы я попала, очень хорошо объясняла и мои небольшие физические отличия от покойной Хелен, и мою постоянную забывчивость. Так что выдавать себя за нее мне было нетрудно. — Она указала на цирковые афиши дулом пистолета. — Надо сказать, что во время цирковых скитаний вместе с Джорджем я прошла хорошую школу лицедейства. Это мне очень помогло.
— И в политической карьере тоже?
Она пожала плечами:
— Женщина, у которой есть сила воли, целеустремленность и отличная фигура, легко сумеет соблазнить богатого старика. Потом он умер, я унаследовала его состояние. После этого сделать политическую карьеру уже не составляло большого труда. Серьезно, это была самая легкая часть моего пути.
— Правда, потом что-то не заладилось, — прибавил я.
— Что же? — спросила она, кажется, слегка удивленная тем, что я еще продолжаю бороться, между тем как кровь по-прежнему струилась из моего раненого бедра, и под креслом уже образовалась большая лужа.
— У вас было все. Власть, деньги… Зачем вам понадобилось связываться с таким типом, как Кош?
Она вздохнула:
— Он тоже родился в семье циркачей. Человек без прошлого… или почти… Интересный тип. Скажем так, я решила провести опыт. Посмотреть, чего он сможет добиться, если дать ему шанс.
— Хотите сказать, вы решили сделать его кем-то вроде своего духовного наследника?
— Да, именно.
Мое сознание затуманилось, голова сама собой запрокинулась. Но я все же нашел в себе силы прошептать:
— Ерунда все это…
— Что?
— Я… я вам не верю, — выдохнул я.
И с силой надавил на свою рану, чтобы боль привела меня в чувство. Она оказалась такой резкой, что вызвала новый прилив адреналина. Пелена перед глазами рассеялась.
Хелен откинулась на спинку кресла, глядя на меня с любопытством.
— Вы им манипулировали, — сказал я. — С самого начала.
— Вот как?
— Торговля детьми, сайт для педофилов, похищения, все эти маскарадные костюмы, детские площадки… Такого извращенца, как Кош, все это приводило в безумный восторг. Но для вас-то это была чистая стратегия…
Ее глаза блеснули, но она промолчала.
— Вот как мне это представляется, — продолжал я. — С одной стороны, вы официально боретесь с преступлениями на сексуальной почве, в тесном сотрудничестве с ФБР. С другой — у вас есть вся информация о преступниках, уже осужденных за что-то подобное. Кош подыскивает среди них клиентуру, а также помощников — продажных адвокатов вроде Фуллера или маньяков-убийц вроде Джорди. Для Коша все это невероятно увлекательно. Но вы вовсе не хотите, чтобы так продолжалось вечно: вы собираетесь пожертвовать им в собственных интересах.
— Бог мой, — произнесла она с притворным удивлением, — и для чего же, по-вашему, мне это нужно?
— Причина очень проста: ваша губернаторская карьера. Страх — самая сильная мотивация для рядовых избирателей. Вы собирались занять губернаторский пост под лозунгом борьбы с педофилами и прочими извращенцами, собирались полностью очистить от них Флориду. Однако для успеха этого предприятия нужны наглядные доказательства. Вас и без того поддерживают все честные обыватели, пенсионеры, домохозяйки, потому что речь идет о безопасности их детей и внуков. Но если вы накануне выборов разоблачите Коша с его подпольной сетью торговли детьми, ваша популярность взлетит до небес. Именно поэтому вы до поры до времени оставляли безнаказанными все его выходки. Очевидно, он что-то заподозрил, поэтому и затеял с вами ссору на вечеринке. Может быть, он и ударил вас только ради того, чтобы утвердиться в своих подозрениях…
Я пристально посмотрел на нее, помолчал и прибавил:
— Дело в том, что, в отличие от него, вы не безумны, Хелен. Вы просто истинный, совершенно органичный… МОНСТР.
Она резко поднялась, похожая на гневную Немезиду, в своем длинном черном платье.
— Ну что ж, — холодно произнесла она, — вот теперь действительно пришло время умирать.
— Именно! — жизнерадостно сказал Кош, входя в комнату с пистолетом в руке. — Как раз это я и собирался сказать, но вы меня опередили.
И, не прекращая улыбаться, выстрелил ей в голову.
Я смотрел на труп Хелен Маккарти, оцепенев от ужаса и отвращения.
Направляясь сюда, я рассчитывал побудить ее отказаться от своих намерений. Потянуть за нужные ниточки, упомянуть о нашем родстве, возможно, даже шантажировать ее результатами экспертизы ДНК. Но уж во всяком случае, не рассчитывал, что придется иметь дело с ней — иными словами, с самим дьяволом, а не с одним из падших ангелов.
