– Положение складывается крайне опасное, – встал он. – Предлагаю немедленно устроить вокруг школы дымовую завесу для отпугивания насекомых. Во-вторых, необходимо послать фуражиров в СПК «Победа», чтобы запастись мясом, овощами и фруктами.
Поля сельскохозяйственного предприятия «Победа» начинались за южной окраиной городка буквально в пяти километрах от школы. Участники совета одобрительно закивали. Бывший колхоз они хорошо знали, там председательствовал бывший ученик школы Альберт Водопляс.
После непродолжительного диспута, за провизией решили отправиться вечером, когда снизится активность перепончатокрылых насекомых.
Вечером продовольственная партия из восьми человек покинула школу. Возглавил её сам Пантелеймон Юрьевич. С ним пошёл Миша и трое самых сильных ребят из его дружины. Взяли ещё Клёпу, за то, что он, как и ускакавший на блохе Муха, умел стрелять из рогатки с необычайной точностью. Шурка, дом которого находился неподалёку от колхозных владений и который хорошо знал близлежащие окрестности, тоже попал в продовольственную партию. Ну, а уж он заявил, что без Леры не пойдёт.
– Мы с ним вон какую осу ухандокали, – доказывал Шурка. – И блоху оседлали. А вы кроме собачьих муравьёв, хоть с кем сражались?
– Мы уже обстрелянные, – твердил Лера.
– Ладно, – махнул рукой Пантелеймон Юрьевич, – пошли.
Прижимаясь к заборам, фуражиры двинулись к южной окраине городка. Тишина вокруг стояла необычная, жуткая тишина. На улицах и в садах не видно было ни людей, ни собак, ни кошек. Попрятались в ужасе птицы. Теперь не они охотились на насекомых, а насекомые на них. Временами до слуха долетало сухое потрескивание – то ползали в поисках добычи гигантские хищники.
– Не привлекайте внимания, – поучал биолог. – Держитесь поближе к укрытиям. В случае опасности – замрите и не двигайтесь.
До городской окраины добрались без приключений. Далее простирался обширный луг.
– Опасное место, – заключил Пантелеймон Юрьевич, осмотревшись. – Ни дерева, ни ложбинки. Всё, как на ладони. В случае нападения и спрятаться негде.
– А давайте через карьер пойдём? – предложил Шурка.
Песчаный карьер начинался тут же в пятидесяти метрах левее. Длинной выемкой он огибал луг и вёл к колхозному коровнику, от которого до правления «Победы» было рукой подать.
Первым в карьер спустился Шурка. За ним – Лера с Нечапаем. Замыкал колонну вооружённый дубиной Миша.
Песчаное дно встретило продовольственную партию скудной сорной травкой да ещё глубокой воронкообразной ямой, что зияла на пути.
– Вот где, в случае чего, можно спрятаться, – показал Шурка.
Увидев песчаную воронку, безусый муравей неожиданно упёрся и ни в какую не захотел идти дальше.
– Да что с тобой? – тянул его за поводок Лера. – Вперёд!
– Может, здесь кончаются владения мирмиков? – предположил Клёпа. – Вот он и не идёт.
– Очень может быть, – согласился Пантелеймон Юрьевич. – А возможно, причина в чём-то другом.
– Давайте его оставим, – предложил Шурка и подошёл к краю воронки. – Посадим в яму, а на обратном пути заберём.
После этого Нечапай занервничал ещё сильней и стал рваться с поводка. Далее произошло невероятное.
Со дна воронки вылетела струя сухого песка и ударила Шурку в лицо.
– А-а! – схватился он за глаза и, потеряв равновесие, упал.
Пока все соображали, что случилось, ослеплённый Шурка мало-помалу съезжал по сыпучему песку вниз. В яме, предчувствуя скорую добычу, сочно клацнуло. Услышав этот звук, Нечапай вырвал из Лериных рук поводок, подбежал к краю воронки и вцепился в Шуркин пиджак своей лапой с двумя крючками. Но потом оступился, попал на предательский откос и сам заскользил по песку.
– Держите мои ноги! – опомнился первым Пантелеймон Юрьевич, упал животом на край воронки и протянул муравью руку.
Нечапай ловко зацепился крючками за его джемпер. Остальные фуражиры навалилась на ноги биолога.
– Погодите, – предупредил учитель, услышав, что ученики обсуждают, кого и как вытягивать из воронки. – Муравей сам выберется и Захарьева вытащит. Главное, чтобы у него точка опоры была.
Так и вышло. По Пантелеймону Юрьевичу, словно по трапу, Нечапай вместе с Шуркой без труда выбрался наверх.
– Боже мой, – взялся за сердце биолог, когда всё закончилось, и его с Шуркой оттянули в сторону, – как я сразу не догадался. Это же ловушка муравьиного льва.
– Льва? – удивился Лера.
– Вернее, не льва, – поправился биолог, – а его личинки. Она зарывается в песок на дне ловушки, а снаружи оставляет широко раскрытые челюсти. Стоит муравью или мелкому жуку появиться у края воронки, как хищник быстрым движением головы бросает песок и таким образом сбивает свою жертву с ног. Если бы не мирмик, Шурка скатился бы прямо в её пасть.
Лера осторожно приблизился к воронке и в двух метрах от неё встал на цыпочки. Действительно, из дна ловушки торчали два могучих серповидных ножа, усеянных острыми шипами. За Лерой подошли остальные.
– Бр-ры, – поёжился Клёпа. – Она Захарьева мигом бы на фарш перемолола.
– Хуже, – вздохнул биолог. – Вцепилась бы челюстями и через специальные канальцы впрыснула пищеварительный секрет. После этого мышцы и внутренности вашего товарища подверглись бы процессу наружного, внекишечного переваривания. Ну, а после личинка высосала бы разжижённого Шурку через те же канальцы.
– Жуть, – отошёл подальше от воронки Клёпа. – Получается, от Захарьева одна бы шкура осталась?
– И кости, – уточнил биолог.
Шурка от таких рассуждений даже заплакал. И непонятно было, почему он слёзы льёт: от жалости к самому себе или от попавшего в глаза песка.
– Поплачь, поплачь, – одобрил Пантелеймон Юрьевич, – со слезами весь мусор вытечет.
Когда Захарьев наплакался вволю, фуражиры, соблюдая все меры предосторожности, двинулись дальше. Опасались не зря – дно карьера было сплошь усеяно воронками. Осторожно обходя ловушки личинок муравьиного льва, они благополучно пересекли карьер. Выбрались наверх и сразу же обнаружили узкую полоску асфальта, которая вела в хозяйство Альберта Водопляса. Пройдя метров сто, экспедиция наткнулась на чёрно-белый шлагбаум. Рядом на обочине высился такой же полосатый столб с указателем «СПК Победа». Справа за капустным полем белел свежей побелкой коровник.
Обойдя шлагбаум, экспедиция вышла на капустное поле.
– Да, – покрутил головой Клёпа, – много мы капусты не унесём.
– Надо вначале разрешение получить, – заметил Пантелеймон Юрьевич.
– А дадут?
– Должны. Председатель хозяйства – мой лучший ученик.
– Алька Водопляс, – улыбнулся Лера.
– Кому Алька, – нахмурился учитель, – а кому Альберт Иванович.
– А как он председателем стал?
– В университете учился. А когда закончил и сдал экзамены, ему в числе лучших двадцати выпускников предложили возглавить отстающее сельское хозяйство. Вот уже второй год наш Алька колхоз поднимает.
Внезапно один из капустных кочанов взлетел над грядкой и повис в воздухе. За ним ещё два.
– Руки вверх! – приказал грозно первый кочан и направил на экспедицию двустволку.
Только теперь школьники разглядели, что перед ними стоят два мужика и дед в длинной до пят шинели. На головах странной троицы были надеты мотоциклетные шлемы, обёрнутые для маскировки капустными листами. Со стороны казалось, будто это кочаны капусты с носом и глазами.
– У вас тоже военное положение? – с удовольствием поднял руки Пантелеймон Юрьевич.
– Ещё какое, – сердито отозвался дед. – С самого утра чья-то морда поросячья у нас капусту ворует. Четверть поля с корнем перетаскала.
– А мы здесь при чём? – удивились мальчишки.
– Разговорчики! – прикрикнул кочан, вооружённый ружьём. – Кто такие?
– Мы из школы, – сказал Лера.
– За продуктами, – добавил Шурка.
– Чрезвычайное положение по всему миру, – пояснил учитель. – Но у нас самое наичрезвычайнейшее – дети голодные.
– Так может, это вы нашу капусту в эмиграцию отправили? – подозрительно прищурился кочан с ружьём.
– Да брось ты, Адам, – вмешался тут дед, до того внимательно разглядывавший биолога. – Это же учитель школьный. Моя внучка у них учится.
– Не лезь, Потап, – осадил его Адам, но ружьё опустил. – А идёте куда?
– В правление ваше к Альберту Ивановичу.
– Ага, – подобрел Адам и забросил двустволку на плечо, – тогда мы вас проводим.
– Что там в городке слыхать? – спросил он.
– Я же говорю, военное положение, – взялся рассказывать биолог и показал на бежавшего поодаль Нечапая. – Некоторые виды насекомых без видимых причин увеличились во много раз. Полагаю, что вашу капусту съела бабануха.
