— Друзья! — заговорил он. — Очень трудно за какой-нибудь час рассказать о неизвестном вам мире, о неведомых вам морях, лесах и горах, о миллионах жителей, населяющих мою родную планету Псэ…
Наверное, на редких пресс-конференциях отмечалось такое всеобщее напряженное внимание, как на этой. Все глаза были неотрывно прикованы к взволнованному, словно вырезанному из малахита, лицу Темха. Все вслушивались в переливы его гортанного голоса и не обращали внимания на то, что некоторые фразы зелененький строил не совсем правильно, путал ударения.
Удивительный и своеобразный мир открывался перед ребятами. Планета Псэ, одетая в красновато-оранжевые одежды лесов и полей, освещенная не жарким, а только теплым светом двух голубых солнц. Планета, на которой царит вечное лето. Но не знойное, а умеренно теплое, такое, что жителям планеты не приходится страдать от жары или испытывать холод.
Больших городов на планете нет, так как признано, что жизнь среди природы приятнее и здоровее. Люди живут в поселках на берегах сиреневых морей и рек.
После сообщения Темха посыпались вопросы:
— Есть ли у вас на планете Псэ школы? — спросила Сима-Серафима. — Как и где вы учитесь?
— Каждый из нас проводит в школе десять кругов своей жизни — по-вашему, по-земному, десять лет, — ответил Темха. — С восьмого круга мы уже выбираем себе профессии и переходим в специальные школы. Кто хочет стать инженером, идет в одну школу, кто мечтает лечить людей — в другую, кто летать на космолетах — в третью…
— Кто же на вашей планете Псэ делает машины, строит космолеты, изготовляет одежды, если все живут в сельской местности, среди природы? — В голосе Николая Соснихина, задавшего этот вопрос, звучало явное недоверие. — И зачем вам инженеры, если нет заводов.
— Ты неправильно понял меня, — спокойно возразил Темха. — Я не говорил, что у нас нет заводов и фабрик. Они у нас имеются. Но все они построены в стороне от поселков, где мы живем. И все они… — Темха на минуту замолчал. — Все они, как говорят у вас, автоматизированы. Работают на них только инженеры, которые следят за автоматами и регулируют их…
— А как и на чем они ездят на работу и с работы? — выкрикнул Бориска.
— Мы все умеем управлять летательными аппаратами… Ну, такими, которые летают при помощи вертящихся винтов…
— Вертолеты! — догадался Бориска.
— Правильно! На вашей планете подобные аппараты называются вертолетами. Только у нас они гораздо легче и удобнее. У нас нет неуклюжих моторов, работающих на бензине и отравляющих воздух гарью. Наши летательные аппараты, их винты приводятся в движение атомной энергией. Нажмешь кнопку — и летательный аппарат взвивается ввысь и летит в том направлении, какое…
Темха вдруг судорожно глотнул воздух, раскрыл рот и умолк. Расширившиеся темные глаза его испуганно смотрели куда-то поверх ребят.
Как по команде, все участники пресс-конференции обернулись. Там, где кончались кусты кизила и начиналась открытая площадка, стояли два человека. Один из них — коротко остриженный, высокий и худой, был хорошо знаком юным космонавтам. Это был командир межпланетного исследовательского корабля “Мечтатель”, учитель физики Александр Лукич. Рядом с ним стоял незнакомец — широкий в плечах и тонкий в талии, с черными глазами и седой шапкой волос.
— Так! — сказал незнакомец и усмехнулся, сверкнув крепкими, белыми зубами. — Кажется, мы с тобой, Саша, пришли не вовремя. Мы помешали знаменитому космонавту, пришельцу с далекой планеты Псэ, моему племяннику Ахмету, закончить его увлекательный доклад. Продолжай, Ахмет, продолжай! Мы с удовольствием послушаем твое вранье. — И вдруг, протянув руку, крикнул: — Держите его!
Теперь все повернулись туда, где только что стоял зелененький. Но он, перескакивая через ребячьи ноги, мчался к откосу.
— Держите, — повторил незнакомец. — Стой, Ахмет, стой, тебе говорят!
Колька Соснихин подставил ногу, Темха зацепился и полетел на мягкую траву.
— Хватай его! Держи! — радостно завопил Колька.
— Ладно уж! Пусти! Никуда я не денусь, — сердито проговорил Темха.
— Отпусти хлопца, Николай! — негромко сказал Александр Лукич.
Темха поднялся с травы злой, взлохмаченный и смущенный. Он стоял, опустив голову и вертя в руках свою тросточку с радужной, многоцветной рукояткой.
— Сколько раз я убеждал тебя, Ахмет, что фантазировать и врать — совершенно разные и неравноценные понятия! — голос незнакомца звучал ровно, уверенно, по-учительски. — Прежде всего, ребята, я хочу вам представиться. Я — учитель из аула Свободного, друг вашего учителя Александра Лукича. Когда-то мы вместе с ним учились в педагогическом институте и крепко дружили. Зовут меня Мурат Гучипсович.
Учитель, прищурившись, с лукавой усмешкой снова взглянул на смущенного зелененького.
— Итак, мой милый племянник, ты превратил наш маленький аул Свободный в огромную планету Псэ. Когда-то, до революции, наш аул звался Псэ, река. Допустим! Но ты, как я слышал, отказался от своего имени. А ты знаешь, как говорит наш народ: “Человек, отказывающийся от своего имени…” Ну, продолжай!
— Человек, отказывающийся от своего имени, отказывается от своей чести, — пробормотал Темха. И вдруг вскинул на дядю горящие темные глаза. — Но я не отказывался от своего имени, дядя. Я только немного изменил его. Темха — Ахмет наоборот…
— Так! — Мурат Гучипсович снова усмехнулся.
И ребятам показалось, что улыбка у учителя совсем не сердитая, а веселая и чуть насмешливая.
— Теперь объясни, что означает предмет, который ты вертишь в руках? Это — скипетр короля планеты Псэ? — продолжал, улыбаясь, Мурат Гучипсович.
— Да нет! — выкрикнул Бориска. — Это же аппарат связи! Через него Темха… То есть зелененький с межпланетным кораблем разговаривал. Мы все это слышали!
Черные, густые брови Мурата Гучипсовича удивленно взметнулись вверх.
— Вот как? — воскликнул он. — Впервые слышу, что ручка старого зонтика может стать средством космической связи!
— Но мы же сами слышали! — настаивал Бориска, — как зелененький переговаривался с кораблем.
— А! Так, значит, ты не один отправился в это космическое путешествие? Где же твои друзья Аслан и Ибрагим? Конечно, они где-то рядом.
— А почему он зеленый? — спросила Катя.
— Почему зеленый? А потому, что эта компания утащила из школьной аптечки бутыль с зеленкой. И один не особенно умный мальчишка выкрасился этой зеленкой под лягушку!
— Но ведь это же очень вредно! — воскликнула Катя-санитарка. — Зеленкой прижигают кожу. А у него обожжено все тело…
— Слышишь, Ахмет, что тебе говорят умные люди? Придется тебя вести к врачу!
— Не придется! — буркнул зелененький.
— Почему?
— Мы развели зеленку водой…
— Ну, хватит вам мучить великого фантазера! — рассмеялся Александр Лукич. — Иди сюда, Ахмет! Давай поздороваемся!
— Здравствуйте, дядя Саша, — смущенно проговорил Ахмед.
Откуда-то из-за кустов послышался звон.
— Что это, Сима? — удивленно спросил Александр Лукич. — Кто это барабанит? Кто дает сигнал на ужин, когда шеф-повар находится на научной пресс-конференции?
— Это Лидка Лавриненко, — ответила Сима-Серафима. — Она осталась ужин доваривать, когда все мы на конференцию ушли. — Сима-Серафима с гордым видом оглянулась по сторонам и крикнула: — Ужин готов!
И тут все юные космонавты ощутили одно общее желание: поскорее попробовать рисовую кашу с мясом. Они дружно вскочили с земли и с веселыми криками ринулись к тропинке, ведущей к лагерю.
— Ахмет! — крикнул Мурат Гучипсович. — Подождешь меня. Домой пойдем вместе…
— Хорошо, дядя, — покорно ответил зелененький.
Два друга-учителя неторопливо направились к лагерю.
А зелененький остался. Он уселся на краю обрыва и принялся смотреть на тихое море, в которое медленно погружалось солнце, похожее на красную дыню.
— Знаешь, Мурат, мне кажется, что с Ахметом ты переборщил. — Александр Лукич обернулся и взглянул на одинокую фигуру, сидящую на обрыве. — Он и так посрамлен.
— Я тебе много раз говорил, Саша, что педагогу нельзя быть слишком добреньким, — ответил Мурат Гучипсович. — Разумная строгость необходима. А тут дело идет не только о моем ученике, но и о моем племяннике…
Неожиданно из-за поворота тропинки выскочил Бориска. С разгона он чуть было не ткнулся головой в гостя.
— Куда мчишься, юный космонавт? — с улыбкой спросил Александр Лукич.
Бориска вскинул на учителя глаза и ответил:
— За зелененьким. Что ж, ему голодным быть, да?
В голосе мальчишки звучал вызов.
Александр Лукич положил на голову мальчишки руку.
— Ты сам это придумал? — спросил он. — Или тебя ребята послали?
— И сам, и послали…
