— Никогда, Сандро! — еле слышно проговорила девочка. — Никогда дедушка не говорил этого. Он и сейчас не знает, кто украл яблоки.
— Что?! — вскочил Сандро. — Но ты же перед всем отрядом сказала…
— Да! — прошептала Лена. — Я обманула…
Сандро во все глаза смотрел на Лену.
Значит, эта девчонка, которая никогда не лгала, сказала неправду, чтобы облегчить его положение. Вот она, оказывается, какая!..
Сандро почувствовал, как какой-то комок подкатил ему к горлу.
— Ладно, Ленка, хватит об этом! Кто старое помянет, тому глаз вон! Только бы с Нико рассчитаться!
Лена замотала головой.
— Сандро, обещай мне, что ты не станешь мстить ему.
— Нет, Лена, что касается Нико — либо я, либо он. Вот увидишь, мы такое ему устроим, что придётся самим же на носилках тащить.
— Ох, Сандро! Ты только о драках и думаешь. Ты и раньше говорил: к носилкам прикуём его. Что это ещё за затея?
— Ладно, Лена, хватит о нем. И, пожалуйста, при мне не упоминай его имени. А теперь пойдём. Я должен попросить прощения у твоего дедушки.
Лена радостно схватила сумку и пошла к двери.
Сандро, опустив голову, вышел следом за ней.
Утром мальчишки собрались у родника, возле срубленного тополя, и направились вверх вдоль речки. У каждого за ремнём был просунут секач — предстояло срезать прутья для прохудившегося плетня вокруг пришкольного участка.
Шли молча, широко, по-мужски ступая по берегу.
Песок и галька хрустели под ногами.
Вдоль ущелья тянуло сквозняком. Ветер холодил и освежал лица.
Изредка перебрасывались несколькими словами.
Так дошли до Родника бессмертия и остановились передохнуть.
От реки в гору поднимались две арбы, с верхом гружённые речным песком.
Со стороны кладбища, грохоча кузовом, спускался самосвал. Он проехал мимо мальчишек, обдав их цементной пылью и запахом перегоревшего бензина.
Стоящий на кузове Парнаоз Лацабидзе выставил в улыбке белые зубы, помахал рукой и что-то крикнул, но мальчишки не расслышали его.
— Подвозят цемент и гальку, — сказал Вано Бердзенишвили. — Видно, начали строить водохранилище.
Мальчишки смотрели, как, размеренно ступая и мотая головами из стороны в сторону, приближаются снизу мощные буйволы с ярмом на крепких натруженных шеях. За ними со скрипом катились тяжёлые арбы.
— Нет, ребята, не впустую мы таскались сюда по ночам! — Ладо Харатишвили взбежал на пригорок и встал, уперев руки в бока.
Остальные тоже вдруг так загордились, что еле ответили на приветствие старого аробщика, сидящего на нагруженной арбе. Старик фыркнул и поперхнулся табачным дымом.
— Что, шпана, носы до неба задрали? Стойте, что воины царя Ираклия! Не велика заслуга копаться в земле и дуриком натолкнуться на воду.
Мальчишки обиделись. Кто-то хотел огрызнуться, но Гоги остановил его:
— Оставь! Это дед нашего вожатого…
Гигаури подобрал с земли камешек и бросил старику.
— Заложи его в фундамент, дедушка!
— На твоё имя! — Старик ловко перехватил камешек и воткнул в песок.
Вторая арба, наехав на валун, застряла на дороге. Мальчишки мигом расчистили ей путь.
— Какую ездку делаете? — спросил Сандро у аробщика.
— Вторую.
— Много ещё гальки понадобится?
— Не знаю. Сколько нужно будет, столько и подвезём. Питьевая вода в селе появилась, а ты о таких пустяках спрашиваешь!
— А воду скоро проведут?
— Уложат трубы, тогда и водичка по ним побежит. Не беспокойся, никуда теперь она не денется.
Мальчишки опять гордо переглянулись и по обе стороны арбы, как почётный кортеж, зашагали в гору.
У ограды академии арбы свернули в сторону, а мальчишки пошли дальше и через некоторое время вошли в лес.
Сперва все обступили огромную дикую грушу, растущую на опушке, но ни на дереве, ни под деревом не нашлось ни одного дичка.
— Э, вся свиноферма сюда таскается. Разве они оставят чего-нибудь человеку!
— Точно! Что бы они ели без этой груши?
— Пойдём дальше, может, там осталось, чем поживиться.
— Там и прутьев будет больше. Здесь вон всё повырубали, подлеска не видать…
Мальчишки шумной гурьбой стали углубляться в лес.
— Ребята! — вдруг остановился Блоха. — Я утром видел Нико: он вёл запряжённых в ярмо буйволов, а из-за ремня у него торчал секач. Верно, тоже в лес направлялся.
«Что? Нико? Стало быть, он в лесу. Ого! Куда же ему ещё с буйволами и секачом направляться. Не на танцульки же!»
— А ты не знаешь, в какую сторону он подался?
— Не знаю. Я видел его возле дома, там дорог много.
— Эх, Блоха, вышел из тебя толк, и осталась одна бестолочь! Надо было проследить, куда он идёт.
— Ребята, давайте прутьями в следующее воскресенье займёмся, — предложил Луарсаб, — а сегодня прочешем лес и найдём его.
Мальчишки возбуждённо зашумели.
— Бросьте! — махнул рукой Сандро. — Искать человека в таких лесах, что иголку в стоге сена, — весь день угробим попусту. Если уж он сам нам встретится, другое дело.
— Почему мы должны бросать? — возмутился Ладо Хараташвили. — Забыл, как он валял тебя по траве?
— А как он провёл нас с яблоками?..
Мальчишки в упор смотрели на своего командира.
— Будь тут Снайпер, он из-под земли достал бы Нико!
Но Снайпера вот уже который день не видать. Ни в школе, ни на улице. Последнее, что о нём слышали, был рассказ Авто:
— Вечером он работал в кузнице у дяди. «Я, говорит, для вашего Бучукуртели кандалы кую, чтобы он не таскался по чужим баштанам да по подземельям. А вы, говорит, индюки, и больше ничего. Посадили его себе на голову, а он и поплёвывает. Присваивает ваши дела и все благодарности один загребает. В этом чёртовом туннеле я и Гоги обнаружили воду, а он сводил туда Гиви Вардуашвили, ни слова никому не сказав, и теперь они герои, первооткрыватели, а вы сбоку припёка». — «Что же ты, не придёшь больше к нам?» — спросил я и посоветовал вернуться в школу. А он как замахнётся на меня кувалдой. «Проваливай, говорит, пока цел, не то расколю твой череп, как пустой орех». Я испугался и убежал, а он вышел за порог кузницы и кричит мне вслед: «Не велика важность, если у меня на уроке петух из рук вырвался! И директору клуба от моих слов худо не будет — он больше заслужил. А на меня можете жаловаться где угодно, не нужна мне ваша школа!..»
Странно подействовал на мальчишек этот рассказ. Все любили смелого и независимого Снайпера. Они так привыкли быть в одном звене! Их разогнали на собрании, но они всё равно вместе. И будут вместе! Эх, Снайпер, Снайпер! Отчаянная твоя голова! Но ничего, тебя вернут в школу. Ты и в прошлом году бросал учёбу… Что скрывать, есть и их вина в этом деле. Да и Сандро тоже виноват. А Сандро? Неужели он и вправду сел им на голову? И они, как овцы, идут за ним всюду…
— Ребята! — Бердзенишвили поглубже сунул секач за ремень. — В конце концов не может один человек решать всё. Если Сандро боится, что Нико ещё раз взгреет его, мы-то не боимся! Пусть он остаётся, а мы пойдём.
— Пойдём, пойдём! — зашумели мальчишки.
Гоги с болью посмотрел на Сандро и развёл руками, словно говоря: что делать, ты мне дороже брата, но я пойду с ними.
И только Залико не двинулся с места.
Ещё никогда Сандро не чувствовал себя таким потерянным.
Что же это происходит? Друзья покидают его, своего командира?..
— Пошли, Залико! — вдруг сказал он. — Эгей, ребята! Погодите, мы тоже идём!
— Урра-а-а! — закричали мальчишки. — Вперёд! — и рассыпались по лесу.
Нико они не нашли, но зато набрели на нетронутую яблоню, сплошь усыпанную вкусными дичками. Это несколько остудило их пыл.
— Дураки мы, брат! — Гоги присел на мшистый пенёк. — Кто его знает, в какой части леса работает Нико? А возвращаться без прутьев нехорошо.
— Верно, — согласился с ним Ладо Хараташвили, — давайте нарежем прутьев, а потом, если останется время, поищем Нико.
— Здесь нет никаких прутьев, одни ясени да клёны без подлеска,
— Тогда спустимся пониже. Мальчишки подались назад.
Не по-осеннему густо шелестели тёмные липы, алела осина, и, растопырив корни, стояли мощные дубы. Шуршали листья под ногами. Но прекрасные звуки осеннего леса не достигали слуха мальчишек.
— Ох, сейчас бы встретить эту конопатую мартышку! — мечтательно произнёс Вано Бердзенишвили и вдруг вздрогнул и, подняв указательный палец, огляделся. — Тсс! Тише…
Мальчишки замерли и прислушались, вытягивая шеи.
Откуда-то издалека, из-за горки, слышались удары топора.
— Это он! — крикнул Сандро.
— Веди нас, Караман!
— Ты опять наш командир!..
Мальчишки понеслись, перепрыгивая через невысокие кусты и рытвины. Под ногами у них шуршала прелая листва и трещал валежник.
