— Ты мог бы спасти Иерусалимское королевство! Но ты не сделал этого!
— Это неправда! — воскликнул граф, который в пылу спора становился все решительнее и тверже. — Ваше королевство было обречено. Оно само было, как Прокаженный король: оно могло вспоминать о подвигах, могло обвинять других, могло угрожать, но уже не было в состоянии ни держаться в седле, ни пробуждать любовь в сердцах христиан! Королевство должно было погибнуть и погибло, как погибли вы, ваше величество!
— Ты продал тайну истинного Креста асассинам! — продолжал свои обвинения король.
— Вовсе нет! — вскричал граф. — Для того, чтобы продать что-либо, надо по-крайней мере обладать им. А тайна истинного Креста мне не принадлежит и не принадлежала.
— Если я могу вставить всего одно маленькое слово, — неожиданно встрял в разговор Кот, — то мне бы хотелось подтвердить, что Крест в настоящее время находится вовсе не в руках асассинов. Мне это совершенно точно известно!
— Котик, откуда ты это знаешь? — шепнул ему на ухо Робин.
— Медальон! — шепотом ответил Кот.
— Судьба величайшей святыни христиан темна и трагична, — отвечал король. — Граф Сен-Клер имел все для того, чтобы спасти ее. Но он не сделал этого. В решающий момент он хладнокровно передал Крест асассинам, а сам, как ни в чем не бывало, занялся разведением кукурузы в своем поместье. Граф Сен-Клер — предатель. Преступление его не останется безнаказанным. Граф Сен-Клер умрет!
При этих словах несчастный граф побледнел, затрясся и вжался в стену. Один из слуг короля-призрака поднял арбалет.
— Сгинь сатана! — закричал Сен-Клер. — Привидение не может стрелять из арбалета!
Зазвенела спущенная тетива. Тяжелая короткая стрела попала графу в грудь. Он зашатался и упал. Король задержался еще на секунду, вероятно, он смотрел из-под капюшона на Робина и Кота. Затем он и его свита повернулись и, один за другим, ушли в ту самую дверь в стене, из которой они только что появились. Дверь бесшумно закрылась за ними, и контуры ее слились с трещинами в скале. Робин и Кот остались вдвоем. Только лампа «летучая мышь» освещала тело графа Сен-Клера, распростертое на полу.
Бабушка застыла в дверях церкви.
— Ну проходите же, не бойтесь! — говорил ей кто-то. — Вы ведь хотите осмотреть церковь Богородицы? Вы не пожалеете! Это воистину необычный, замечательный памятник средневекового зодчества!
Бабушка пошла на голос, заранее вежливо улыбаясь. Из-за круглой, толстой колонны, поддерживавшей главный неф, выскочил такой же круглый пожилой священник и бросился к ней навстречу.
— Вы ведь впервые в наших местах? — спросил он Бабушку.
— Да, — сказала она, — и мне здесь очень нравится. А ваша церковь просто поразительна. Как неожиданно, что на голой вершине холма, вдали от деревни, от домов, стоит не просто часовня, а огромная церковь, почти собор!
— Вы очень наблюдательный человек! — похвалил Бабушку священник. — И это не единственная загадка! Но ее легко разрешить. Видите ли, в раннем средневековье на этом холме состоялся знаменитый поединок Святого Патрика с друидом. Вы, может быть, слышали об этой истории? Когда друид превратил свой посох в змею, а Святой Патрик сотворил ежа, который сразу съел эту змею.
— Кажется, я что-то об этом слышала, — не очень уверенно сказала Бабушка. Ей казалось, что этот подвиг совершил Кухулин, но она не стала спорить.
— Ну разумеется, слышали! — подхватил веселый священник. — И вот на холм стали стекаться паломники, потом была построена часовня, а в двенадцатом веке часовню разобрали и возвели это великолепное здание! Вы спросите, на какие деньги?
Бабушка кивнула, хотя такой вопрос не приходил ей в голову.
— Дело в том, что приход Куальнге получил большое пожертвование от Ордена тамплиеров! — рассказывал священник. — Но вот почему тамплиеры решили дать деньги на строительство этой церкви? Мы этого не знаем. И здесь кроется какая-то тайна, тем более, что впоследствии в этих местах жил и умер один из знаменитых тамплиеров, граф Лупус Сен-Клер! Вы видели его могилу?
Бабушка снова кивнула.
— Говорят, что с ней что-то нечисто! — продолжал словоохотливый священник. — Наш пономарь дважды видел, как в лунную ночь на могилу приходил призрак в черном капюшоне! А недавно я узнал, что, скорее всего, могила пуста — ведь скелет графа Сен-Клера был найден в подземелье под церковью!
— Как интересно! — сказала Бабушка.
— Если у вас есть немного времени, я вам покажу вход в подземелье! Но спуститься мы туда не сможем, это слишком опасно, к тому же нужна веревочная лестница.
— Нет, вы знаете, — забеспокоилась Бабушка, — я должна уже идти, меня ждут!
— Только на одну секунду я еще попрошу вашего внимания! — воскликнул священник. — Посмотрите на наше распятие. Ручаюсь, вы раньше не видели ничего подобного! — и он потащил бедную Бабушку в алтарную часть церкви, где высилось деревянное распятие весьма старинного вида.
— Котик, может быть он еще жив? — воскликнул Робин, показывая на графа Сен-Клера.
— Невероятно! — ответил Кот. — Я сам видел, как стрела попала ему в сердце!
В это время граф пошевелился и застонал.
— Он жив! — вскричал Робин.
— Надо бежать за помощью, может, его еще можно спасти! — засуетился Кот.
— Помогите мне лучше встать! — недовольным голосом сказал граф.
— Как вы себя чувствуете? Куда вы ранены? — склонился над ним Робин.
Вместо ответа граф полез в нагрудный карман своего пиджака и извлек оттуда серебряную монету с портретом короля Амальрика. В середине монеты появилась сильная вмятина.
Кот подобрал отлетевшую стрелу. Наконечник ее затупился.
— Что ж, подобные случаи знает история, — сказал Саладин. — Пуговица на мундире спасла жизнь Дантеса на дуэли с Пушкиным…
Граф Сен-Клер, наконец, поднялся, опираясь на руку Робина.
— Пойдемте из этого гиблого места! — сказал он и направился к выходу.
Султан Бейбарс метался по залам своего каирского дворца. Вести, только что полученные им из Дамаска и Акры, были на редкость плохими. Два гонца, которые, загоняя лошадей, мчались пять дней, чтобы сообщить своему повелителю о надвигавшейся опасности, покорно ждали своей участи. Но, вопреки обыкновению, Султан не дал волю своему гневу. Положение было слишком серьезным. Он вызвал во дворец трех визирей, начальника стражи, командира мамелюков и муллу Каирской мечети. Это были ближайшие советники Бейбарса. Когда все они собрались в одном из обширных залов дворца, Султан сообщил им первую новость:
— Хан Хулагу во главе тридцати тысяч всадников вышел из Дамаска через южные ворота.
Советники выслушали молча. Командир мамелюков помедлил полминуты, а затем сказал:
— Когда хан шел на Багдад, у него было шестьдесят тысяч всадников. Сейчас он в два раза слабее.
— Да, но и у Халифа была великолепная армия в сто пятьдесят тысяч воинов! — возразил начальник стражи. — И она была разбита! А мы не сможем выставить в поле и двадцати тысяч.
— Мы запремся в крепостях! — настаивал командир мамелюков. У нас есть Иерусалим и Цесарея, Крак и Аскалон!
Султан, который слушал молча, отрицательно качнул головой:
— Крепости не помогут! Монголы взяли Аламут и Алеппо. У нас нет укреплений, сравнимых с твердынями асассинов. К тому же, есть и вторая новость, еще хуже первой.
— Какая? Какая? — послышались вопросы.
— Иерусалимское королевство заключило союз с монголами. Христиане пропустят их через свои земли. Хан Хулагу за неделю сможет дойти до Нила…
— Великий Султан, — спросил один из визирей. — Я не могу поверить своим ушам! Неужели Карл Анжуйский, носящий теперь Иерусалимскую корону, предал нас?
— Карл Анжуйский не может напугать и новорожденного! — резко ответил Султан. — В Акре никто не слушает этого короля! Эдуард Английский, вот кто хочет нашей погибели. Он со своими рыцарями, с тамплиерами и госпитальерами пойдет на фланге армии Хулагу. Он отомстит за поражения Крестовых походов. Он принесет свое знамя в Каир!
Эта новость потрясла советников Султана. Долгое время никто из них не решался сказать ни слова. Наконец, мулла Каирской мечети робко заговорил:
— Да простит меня всемогущественный Султан, если я осмелюсь предложить ему принять одного нищенствующего дервиша, который, возможно, знает, как нам спасти правоверных от неминуемой гибели.
— Дервиша? Да ты с ума сошел? — грозно посмотрел на него Бейбарс.
— Он ждет величайшего из султанов во дворцовом саду, в беседке, увитой виноградом, — закончил мулла, стойко выдержав взгляд Султана.
Бейбарс резко поднялся и, приказав советникам ждать его, вышел в боковую дверь.
Воцарилась тишина — такая, что было слышно, как жужжат мухи в саду. Мулла поправил черную чалму на голове. Один из визирей пригладил свою бороду. Пронеслись пятнадцать минут. Наконец, раздались быстрые шаги, черные рабы у дверей подняли вверх ятаганы в знак приветствия, и в комнату ворвался Бейбарс. На этот раз он был весел и энергичен. Прямо с порога он крикнул:
