Мы прокрались за груду камней, оставленной рабочими.
— Давай подождем здесь, когда папа выйдет, — предложила Сари.
Я не стал с ней спорить. Фонарей у нас не было, да и вообще никакого света. Я сильно сомневался, что, зайдя в туннели, мы далеко уйдем.
Прижимаясь к отшлифованным камням, я не сводил глаз со входа в пирамиду. Сари поглядела на месяц. Его затянули тонкие обрывки облаков. Пространство перед нами погрузилось во мрак.
— Слушай, тебе не кажется, что папа попал в беду? — спросила Сари. — Потому что он говорил, что не доверяет доктору Филдингу. И вот…
— А я уверен, что все с ним в порядке, — возразил я. — Потому что доктор Филдинг — ученый. Он же не бандит какой-нибудь.
— Но зачем он тогда потащил папу в пирамиду посреди ночи? — плаксиво спросила Сари. — И о чем они так горячо спорили?
В ответ я только плечами пожал. Еще никогда я не видел Сари настолько напуганной. В иной ситуации это бы меня несказанно порадовало. А то она постоянно бахвалится, какая она, дескать, храбрая и бесстрашная — не то что я.
Но теперь ее страх нисколько меня не радовал. Прежде всего потому, что я и сам боялся ничуть не меньше ее!
Ведь и впрямь было похоже на то, что двое ученых дрались. И действительно казалось, что доктор Филдинг втолкнул дядю Бена в пирамиду.
Сари скрестила на груди руки и снова уставилась в темное отверстие. Ветер трепал ее волосы, задувал пряди в лицо. Но она даже не пыталась их убрать.
— Что там такое важное? — не унималась она. — Зачем им понадобилось идти в пирамиду прямо сейчас? Как думаешь, может, что-то украли? Разве эти полицейские из Каира не должны были все охранять?
— Я видел, как они уезжали, — ответил я. — Набились в свою крошечную машинку и отбыли, прямо перед ужином. А зачем — не знаю. Может, в город срочно вызвали.
— Я… я так растеряна, — призналась Сари. — И беспокоюсь. Какое у доктора Филдинга лицо было… И как грубо он себя вел… взял, ворвался в нашу палатку. Перепугал нас до смерти. Даже не поздоровался.
— Успокойся, Сари, — мягко произнес я. — Давай подождем спокойно. Все будет хорошо.
Она тяжело вздохнула, но ничего не ответила.
Мы ждали молча. Не знаю, много ли времени прошло. Казалось — долгие часы.
Клочья облаков рассеялись, освободив месяц. Ветер все так же зловеще завывал у стены пирамиды.
— Где же? Что они там делают? — не выдержала Сари.
Я хотел было ответить — но умолк, заметив вспышку света в темном отверстии.
Я схватил Сари за руку.
— Смотри!.. — прошептал я.
Свет сделался ярче. Из отверстия проворно выбралась высокая фигура.
Это был доктор Филдинг.
Когда лунный свет упал на него, я увидел, что на лице его застыло престранное выражение. Его крошечные черные глазки вылезли из орбит и дико вращались. Брови судорожно подергивались. Рот был широко раскрыт. Он тяжело дышал.
Обеими руками доктор Филдинг отряхнул одежду и поспешил прочь от пирамиды. Он наполовину шел, наполовину бежал, высоко вскидывая долговязые ноги.
— А… где же папа? — прошептала Сари.
Высунувшись из-за камней, я хорошо мог разглядеть вход в пирамиду. Ни малейшего проблеска света. Никаких следов дяди Бена.
— Он… он не выходит! — пролепетала Сари.
И прежде чем я успел что-либо предпринять, Сари выскочила из нашего укрытия за камнями и преградила доктору Филдингу дорогу.
— Доктор Филдинг, — закричала она, — где мой папа?!
Я оттолкнулся от груды камней и поспешил за Сари. Я видел, как у доктора Филдинга забегали глазки. Он не удостоил ее ответом.
— Где мой папа? — чуть не плача повторила Сари.
Доктор Филдинг вел себя так, словно вовсе ее не видел. Деревянной походкой прошел он мимо нее, вытянув руки по швам.
— Доктор Филдинг?.. — крикнула Сари ему вслед.
Он спешил к лагерю.
Сари повернулась ко мне, лицо ее было искажено страхом.
— Он что-то сделал с папой! — закричала она. — Я знаю, он что-то с ним сделал!
Я снова повернулся к отверстию в пирамиде. По-прежнему темному и тихому.
Единственным звуком теперь был вой ветра, овевающего стены пирамиды.
— Доктор Филдинг даже внимания на меня не обратил! — кричала Сари, к страху на ее лице примешивалась ярость. — Пронесся мимо, будто меня тут нет!
— Я… я видел — слабым голосом проговорил я.
— А видел его лицо? — продолжала она. — Такое злое… Ужасно злое!
— Сари… — начал я. — Может быть…
— Гейб, нужно идти искать папу! — перебила Сари. Она схватила меня за руку и потащила ко входу в пирамиду. — Скорее!
— Нет, Сари, постой! — настаивал я, вырываясь из ее хватки. — Мы не можем блуждать в темноте! Так мы только заблудимся. Нам ни за что не найти дядю Бена!
— Вернемся в палатку и возьмем фонари, — ответила она. — Быстрее, Гейб…
Я поднял руку, чтобы ее остановить.
— Жди здесь, Сари, — велел я. — Смотри, не появится ли твой отец. Он может выйти в любой момент. А я пока сбегаю за фонарями.
Не отрывая взгляда от темного отверстия, она начала было отпираться. Но потом передумала и приняла мой план.
С колотящимся сердцем я побежал обратно к палатке. Остановившись у входа, окинул взглядом ряд остальных палаток, ища доктора Филдинга.
Его и след простыл.
Вбежав в палатку, я схватил два фонаря. И со всех ног помчался обратно к пирамиде. «Пожалуйста, — беззвучно молил я на бегу. — Пожалуйста, дядя Бен, выйди из пирамиды. Пожалуйста, будь цел и невредим».
Но, уже подбегая, я увидел, что Сари стоит одна. Даже издалека мне было хорошо видно испуганное выражение, застывшее на ее лице, когда она нервно расхаживала туда-сюда перед входом в пирамиду.
«Дядя Бен, ну где же ты? — думал я. — Почему ты не вышел из пирамиды? Ты в порядке?»
Мы с Сари не обмолвились ни словом. Да и не было в том нужды.
Мы зажгли фонари и пролезли в отверстие в стене пирамиды. Спуск оказался гораздо круче, чем мне помнилось. Я чуть не потерял равновесие, спускаясь на пол туннеля.
Лучи наших фонарей скрестились на земляном полу. Я перевел свет фонаря на низкий потолок. Светя вверх, я первым двинулся по узкому, извилистому туннелю.
Медленно пробираясь вперед, я держался рукой за стену, чтобы не упасть. Стена была мягкой и крошилась. Сари наступала мне на пятки, яркий луч ее фонаря играл на полу у наших ног.
Она резко остановилась, когда туннель свернул к маленькой, пустующей комнате.
— Откуда мы знаем, что это верное направление? — спросила она дрожащим шепотом.
Тяжело дыша, я пожал плечами.
— Я думал, ты знаешь дорогу, — проворчал я.
— Я бывала здесь только с папой, — ответила она, заглядывая мне через плечо и осматривая пустую комнату.
— Будем идти, пока не найдем его, — сказал я с напускной храбростью.
Она вышла вперед и осветила фонарем стены комнаты.
— Папа! — крикнула она. — Папа? Ты слышишь меня?
Ее голос эхом разнесся по всему туннелю. И даже эхо звучало испуганно.
Мы замерли на месте и прислушивались, ожидая ответа.
Тишина.
— Пойдем, — скомандовал я. Чтобы пройти в следующий узкий туннель, мне пришлось нагнуть голову.
Куда он ведет? Достигнем ли мы погребальной камеры царевича Хор-Ра? Найдем ли мы дядю Бена?
Вопросы, вопросы… Я пытался выбросить их из головы. Но они заполняли мой мозг, не давали покоя, эхом повторялись в голове, пока мы петляли по бесконечным изгибам туннеля.
— Папа! Папа, ты где?! — Крики Сари становились все отчаяннее, по мере того как мы все дальше и дальше углублялись в пирамиду.
Туннель круто пошел вверх, затем выровнялся. Сари внезапно остановилась. От неожиданности я со всего маху врезался в нее, чуть не выбив фонарь из ее руки.
— Извини, — прошептал я.
— Гейб, смотри! — вскричала она, направив луч на пол рядом со своими кроссовками. — Следы!
Я посмотрел на маленький кружок света. И увидел цепочку следов. Следы от каблуков и шипов ботинок.
— Рабочие ботинки, — пробормотал я.
Она обвела пол лучом фонаря. На земле было несколько различных цепочек следов, и все вели в том же направлении, куда шли и мы.
— Значит, мы на верном пути? — спросила она.
— Видимо, — ответил я, изучая следы. — Трудно понять, свежие они или нет.
— Папа! — закричала Сари. — Ты меня слышишь?
Нет ответа.
Она нахмурилась и жестом велела мне идти за ней. При виде этих следов, в нас с новой силой вспыхнула надежда, и мы пошли быстрее, продолжая, тем не менее, держаться руками за стену.
Мы в один голос вскрикнули от радости, обнаружив, что достигли комнаты перед погребальной камерой. Лучи наших фонарей выхватили из темноты иероглифы, покрывавшие стены и дверной проем.
— Папа? Папа? — нарушил гнетущую тишину звонкий голос Сари.
Мы ворвались в пустую комнату, после чего протиснулись через приоткрытую дверь в следующую. Погребальная камера царевича простиралась перед нами, темная и тихая.
