— Ты гарантируешь, что отопрешь его за одну минуту? — спросил я.
— Почему за одну минуту?
— Потому что иначе мы наверняка упустим сокровище. Неужели ты думаешь, что Красный Джо оставит нас в машине на целый час? Не такой он дурак. В лучшем случае мы сможем задержать его одну-две минуты.
— За минуту, пожалуй, не смогу…
Никогда до сих пор я не слышал, чтобы Минчо в чем-нибудь признавался. Тут он меня изумил.
Слава богу, что я опять сообразил, как поступить. Я давно прислушивался к пыхтению паровозов — значит, где-то неподалеку станция.
— Слушай, — обратился я к Анису, — сколько у тебя еще денег?
— Три фунта и двадцать пиастров.
Минчо остался у машины, а мы с Анисом пошли искать станцию. Нашли быстро. Дежурный в красной феске объяснил, что поезд на Каир отправится через полчаса. Мы купили три билета — денег нам хватило и даже осталось несколько мелких монет. (На этот раз нам нельзя было ехать зайцами, потому что, если бы нас поймали, пропал бы и мешок).
Мы вернулись и вытащили мешок. Он был такой тяжелый, словно все богатства мира находились в нем. Едва дотащили до вокзала.
По перрону прогуливались два-три человека. Они с любопытством посматривали на нас, но мы строили из себя взрослых, занятых своим делом. Дежурный в красной феске подошел и спросил что-то по-арабски, показывая на мешок. Я вздрогнул. Если Анис не вывернется — мы пропали! Смотрю, парнишка начинает шмыгать носом и вот-вот заплачет. Дежурный сочувственно выслушал его, похлопал по плечу и ушел в свою комнатку.
Вот тебе и маменькин сынок, а до чего же хитрый! Он сказал, что гостил тут со старшим братом у бабушки. Тот сейчас придет, а в мешке — рис и бананы. Это подарок от бабушки, потому что дома им нечего есть. Горазд Анис сочинять всякие истории. Когда вырастет, станет, наверное, писателем или бери выше — клоуном в цирке.
Подошел поезд, мы сели в последний вагон и заняли последнее купе. Когда закончилась проверка билетов и кондуктор ушел, мы поставили Аниса в коридоре, чтобы он предупредил нас, если кто-нибудь появится, а мы с Минчо развязали мешок. Руки у нас дрожали от волнения. Минчо нетерпеливо сунул руку вовнутрь и заорал, забыв, где находится:
— Золото в слитках, жуткое дело!
И вытащил из мешка квадратный плоский камень. На одной его стороне был нарисован человек в профиль. Тысячи таких рисунков мы видели в гробницах фараонов. Я тоже полез в мешок и достал пеструю плитку с женской головой, нарисованной обыкновеннейшими красками. Мы переворошили весь мешок: ни золотых монет, ни золотых корон или других драгоценностей, одни только плитки с нарисованными на них людьми, птицами и животными, разными узорами и закорючками, две сильно выщербленные фигурки, потрескавшиеся чаши и небольшие вазы и тому подобные вещи из камня. Мы обалдели. Ради чего же мы столько мучились, обдирали коленки, мокли в Ниле? Ради каких-то камней, осыпавшихся плиток и битых фигурок? Нет, мне положительно не везло, а ведь я такой везучий. Кто-то сглазил, но кто — Минчо или Анис?
— Ну, попадись мне Красный Джо, я ему башку расшибу этими плитками! — поклялся Минчо. — И на кой ему эти камни? Я тебе говорил, что он дурак, вот тебе, можешь убедиться!
Он открыл окно и собрался выбросить один камень.
— Эй, ты что делаешь? — крикнул Анис из коридора.
— Иди сюда, порадуйся! Во, целая гора золота и драгоценных камней!
Анис вошел в купе и стал внимательно рассматривать вещи, которые мы вынули из мешка.
— Но они действительно ценные и стоят столько же, сколько настоящее сокровище.
Мы с Минчо выпучили глаза. Что он болтает, этот египтянин? Что ценного в этих камнях? И я, если захочу, смогу выдолбить на камне разные фигуры, раскрасить их акварелью и будут, может, получше этих.
— Не верите? В книжке написано, что старые камни и фигурки очень ценные. Что это исторические ценности — именно так написано в книжке.
— А ну, дай книжку! — решительно заявил Минчо, как будто он мог прочесть, что там написано.
— Я ему не верю! — сказал мне Минчо. — Врет он все.
Мы собрали камни в мешок, но и я не верил, что они имеют какую бы то ни было историческую ценность. Поняв, что мы ему не верим, Анис поклялся именем аллаха, что именно так было написано в книжке, сокрушался, что потерял ее, но так мы ему и поверили. Ихний учитель истории Хасан, как его там, говорил, что все камни из гробниц фараонов очень важны для музеев и не знаю что еще. Этот самый Хасан большой всезнайка, думал я, но лучше было бы, если бы мешок вместо камней был наполнен золотом, а пусть музеи занимаются битыми чашами и вазами. Если Красный Джо — темнота, как утверждает Минчо, то, может, и взял камни по глупости. Хотя, кто знает… Мне не верилось, что бывают такие глупые англичане…
Каирский вокзал кишел людьми. На нас никто и не взглянул. Проталкиваясь сквозь толпу в чалмах и фесках, мы вышли на площадь. Куда теперь с мешком?
— Пойдем в центр города, — сказал Анис.
Мне было все равно, куда идти. У меня болела голова, я очень устал. Мы сели в трамвай, проходивший поблизости. Втащив мешок в вагон, мы уронили его на ногу какому-то арабу. Он раскричался, вмешались другие пассажиры, поднялся гвалт, как будто ссорились женщины в нашем квартале. Араб, которому отдавили ногу, был страшно рассержен, хотел выбросить наш мешок из вагона. Тогда Анис повторил свой номер с плачем. Люди, которые только что кричали и угрожали нам, пожалели заплаканного мальчишку и заступились за нас. Трамвай остановился на площади, и мы поторопились выйти. Следом выбросили наш мешок. Посреди площади был маленький скверик. Мы едва дотащились до скамейки. Эта жара совсем доконала нас. Эх, до чего ж сейчас здорово у нас в городе! Сиди себе целыми днями в море, а придет вечер — и наступает лучшее время для игры в прятки. Как мне захотелось оказаться дома, рядом с отцом и матерью…
— Умираю с голоду, — вдруг проговорил Минчо, и мы вспомнили, что не ели со вчерашнего вечера.
На последние гроши Анис купил маленькие булочки с горячими бобами, очень вкусные черные булочки с поджаристой корочкой. Потом я растянулся на скамейке, но долго поспать мне не удалось. Меня разбудил Анис. Он держал в руке газету и показывал мне что-то на первой странице.
— Мальчишки-газетчики кричат, что из гробницы одного фараона украдено много ценных вещей, — сказал он таинственно, беспокойно озираясь. — Обнаружили кражу вчера. Вещи были приготовлены для каирского музея, но ночью воры проникли в гробницу и похитили их. Тут пишут, что обещана большая награда тем, кто поймает грабителей.
Ясно, речь шла о предметах, уворованных Красным Джо. Учитель Хасан, как его там, оказался прав. Газеты писали, что украденные камни с высеченными на них человечьими головами и рогатыми животными были настоящим сокровищем!
Анис спросил у полицейского, где находится музей старых камней. Полицейский засмеялся и указал на трехэтажное желтое здание с мраморными ступенями перед главным входом — точно напротив скверика… Я ведь знал — главное родиться везучим, а остальное делается просто. Минчо спал на соседней скамейке, а когда он спит, его можно поднять на ноги только орудийным выстрелом. Но я знал, как разбудить его: дернул за нос, он чихнул и вскочил.
Мы подняли мешок — в последний раз! — и потащили к музею.
— Мы не будем выдавать Красного Джо, — сказал я. — Он заслуживает, чтобы его поймали, но мы — не доносчики!
Я всегда ненавидел доносчиков. По правилам всякой игры доносчики — самые презренные люди. Потому я и не любил Пройчо: стоило кому-нибудь набедокурить, как он тут же бежал ябедничать. А с англичанина хватит и того, что мы ему подстроили — надо же, забраться в мертвую Долину фараонов и вернуться с пустыми руками!
Мы скрестили руки над мешком и поклялись при любых обстоятельствах говорить, что нашли мешок в скверике на площади. Анис пошел в музей искать главного начальника. Когда он вернулся, с ним было трое. Двое взяли мешок, а третий, который казался самым главным, потому что был в очках, жестом велел следовать за ним. Нас втолкнули в какую-то комнату и заперли двери изнутри. Мы с Минчо переглянулись. Я не люблю, когда меня запирают. Сколько раз такое случалось — всегда кончалось битьем: что дома, что в школе.
Трое мужчин развязали мешок и стали вынимать плитки и фигурки, что-то громко приговаривая — эх, не успел выучить арабский! — и цокая языками. Казалось, они поражены. В конце концов со дна мешка показались два толстых браслета из чистого золота! А мы-то думали, что там только камни! Начальник взял их, долго рассматривал и осторожно положил на свой стол. Я не утерпел и приподнял один. Он был тяжелый, как кусок свинца.
— Вот тебе и Красный Джо, — прошептал мне Минчо, — глупый-глупый, да на всякий случай вместе с историческими камнями сунул в мешок и немного золота…
