Еще опаснее охота на львов. Лев — это тебе не белая лошадь, которую и слепой увидит. Он сливается с травой, и, если у тебя не орлиный глаз, как у меня, его и с двух шагов не заметишь. В Африке меня так и называли: «Минчо — Орлиный глаз»…
Пусть себе рассказывает, если ему верят. Любо не хотелось болтать сегодня. Кто-то сжал ему руку и прошептал в темноте:
— С Прою я поссорилась, не буду больше играть с ним.
Это была Верушка. Любо обернулся, но она убежала. Минчо продолжал рассказывать. Дети молчали — комар пролетит, и то слышно будет. Минчо говорил о мешке с драгоценностями. Рассказывал так, как было, ну, чуть-чуть преувеличивал. Дети чувствовали, что сейчас он говорит правду, и слушали, затаив дыхание. Когда Минчо закончил историю с мешком, Любо крикнул:
— Завтра в три всей банде собраться здесь, на полянке, с рогатками и полными карманами камней. Поможем взрослым в бою со стражниками. А кому страшно, пусть сидит дома!
Откуда-то снова появилась Верушка:
— И я приду.
— Нет, — ответил Любо, — девчонок не берем.
На другой день в условленный час на поляне собралось с десяток мальчишек. Карманы их были набиты камнями. Каждый показывал рогатку, специально сделанную для этого случая. Велосипед, король рогаток и самый меткий стрелок в квартале, был назначен помощником атаманов.
Минчо подошел к Любо — они договорились, что оба будут атаманами банды, — и подал ему новую рогатку.
— Возьми, — сказал он, — мои рогатки лучше и стреляют дальше. Признаешь?
— Признаю.
Минчо недоверчиво глянул на него. Ответ его дружка был неожиданным, и тот даже смутился.
— Знаешь, Любо, твоя рогатка хороша, — сказал он, — но лучше иметь две, потому что, если лопнет резина, сразу можно будет стрелять из другой. И у меня две.
Любо по-дружески хлопнул его по плечу.
— Давай команду трогаться.
— Лучше — ты.
— Я потом. Раз — ты, раз — я, по очереди.
— Стройся! — закричал Минчо. — За нами, шагом марш!
Двинулись пό двое. Прибежала запыхавшаяся Верушка и протянула Любо пригоршню камешков.
— Вот, для тебя собрала, — сказала она и покраснела.
— Отличные! — похвалил он.
Толстая Гина, как всегда, сидела на лавке у калитки. Она покачала головой и проговорила своим смешным тонким голосом:
— Сохрани нас бог, снова что-то задумали эти безобразники!
А безобразники бодро шалагали пό двое в ряд и были похожи на настоящих маленьких солдат.
Они пришли вовремя: площадь почернела от тысяч людей, которые ждали начала митинга. Окружив площадь, словно обручем, торчали верховые жандармы с дубинками в руках, ружьями через плечи и саблями, блестевшими на конских боках. «Большая драка будет!» — подумал Любо и стал высматривать, где расположить свой отряд: и чтобы место было укромное, и чтобы камни долетали до верховых.
Разделились на две группы. Минчо со своими ребятами остался на терраске перед пивнушкой «Синий ангел». Пивнушка находилась в глубине площади, и оттуда всё было отлично видно. С остальными пятью ребятами Любо перешел на противоположную сторону, где, сидя на белом коне, важничал начальник стражи.
Оратор поднялся на трибуну, и люди зашумели, закричали. Стражники натянули поводья и напряглись в седлах. Схватка была неизбежна. Мальчишки ждали, дрожа от нетерпения, с приготовленными рогатками. Любо был очень горд, что сможет помочь отцу. Он смутно чувствовал, что это было последнее лето беззаботных и безобидных детских игр. Надвигалось нечто новое, незнакомое, какие-то события, более важные и интересные, чем все их приключения до сих пор, и, может быть, гораздо более опасные, чем все тигры и львы Африки.
С твердой решимостью в сердце ждал он прихода новых приключений, тех событий, в которых они с отцом станут товарищами.
Холодный суп из кислого молока — прим. пер.
Эмона — устаревшее название мыса на болгарском Черноморье.
Калиакра — мыс на болгарском Черноморье.
Нё фе па са! — не смей! (франц.).
Бон матен! — доброе утро! (франц.).
Хашлак — безобразник, хулиган.
Бате, батко — старший брат (прим. пер.).
Одну секунду (искаж. англ.).
