… Они прошли по лесу километра три — без дорог, во всяком случае,
98.
Данила дороги не видел. Здесь комары бесчинствовали, аэрозоль, который взяли с собой, помогал плоховато. Но двигаться приходилось всё равно абсолютно молча. Останавливались один раз, по тому же молчаливому знаку головного дозора — поднятая левая ладонь. Всего в десятке метров от замерших мальчишек через кусты прошли цепочкой три или четыре кабана. Данила обмер. Но остальные казались спокойными.
Окончательно остановились в узкой сырой лощине, над которой ветви кустарников смыкались пологом, образуя настоящий шатёр. Здесь, усевшись по пятнадцать человек на краях лощинки — так, чтобы видеть происходящее за спинами сидящих напротив — молча съели по банке консервов с сухарями, и, убрав пустые банки в рюкзаки, спустились вниз. Наверху осталось только шестеро человек — по трое на каждую сторону "дома", они залегли в кустах, натянув капюшоны курток. Остальные, сложив рюкзаки в два ряда, и улеглись возле них голова к голове. Происходило все это в полном молчании — а Данила усваивал урок: в лесу у человека нет языка, как нет его у птиц, зверей, деревьев. Слова здесь — неуместны.
Он не думал, что сможет уснуть — комары вились и кружились, кроссовки так и не просохли, под спиной постоянно что-то кололось. Но, потратив перечёт всех неудобств где-то пол минуты, Данила не просто уснул — вырубился наглухо.
…Его разбудили ровно в восемь, на смену. В лесу всё ещё было светло, но всём чувствовался вечер. Ребята кругом спали — часовые менялись по одному: спускались, будили сменщиков и сами ложились не раньше, чем убеждались, что пост принят. Данила сменил Артура, но так и не понял, кто стоит на часах вместе с ним. Заняв своё место, он просто не смог обнаружить соседей. Оставалось ждать два часа, наблюдать и надеяться, что и он замаскировался хорошо….
Никогда ещё Данила не видел такого леса. Звери бояться необычного, неожиданного, а за шесть часов почти полной недвижимости, люди перестали казаться страшными. Мальчишка мог видеть, как дневные животные устраиваются на ночлег — оказывается, лес кипел жизнью! Это помогало терпеть(кроме всего прочего, хотелось ещё и в туалет!), но одновременно отвлекало внимание.
И всё-таки Данила не проморгал! Ну, может быть, ему просто везло — белка за которой он наблюдал, вдруг прыжками взлетела вверх по стволу, на высоте быстро развернулась и застыла, распластавшись, головкой вниз, глядя любопытными глазками и приподняв хвост. А на том уровне, где только что она была, появился человек. Он шёл совершенно бесшумно, наклонив ствол автомата и поворачивая влево-вправо очкастую голову. Данила провёл глазами — так и есть, с обеих сторон на небольшом расстоянии — чтобы видеть друг дуга — шли и другие поисковики — ребята из клуба.
Вот теперь Данила в полной мере оценил предусмотрительность Кольки! Да, они могли бы и не спешить. Но тогда их бы нагнали преследователи, которые сейчас, конечно, ждут на опушке. Могли бы и не останавливаться на днёвку — и столкнулись бы с загонщиками, которые, судя по всему, проплыли Колотьвой на лодках и шли от берега. И не зря Колька выбрал заросший овражек! Тот, кто ищет должен быть осторожней того, кто
99.
прячется. Не полезут загонщики в заросли, чтобы не шуметь.
Но по спине всё равно струился пот, а внутри всё скрутилось в тугой комок от веселья, страха, ожидания…
Загонщик прошел в МЕТРЕ от Данилы. Можно было плюнуть на его кроссовки. Он остановился на несколько секунд, покрутил головой снова, всмотрелся в заросли, кому-то что-то показал рукой… но так и не догадался, что заросли скрывают ложбинку!!!
Данила даже ослабел от нешуточного облегчения. Да-а, если кто-то хочет новых ощущений — играйте в игры с Тимуром и его "командос", мало не покажется!
— Ушли?
Шёпот был в самое ухо. Данила повернулся — на него смотрел Колька. Данила кивнул. Колька глянул на часы — пять минут десятого.
— Подымай остальных, — так же еле слышно сказал он, — я подежурю. Быстро.
…Что бы там не говорил Олег, а сейчас Колька вынес свои планы на общее обсуждение. Все сидели уже в полной боевой готовности, ели и слушали.
— Загонщики через полчаса выйдут на опушку, — говорил Колька, — встретятся с группой преследования. В то, что они не поняли, что мы уже побывали у колодца — не верю, не такие они лохи. Значит — пойдут обратно. Ночь-не-ночь, а пойдут, потому что время им дорого. Теперь давайте-ка кое-что прикинем. Сколько может быть людей в отрядах загонщиков и группах преследования?
— Человек по шестьдесят там и там, — тут же ответил Олег. — По логике — чтобы над нами был двойной перевес.
— Правильно, — согласился Колька, — сто двадцать. Ещё шестьдесят на охрану моста, не меньше. И ещё столько же прочёсывают плавни или там нас караулят — это без разницы. Короче — двести сорок. Остаётся ещё десяток, от силы — два. Где они?
— Может, в группах больше, чем мы считали? — предположил Стас Голявко.
— Может, — согласился Колька. А Данила вдруг вскинулся, вспомнив свои мысли:
— Стоп, я знаю, где они! — и, торопясь, заговорил: — Эти, загонщики — они как сюда попали?
— Точно! — Олег хлопнул себя ладонью по лбу. — Лодки!
— И я про это думал, — кивнул Колька. — А теперь — дальше. Если их там пусть двадцать — они особо не опасаются. Может даже — костёр разожгут, в лесу же больше сотни ихних! И уж точно — оставят человека три на часах, а остальные завалятся спать. И правильно, и мы бы на их месте так сделали… Но даже если поосторожничают — у нас всё равно преимущество в людях, а главное — во внезапности. Мы выходим на берег и атакуем. Захватываем лодки.
— На кой бис? — не выдержал Сашко. — Ну поплывём мы на них. Утро уже будет. В плавнях нас прижмут с берегов, как американцев во Вьетнаме!
— Никуда мы на них не поплывём, — торжествующе заявил Колька. — То есть — мы отплывём. А потом половина высадится на противоположный
100.
берег и плавнями пойдёт к мосту. А остальные двинут дальше по воде. Как приманка.
— Не, — замотал головой Артур, — пополам нельзя. Догадаются. Пусть пятеро идут к мосту, а остальные поплывут, тогда незаметно будет, что разделились.
— Годиться, — кивнул Колька. — Олег, — окликнул он Кройца, — поведёшь диверсов?
— Поведу, — кивнул Олег, — только мне кто-то из местных нужен. Артур, пойдёшь?
— Без вопросов, — отозвался гитарист. Колька сказал:
— Бери ещё троих.
— Сашко, — выбрал Олег. Тот потряс поднятыми руками. — Ещё…
— Возьми меня, — дрожащим от волнения голосом попросил Севка. Олег посмотрел на Артура.
— Пусть идёт, — кивнул тот, — он плавни не хуже меня знает.
— Забито, — согласился Олег. — И пятым идёт… Данила, пойдёшь?
— Я?! — вырвалось у Данилы. Он этого совершенно не ожидал, но тут же закивал: — Конечно!
— Пять, — подытожил Колька. — Значит, на берегу держитесь позади, в драку не лезьте.
— А я пострелять хотел, — с наигранной досадой вздохнул Сашко. Олег пообещал:
— Настреляешься.
ГЛАВА 11.
Впервые в жизни Данила шёл куда-то по ночному лесу. Луны практически не было, темнотища царила — хоть глаз выколи, но, как ни странно, оказалось, что всё равно можно ориентироваться. На свете просто не бывает ПОЛНОЙ темноты, всегда хоть какое-то освещение, да есть. Кроме того, все ребята, когда стемнело, облучили глаза красным светом от Колькиного фонарика со светофильтрами разных оттенков. Способ нехитрый, а помог.
Сложнее было другое. Молчание плюс темнота плюс напряжение действовали на нервы. Когда сверху плавно, будто комок пуха, спикировала сова, а в кустах что-то забилось, Данила едва не выпрыгнул из штанов. Временами ему казалось, что в лесу он остался один, мальчишка невольно ускорял шаг, пока впереди не начинала маячить спина Олега.
