У меня были далеко идущие планы. Помните, ночью на кладбище Федотыч сказал Сашке: «Приходи в мастерскую»?
Я догадался, что за мастерская! Там он наверняка свои гибкие пластинки печет как блины. Мне бы только до мастерской добраться… Простейшая логика подсказывала: если уничтожить причину, то и следствия не будет. Чем тогда торговать?
О следствии-то я думал, о последствиях, увы, не задумывался.
Ранним утром, когда в назначенный час Король и Сашка зашли за мной, я уже был одет и примерял перед зеркалом два красочных объявления на картонках, соединенных веревочками и перекинутых через плечи. Одно на спину: «Продам взрослого сиамского кота», другое на грудь: «Куплю моложавого спаниеля. С короткими ушами не беспокоиться».
Король и Сашка остолбенели, увидев мои объявления. Я важно поворачивался к ним то грудью, то спиной, как манекенщица, чтобы оценили.
— Каково? — важно сказал я.
Сашка заржал.
— Не видел никого глупее себя? — с иронией спросил его Король.
— Не видел, — со смехом выдавил Сашка.
— Зачем это тебе? — устало сказал мне Король. Я ему надоел своими фокусами.
Для маскировки, — серьезно ответил я. — Пусть все думают, что я совсем по другому делу на толкучку пришел.
— Для маскировки… — снова заржал Сашка. — Да тебя сразу заприметят.
— Снимай, пугало огородное, — приказал Король.
И я нехотя расстался с объявлениями, ворча:
— Много вы понимаете… Там столько людей, еще и не с такими плакатами. Один дядька сыромятные намордники предлагал, в скобках — «для собак».
Король только головой покачал:
— Раньше ты мне казался умнее.
— Первое впечатление обманчиво, — возразил я.
На станции мы взяли билеты, и я спросил:
— А что мы в такую рань?
— Пока милиция спит, — хохотнул Сашка, многозначительно похлопав по своему кейсу.
На толкучку мы прибыли в шесть утра, она уже бурлила.
Мы пробрались в музыкальный ряд. Король был прав: покупатели нас сами искали.
Поучившись у Сашки и Короля, я толкнул за каких-то полчаса восемь пластинок, по два рубля каждую. Мне еще и спасибо говорили. Особенно шли нарасхват записи ансамблей «Роллинг Стоунз», «Битлз», ну, само собой, «Абба» и «Бони М».
Я отвел очередного покупателя за газетный киоск, вручил ему пару пластинок из Сашкиного кейса, спрятал деньги, поднял голову и… за длинным парнем, который отошел, передо мной открылся наш Юрик.
— Мне сказали, тут пластинки… — зачастил он и осекся, уставившись на меня.
— Сашка попросил, — промямлил я. Он свою фонотеку распродает, но по той же цене, по какой и купил, — поспешно заверил я Юрика, глядя над его плечом на Короля и Сашку, подпирающих забор.
— Эй! — позвал я их.
Юрик обернулся. Они подошли на ватных ногах.
— Я сказал, что ты со своими пластинками расстаешься, торопливо проговорил я Сашке, — за ту же цену, что и покупал.
— Ага, — закивал Сашка. — За ту же!
— А мы ему помогаем, — подхватил Король, он стесняется. Одному ему тут год отираться.
— Да-да… — озабоченно произнес Юрик. — Света просила что-нибудь ультрасовременное достать. Везет же мне! Что же вы раньше молчали?
— Откуда ж мы знали, что вам нужно? — приободрился Сашка, выхватив у меня кейс. — Вам я бесплатно.
— Нет, нет, нет, — запротестовал Юрик. — Ты когда-то тратился, а я… Почем?
— По рублю, — сбавил цену Сашка.
— Дешево, — удивился Юрик, отобрав себе из нашего обширного ассортимента пять пластинок и весело сказал: Спасибо. Выручили. Вечером не опаздывайте.
И заторопился на ближайшую электричку.
— Пронесло, — с облегчением вздохнул Король. Правильно говорят азиатские философы, что только гора с горой не встречается.
— Ты зачем нас позвал? — напустился на меня Сашка.
— Растерялся, — честно ответил я.
— Он растерялся… — передразнил Сашка. Из-за тебя пять рублей потеряли! Вычтем из твоего гонорара.
— Нечестно, — взял под защиту мои интересы Король. — Любой из нас мог на его месте оказаться.
— Если бы я со своими плакатами пришел, такого бы не случилось, — обиженно заметил я.
— Юрик слепой? — раскричался Сашка. — Он же увидел бы, что ты не сиамских котов продаешь!
— Кто продает сиамского кота? — сразу же подскочил к нам взъерошенный мужичок. — Самец? Самка мне не нужна. Она без самца диким криком орет! За сколько? — Он нам рта не давал разинуть. — А какой окрас? Молодой? Чистокровный или помесь?
— Помесь! — гневно выпалил Сашка.
— И даром не нужен, — отмахнулся мужичок, растворился в толпе и мгновенно вернулся. — А собаками не интересуетесь?
Могу предложить щенка водолаза или молодого спаниеля хотите? ’
У меня чуть челюсть не отвалилась.
А Сашка прямо-таки взбеленился:
— Вы что, сговорились? Не нужен нам твой молодой! — заорал он на мужичка. — Нам нужен моложавый, — умненько вставил я.
Сашка схватился за голову.
— Такой породы не знаю, — озадачился мужичок и вновь исчез.
Король хмыкнул:
— Сумасшедший дом.
В это утро мы продали пятьдесят пластинок. Я «заработал» шесть рублей за вычетом убытков от Юрика, разделенных на троих. Дальше оставаться было нельзя: мы уже примелькались на толкучке.
— Такими темпами ты не скоро на «Жигули» накопишь, — выговаривал мне в электричке Сашка за нерасторопность.
— Я не волшебник, я только учусь, — сказал я, насупившись, будто бы от обиды.
— Ладно. Для начала ничего, — подобрел он. — Аппетит приходит с едой.
Хотя бы показали, как вы пластинки делаете… — искательно улыбнулся я ему.
— Любознательный какой, — покосился на меня Сашка.
— Не доверяете? — бубнил я. — Ведь теперь связан же с вашей шайкой одной веревочкой.
Сашка чуть не подпрыгнул на лавке:
— Шайкой?
— Не придирайся к словам. Пусть не с шайкой, а с фирмой «Федотыч и К», — смягчил я свое выражение. — Не чурка с глазами, чтобы не понимать: такое количество пластинок не из фондов Эрмитажа.
Король и Сашка переглянулись.
— «-Не спеши, — пропел Сашка, — еще не спето столько песен…»
— «Еще звенит в гитаре каждая струна», — кивнул я. — Ну?
— Увидишь, увидишь, — пробурчал Сашка. Сказал же, не спеши.
— Что ж, подождем. Нам не привыкать.
Я и правда поспешный человек, особенно в дзюдо. Тороплюсь все время, поэтому Король у меня и выигрывает. Он еще быстрее, чем я, соображает. Сашка-то мне проигрывает схватки из-за своего врожденного тугодумства — не умеет вперед даже на ход рассчитывать. Зато денежки считать умеет этого у него не отнимешь. Ему бы в банке работать!
Но как говорила моя бабушка, «дурак дураком, а хитрый». Не хочет меня к мастерской подпускать. А может, сам Федотыч пока не разрешил? Скорее всего, разжигает мое любопытство, водит на веревочке, на коротком поводке. Заслужи, мол, доверие.
Интересный тип. Я заметил у него в прошлый раз на кисти руки наколку — кинжальчик, перевитый змеей. Очень символический рисунок, лучше не придумаешь. Острый он и ядовитый, Федотыч. Как только Король не видит?.. Может, и видит, да глаза закрывает, плывет себе по течению, благо сверху не дождь, а деньги капают.
Недаром древние говорили, что человека надо проверять богатством, тюрьмой и войной. Испытание «богатством» Король не выдержал, а до тюрьмы, видать, не так уж и далеко…
Глава 2. ВЫХОЖУ НА ОБЪЕКТ!
Люблю утром поваляться в постели. Особенно когда надо срочно куда-то идти. А когда никуда не надо спешить, то и подавно. Я отдернул занавеску с оконца и опять плюхнулся на диван. Лежал и раздумывал.
Король и Сашка ни о чем не подозревают, Федотыч ко мне относится вроде бы неплохо, первый экзамен на толкучке я выдержал.
Теперь бы мне шашечку динамита — и в ту мастерскую. На худой конец сойдет и топор — тамагавк по-индейски.
Где она, эта проклятая мастерская? Подайте ее сюда немедленно, пока я полон сил после затяжного здорового сна! Живо все «раскурочу», что по-русски означает: пыль пойдет по закоулочкам!
В сарай ввалился Славка:
— Вставай. Айда на реку, дрыхало.
— Выйдь на реку, чей стон раздается!.. — вскочил я.
Сейчас сбегаю домой пошамаю, а ты здесь посиди посторожи вверенные тебе заприходованные матценности на случай самовоспламенения, утруски и очень окислительных процессов.
— У тебя случайно голова не болит? — спросил Славка.
— Болит. — У меня голова что-то побаливала.
— От брехни, — с удовлетворением сказал Славка.
Я побежал завтракать, обкатывая по мозговым извилинам внезапно родившуюся идею.
Родители собирались в турпоход. Отец взял неделю в счет отпуска. Лето кончается, а осенью пойдет потоком с полей сахарная свекла — успевай поворачиваться.
