— Счастливчик! — воскликнул Виере. — И вечно-то он слоняется… А! Вам ни одна не отказывает. Она брюнетка? Блондинка?
— Рыжая? — вмешался Косс.
— Ба, оставим это! — Виру встал — Господин Косс, занимайте мое место. Оно приносит удачу.
— Везет в любви… Лучшие пословицы порой оказываются ошибочными, — сказал Гитер. — Доброго вечера, дон Жуан. Мы увидим вас завтра?
— Завтра может быть… Послезавтра — нет. Я вновь отправляюсь под чужие небеса.
— И вы увидите новые лица! — с сожалением протянул Косс. — Другие места… Более красивых женщин… Господин Виру, я всегда завидовал вашей судьбе…
Виру выкатил грудь, выгнул спину и выставил ногу вперед.
— Право слово, — заметил он, — не могут же все быть коммивояжерами. У этой профессии свои прелести, но и свои трудности. Нужно быть обходительным, красноречивым, иметь хорошие манеры…
— Краснобаем, — заметил Верспрее.
— Именно краснобаем! Это красноречие простых людей… Нужно также обладать выдержкой, энергией, отличным настроением…
— Нужно нравиться женщинам, — вставил Виере.
— Нравиться женщинам! — мечтательно произнес Косс. — Честное слово, пожалуй, мой отец был не так уж неправ, настояв, чтобы я продолжил его дело… — И смиренно добавил — Я никогда не пользовался особым успехом у женщин.
— За исключением госпожи Косс! — рассмеялся Виере.
Виру уже надел пальто и шляпу и, перегнувшись над столом, пожимал руки.
— Итак, доброго вечера, — сказал он. — Мы возобновим игру завтра, если вы хотите и если я еще буду здесь… Удачи всем!
Он хлопнул по спине маленького Гитера:
— Ну, а вы, старина, следите за своими «объявлениями»… Спокойной ночи!
— Передайте ей мое почтение! — крикнул вдогонку Верспрее.
— Поцелуйте ее за меня! — посоветовал Виере.
Коммивояжер вышел, и на время установилась тишина. Затем Косс спросил:
— Как мы разделимся?
— По жребию, — ответил Виере, сдавая карты, и добавил — Счастливый характер у этого Виру!
— Да, славный малый, — поддержал Верспрее. — Немного тщеславен, чуть-чуть враль, но мухи не обидит… Знаете, с кем он встречается?
— Догадываюсь, — ответил Виере.
— А я нет, — сказал Косс. — С кем?
Трое остальных рассмеялись, подталкивая друг друга локтями и хлопая по ляжкам. Как, он не знает? Но вся Сент-Круа в курсе любовных похождений Аристида Виру, коммивояжера по шелковым товарам и галантерее.
— Так кто же это? — настаивал Косс.
Но его товарищи были слишком счастливы встретить наконец-то кого-нибудь, кто «не знает», и не торопились пускаться в откровения, разыгрывая скрытность, обычно их не отличавшую.
— Вам сдавать, — заметил Виере. — Господин Верспрее, мы играем на пару. Рассчитываю на вас, чтобы выиграть.
Таким вот образом игроки в бридж Сент-Круа собирались каждый вечер в Белой Лошади (гостиница — ресторан — кафе — кабачок — комнаты для приезжих) на Вокзальной площади. Обычно хозяин сего уважаемого заведения г-н Лепомм ежедневно около восьми часов наблюдал, как они подходят парами или группой. Изредка кто-нибудь один пропускал встречу. Обмениваясь неизменными шутками, замечаниями о погоде и политике, они громко требовали карты и заказывали безобидные напитки.
Ежевечерне составлялось как минимум два стола. Те, кто приходили последними и не находили партнеров, следили за игрой остальных, пока кто-нибудь, привыкший рано ложиться или уступавший мольбам оставленной супруги, не освобождал место.
Таковы были развлечения почтенных жителей Сент-Круа. В распоряжении же пылкой молодежи они охотно оставляли единственный кинозал деревни, где звуковое сопровождение обеспечивалось самими зрителями. Три раза в неделю очередной герой без страха и упрека давал суровый, но заслуженный урок множеству злодеев, а сидевшие в партере зрители до шестнадцати лет, не помня себя от радости, что их впустили, с воодушевлением копировали его действия.
— Вам сдавать, господин Виере.
Длинный и тощий Верспрее, был деревенским ветеринаром. Его безжалостные суждения о всех и вся отличала намеренная резкость в отличие от жизнерадостных взглядов великана Виерса, готового посмеяться в первую очередь над собственными шутками. Верспрее лечил животных, Виере их убивал, так как держал мясную лавку. Разумееется, Верспрее и другие не считали здоровяка человеком «своего круга», но держался он всегда любезно, к тому же прекрасно играл в бридж, и ему прощалось скромное происхождение. Г-жа Косс, пеняя мужу за слишком частые отлучки, заявляла, будто для нотариуса дурной тон общаться с простолюдином, но в этом вопросе, правда, только в этом, Косс предпочитал оставаться тугим на ухо.
— Кстати, — заметил Гитер, — только что у въезда в деревню остановились повозки цыган. Вы их видели? Мне кажется, это те же, что и полгода назад.
— Что до меня, — подал голос Верспрее, — так я не в восторге от подобного соседства. Вечные лодыри, они только и ждут случая пощипать бедняков… Если эти бездельники останутся здесь несколько дней, вам самому, господин Гитер, придется следить за надежностью запоров на курятнике и крольчатнике.
— А вы обратили внимание, — застенчиво вмешался Косс, — насколько хороши обычно женщины, сопровождающие этих фокусников? Красивы, должен бы я сказать. В их юбках всегда будто немного солнечного света…
— В ваших устах, — опять вступил Верспрее, — подобные речи мне кажутся странными. Может, эти женщины и красивы, но меня шокирует их грязная одежда… Да, шокирует…
— Две в червях, — вовремя вмешался Виере.
Часы над стойкой прозвонили одиннадцать, и уважающий традиции Лепомм в третий раз осведомился, что подать господам. Впрочем, это было чистой условностью, так как игроки очень редко меняли свои заказы.
— Мне кажется, — обратился к Гитеру Верспрее, сдавая карты, — вы напрасно так затянули партию. Это может вам дорого обойтись…
— Не беспокойтесь, — возразил Титер. — Если — я проиграю, как вы, похоже, думаете, мне лишь придется продать завтра на одну-две коробочки больше «пастилок от кашля» или аспирина… Но вы пока не выиграли.
— Посмотрим! — ответил Верспрее.
Он бросил короткий взгляд на свои карты и твердо объявил:
— Три без козырей!
После минутной паузы он раздраженно проворчал:
— Ну, ваш черед, господин Косс!.. Что вы говорите?
— Я? — подскочил нотариус. — Я ничего не говорю.
— Я именно об этом! Вы пасуете или?..
Косс, не отвечая, обернулся к окну.
— Да что с вами? — воскликнул ветеринар. — Вы играете в бридж или смотрите на проезжающие машины? Что…
— Помолчите, — поднял руку Косс. — Мне показалось, я слышу…
— Что слышите?
В этот момент Гитер, побледнев, опустил карты на стол.
— Мне кажется, кричали, — сказал он в свою очередь.
— Где? — спросил Виере.
— На улице, — ответил Гитер.
— На?..
И Виере тоже бросил карты и обернулся к окну. Ненадолго воцарилась тишина.
— Боже мой! — воскликнул, вставая, Верспрее. — Что происходит?
С улицы все более и более явственно доносились крики. Кричали женщины.
— Надо пойти посмотреть! — сказал Виере.
Он отодвинул свой стул, направился к двери в кафе и открыл ее. В ночной тишине совсем близко прозвучало:
— На помощь! Помогите!
Мужчины бросились наружу. Им навстречу бежали две беспорядочно жестикулирующие тени.
— Это госпожа Пети-Аве, — послышался надтреснутый голос Лепомма.
Он едва успел протянуть руки, чтобы не дать задыхающейся галантерейщице упасть прямо на тротуар. За ней следом в ярком свете, отбрасываемом на землю окнами кабачка, появилась Луиза Боске.
— Идемте быстрее, — произнесла она, переводя дыхание. — На улице, недалеко от нашего дома, лежит человек. Он, должно быть, мертвый.
— Мертвый?! — вырвалось у Верспрее.
— Да, мы слышали, как он кричал. Мы вышли на улицу. Я думаю, его… его убили!
— Бог мой! — бормотал Косс. — Убийство! Убийство совсем рядом?
— Пойдемте скорее! — настаивала Луиза. — Я вас провожу…
