которой дремал Марсоход. Увидев меня девочка сразу же оживилась. Она спросила, можно ли ей в соседнюю комнату, чтобы побыть со мной, но я категорически запретила ей туда ходить, словами: “
Вам туда нельзя”. Я не хотела, чтобы она или Спиро увидели Тристана. Потому что такое не забывается. Увидят, и эта картинка навсегда запечатлится в подкорке их мозга, будет приходить к ним в виде ночных кошмаров и дневных оцепенений.
Я поставила на пол чистую баночку из-под йогурта с водой, набранной из-под крана в ванной, и рассыпала рядом с ней жменю сухого кошачьего корма. Думала, что котёнка придётся снимать со спины Спиро, но, увидев мои действия, он сам спрыгнул сначала на кровать, а потом на пол и, подбежав к подношениям, начал жадно их поглощать. Пока он бежал, я с удовольствием отметила, что его, судя по его резвости и походке, вовсе не беспокоит царапина на его лапе. Значит, с ним точно всё в порядке…
Подойдя к журнальному столику, похожему на тот, что стоял в соседней комнате, я начала выкладывать на него еду. Подобно котёнку, Клэр тут же подскочила ко мне и, усевшись на продавленное кресло, без лишних слов схватила булочку с маком и сок в стомиллилитровой бумажной упаковке. Наконец разложив бо́льшую половину имеющейся у нас еды, я поставила рюкзак на пол рядом с креслом, в котором не отвлекаясь и с жадностью трапезничала Клэр, и посмотрела в сторону Спиро. Он даже не пошевелился, но я знала, что он не спит. Видимо, пришла пора потерять его. Решив, что пусть он скажет это мне сейчас, чем позже, чтобы яд невысказанности не разъедал его душу изнутри, я подошла к его кровати и, сев на её край, положила на его голову свою левую руку, ту, что не была испачкана кровью Тристана.
– Прости, – тихо прошептала я. – Знаю, это невозможно, и всё равно я попрошу у тебя прощение. Вдруг другого шанса у меня не будет?
– Ты его не убивала, – вздрогнув, вдруг глухо произнёс в подушку Спиро. Я даже не поняла, что именно он сказал или что имел ввиду, потому как до сих пор считала, что на мои слова он ничего мне не ответит или ответит ненавистью, а он сказал… Что-то совершенно иное. Что-то, что ввело меня в мгновенное оцепенение. – Ты не убивала его, – внезапно вновь повторил он, после чего вдруг повернул голову влево, уткнувшись левой щекой в уже промокшую от слёз подушку. Влажными и покрасневшими глазами он смотрел на мои ноги. – Его убил я.
– Что ты…
– Это из-за меня та заражённая поехала с нами. Вы бы с Тристаном её не взяли…
– Спиро…
– Это правда, Теона, – спокойно продолжал говорить мальчишка, хотя из его красивых глаз текли буйные слёзы. – Я всё помню. Ты позволила ей сесть в нашу машину из-за меня. Из-за моих слов о том, что мы никому кроме себя не помогаем…
– Вовсе нет… – я старалась его перебивать, но у меня плохо получалось.
– Я прекрасно помню, как посмотрел на тебя тогда, на парковке. Я просил тебя взять её. Взглядом просил… Поэтому ты…
– Вовсе нет! – я с силой встряхнула плечи мальчишки.
– Это правда, Теона. Я взглядом умолял тебя взять бедную, испуганную женщину с нами. Я знаю, что я думал, смотря на тебя. И я знаю, что в тот момент ты прекрасно понимала мою просьбу, хотя не слышала её вслух.
– Спиро, дорогой, – я легла подбородком на его плечо, из-за чего наши дыхания сплелись. – Это всё неправда. Всё не так. Послушай: я не успела принять решения взять её с нами. Мы сбегали от толпы Блуждающих, поэтому машину нужно было открыть, и я открыла её. Та женщина попала внутрь нашей машины не потому, что кто-то из нас сжалился над ней, а потому, что у нас не было шанса избавиться от неё.
– Позже был.
– Что?
– Мы могли остановиться сразу после того, как уехали от того супермаркета. Мы могли высадить её на обочине. Но ты не стала этого делать, потому что я тебя…
– Нет-нет-нет, – я запустила свои похолодевшие пальцы в его густые волосы. – Послушай меня: это всё случилось не из-за тебя, понятно? Точно не из-за тебя. Клянусь тебе в том, что ты не виноват.
– Ты никогда не клянёшься, – судорожно вздохнул мальчишка, яростно борясь с текущими из его глаз потоками воды.
– Вот именно, Спиро, я никогда не клянусь. Потому что знаю, что всё в этом мире относительно. Но сейчас я клянусь, понимаешь? Потому что я знаю, что ты не виноват в произошедшем. Ты понимаешь, насколько серьёзны мои слова, насколько далеко я зашла, чтобы показать тебе правду? Я поклялась. Неужели после этого ты скажешь мне, что моё утверждение о том, что ты не виноват, ложно?
Прежде чем дать мне ответ, он помолчал секунд десять:
– Нет, – наконец выдавил он.
– Спасибо, – одними губами откликнулась я.
– Тогда ты должна тоже кое-что знать наверняка. То, что не ложно.
– Что же? – я уже почти перешла на шёпот.
– Я тебя не прощаю.
От услышанного моё сердце остановилось. Неужели до сих пор я ещё не убила внутри себя надежду на другие слова? Видимо, нет, раз внутри меня всё вдруг так болезненно сжалось и задребезжало…
– Потому что мне не за что тебя прощать, Теона, – внезапно, когда я уже не ждала продолжения, продолжил говорить мальчик, вновь срываясь на слёзы. – Он был укушен. Я бы не хотел… Он бы сам не хотел, чтобы… Превратиться в монстра… Если бы ты этого не сделала… Для него и для нас… Он бы сейчас был чудовищем… Он бы стоял на той дороге… Нападал бы на проезжающих мимо людей, пока кто-нибудь не убил бы его, как ты убила ту Блуждающую, снеся ей голову… Ему так было нельзя… Мучаться… Спасибо, что сделала это для него…
Я поняла, что мы рыдаем в унисон, когда к нам присоединилась Клэр. Подойдя к нам впритык, девочка обняла нас обоих липкими от съеденной ею булочки руками и начала плакать вместе с нами, вытирая свои сопли исключительно о моё плечо.
Я поняла, что этот потоп нужно останавливать лишь спустя ещё несколько минут, когда услышала заунывное мяуканье где-то возле моего левого уха.
Спиро отказался есть, и так как он выпил немного воды, я не стала его уговаривать. Сидя на кресле между двумя кроватями, стоящими друг напротив друга у противоположных стен, я перебирала свой рюкзак. Найдя
