И тут она вспомнила слова Авогадры о поле, которое излучает Принц и которое заставляет людей говорить о нем. Вот глаштины и говорят!
Сентябрь нахмурилась. События развивались так стремительно, что у нее не было даже возможности их обдумать. Но теперь эти раздумья обрушились на нее волной.
– А что касается королей, то очень глупо складывать все яйца в одну корзину. Если кому-то предстоит стать королем, это вовсе не значит, что он будет хорошим королем или станет делать то, что тебе понравится. Это же будет живой человек, с руками и ногами, и он может оказаться плохим. Любой может оказаться плохим. Имей в виду, в шахматах Король – фигура важная, но слабая. Ходить они могут только на одну клетку, и ставку на них никто не назвал бы разумной. Так почему бы просто не совершить революцию? Это же легче. Тогда вы сможете править сами.
Овсяный Рыцарь выглядел потрясенным:
– Мы любим нашу Королеву. Мы не хотим для нее страданий, изгнаний, унижений.
– Но она слегка склонна к насилию, – пояснил Аэл.
– Королевы прекрасны! – настаивал глаштин.
– Бесспорно! – радостно согласился Аэл.
– Как бы мы без нее узнавали время? И как бы мы жили без Коронаций и Королевских Банкетов?
– Можно учредить Конгресс, – кротко сказала Сентябрь. Здесь, на дне мира, это слово звучало довольно странно. – И выбрать Президента. Там, где я живу, все так и устроено.
– А какую корону носят президенты? – с сомнением спросил Овсяный Рыцарь. – Они знают достаточно загадок, чтобы править страной? А магию свою они где хранят? В Конгрессе?
Сентябрь прикрыла улыбку рукой.
– Думаю, что да, Конгресс – это то место, где Президент хранит свою магию, – сказала она. – Законы – это что-то вроде волшебства. В них много сложных слов, и они могут заставить тебя делать, что захотят.
– Можете звать свою Королеву Президентом, если вам так больше нравится, – пожал плечами Овсяный Рыцарь. – Дело же не в том, что мы не хотели Королеву Пустоты и Развеселье. Мы просто хотели, чтобы наш Принц тоже вернулся. И хотя мы и забываем, что хотим сделать в будущем, ошибки прошлого остаются в наших сердцах. Мы забрали Хэллоуин, чтобы использовать ее, как будто она не вольное создание, которое вправе выбирать свою судьбу. Я давно хотел признаться тебе в этом, Сентябрь, потому что тебе это тоже причинило боль. И вот – признался. – Он снова приложил руку к сердцу.
– Ладно. – Сентябрь улыбнулась и положила ладонь на его руку. – Я тебя прощаю и в доказательство хочу сделать тебе подарок: рассказать, куда мы идем. Я намерена разбудить Спящего Принца. – Сентябрь чуть было не сказала: и зуб даю – разбужу, но глаштин выглядел таким благородным и правильным, что вместо этого она произнесла: – Клянусь!
От-А-до-Л и Суббота уставились на нее. До сих пор они не знали ее плана, но теперь Сентябрь рассудила, что можно открыть им секрет, раз они проявили себя такими преданными и стойкими на луковом поле.
Они добрались до конца пирса. Он простирался бесконечно далеко в море, на глубину, полную теней рыб и темных провалов, куда не проникал свет хрустальной луны.
Сентябрь улыбнулась своим чудесным друзьям, во всей их красе, с блестящими глазами и благородными манерами.
– Знаете, в Волшебной Стране наверху говорят, что в Подземелье полно чертей и драконов. Но это совсем не так! Везде, куда ни пойди, народ – это просто народ, и только очень неприятные существа думают, что другой – это дьявол или дракон потому лишь, что он родом из другой страны или думает иначе, чем ты. Здесь все бурно, и быстро, и смело, но я люблю и то, и другое, и третье тоже!
Суббота положил ей руку на плечо, и они посмотрели в даль подземного океана, в сторону Дронтбурга, далекого и невидимого. Сердце Сентябрь забилось горячо и счастливо.
– Прости меня, – ласково сказал марид. – Я желаю тебе только добра. Сейчас ты этого не понимаешь, но поймешь потом. Все будет прекрасно, и мы будем жить вместе в домике из тыквы и золота.
– И я там буду жить, – сказал Аэл, со слезами, проступающими в его больших темных глазах. – И принесу тебе все книги в мире.
– О чем вы говорите? – засмеялась Сентябрь.
Но ответа она не услышала. Вместо этого, прежде чем Овсяный Рыцарь успел крикнуть берегись! и прежде чем Баклажанчик успела встать между ними, ее любимый Суббота посмотрел ей в глаза, поцеловал в щеку и толкнул ее изо всех сил.
Сентябрь, от потрясения не сумев даже вскрикнуть, упала в пенную глубину Моря Забвения.
Интерлюдия
Две вороныгде мы возвращаемся к нашим друзьям Проницательному и Усердной, которые открывают для себя кое-что, о чем мы уже знали, а также пролетают над чем-то чрезвычайно тревожным, но не придают этому значения
Что же делали все это время наши смиренные вороны, спросите вы? Болтались в облаках или достались на обед какому-нибудь волшебному зверю?
Я вам расскажу, потому что мы с вами уже подружились, а друзья могут сказать друг другу что угодно.
Проницательный и Усердная летели высоко над Волшебной Страной, изумляясь и восхищаясь тем, что видели внизу. Страна в расцвете Осени и страна в разгаре Зимы – бок о бок! Стадо велосипедов, фыркающих, как бизоны! Город из шелка, хлопка, вельвета – и без единого камня. В золотой предзакатный час целая стая чугунных уточек пролетела мимо них выразительным острым клином, радостно прокрякав свои приветствия.
– Что за необычное место, Усердная! – воскликнул Проницательный, пролетая над тремя ведьмами, чьи волшебные палочки выглядели – нет, не может быть! – совсем как длинные деревянные ложки. – Я хотел бы жить здесь вечно!
– Интересно, а тут есть еще вороны или мы будем первыми? – поинтересовалась Усердная. – Может быть, будущие вороны будут откладывать тут ягоды и кузнечиков для Дядюшки Проницательного и Тетушки Усердной! Вот о чем можно будет покаркать дома.
Проницательный рассмеялся – у ворон это громкий, грубый звук. На птиц, издающих мелодичные трели, вороны смотрят немного свысока. Угождают человекам, говорят они. Стыд и срам.
Они увидели перед собой море, выглядывающее из-за выгнутого края земли. Фиолетовые волны били о берег, покрытый блестящим золотым мусором. Вороньи сердца забились сильнее, блеск и сияние золота словно опьянили птиц. Животы их урчали в ожидании вкуснейшей рыбы, которая в этой стране должна, конечно же, плавать очень близко к поверхности, даже не подозревая, что двое ловких и умных охотников уже в пути. Проницательный и Усердная полетели еще быстрее.
Они миновали луг, полный крошечных красных цветочков. Проницательный спикировал, подцепил жирную гусеницу в оранжево-зеленую полоску и поделился ею с сестрой. Усердная задержалась, чтобы поклевать с дерева сочную спелую хурму, оказавшуюся на вкус совершенно не похожей на хурму. Догнав брата, она угостила его кусочком плода в благодарность за гусеницу. Проницательный и Усердная очень заботились друг о друге. У ворон большие, темные и скрытные сердца.
Направляясь к берегу моря, где их зоркие глаза уже различали рыбу, выпрыгивающую из воды, и скипетры, разбросанные по всему пляжу и усеянные сверкающими самоцветами, они пролетели над весьма любопытной сценой. Однако они не придали ей особого значения, потому что это странная чужая страна казалась полной самых безумных и невероятных вещей.
Это был дорожный знак – яркий, бело-зеленый, официального вида знак, вроде того, на каком они привыкли сидеть дома, в нашем мире. Этот знак состоял из двух пересекающихся указателей. Один гласил «13-Я УЛИЦА», другой – «ФАРНУМ-СТРИТ».
– Послушай, а не на Фарнум ли стрит мы ели мышь не далее как в прошлое воскресенье? – прокаркал Проницательный.
– Похоже, мы возвращаемся домой! – пропела Усердная. – Но не раньше, чем я в этом хорошенько пороюсь! – Она принялась описывать круги над морем, все ниже и все быстрее.
Ни Проницательный, ни Усердная не могли знать, что всего несколько часов назад этот дорожный знак выглядел совершенно иначе. На нем было четыре надписи:
ДОРОГУ ПОТЕРЯЕШЬ
ЖИЗНЬ ПОТЕРЯЕШЬ
РАССУДОК ПОТЕРЯЕШЬ
СЕРДЦЕ ПОТЕРЯЕШЬ
Глава XV
Временно безумный ассистент
в которой Сентябрь приобретает некоторый опыт в глубоководном погружении, волшебной истории и Прррактической Пфизике
Сентябрь камнем ушла в воду.
Море Забвения потемнело быстро и бесповоротно, как только лунный свет перестал проникать в глубину. Холодный прилив больно дергал девочку цепкими пальцами, отбрасывая волосы назад, чтобы добраться до ее лица, рта, носа, проникнуть внутрь и отмыть ее добела. Однако Сентябрь хорошо плавала и успела сделать глубокий вдох, прежде чем плюхнулась в воду. Она била руками и ногами, стараясь подняться на поверхность, но с каждым гребком только глубже погружалась в студеную воду. Еще чуть-чуть – и в груди не останется воздуха, чтобы успеть вынырнуть; но чем больше она старалась, тем быстрее опускалась на дно.
