Сразу за мостиком через канал они увидели толпу детей. Их было много, сотни три. Они стояли молча и неподвижно, как солдатики, готовые к маршу, и смотрели на появившихся женщин, не издавая ни звука.
Возле них бродили печальные Красавчик и Платон.
Наступила полночь. Раздался звон колоколов, обозначая начало нового этапа Молчаливой Революции.
На крышах, на фонарях, на карнизах окон — всюду прилепились ласточки. Взлетая, они вспарывали воздух своими острыми крыльями и создавали сильные воздушные вихри.
Андроид выступил вперед:
— Я Андора. Та, чье имя было на крышке гроба. Помните? — спросила она громко.
Толпа детей утвердительно кивнула.
С гордостью андроид указал молчащим детям на плененного Каркона. И тут по плотно сомкнутым рядам прокатился восторженный гул и поднялся к ночному небу.
Андроид дал знак детям не шуметь, чтобы не разбудить горожан, пока дело не закончено.
Красавчик и Платон подбежали к лежащему Каркону, обнюхали его и каждый из них, задрав ногу, пописал на несчастного, который не мог пошевелить даже пальцем, чтобы отогнать животных.
Посмотрев на молчаливо стоящее ребячье войско, андроид сказал:
— Ваша Молчаливая Революция — очень важная акция. Я прошу вас сопроводить тетушек вашей подруги Нины, которые доставят коварного Каркона в тюрьму Пьомби. Сделайте это ради девочки Шестой Луны. Сделайте это ради свободы ваших мыслей.
От толпы отделился мальчик и сказал:
— Но ты не человек!
— Да, у меня искусственная кожа, нет волос, вместо вен электрические провода и трубочки, наполненные жидкостью, похожей на кровь. Но сегодня я, как никогда, чувствую себя человеком. Любовь стучит в моей груди, там, где у людей сердце. Поверьте мне, и вы не пожалеете об этом.
Андора и Кармен поволокли сеть с Карконом через мост. Дети расступились, давая им дорогу. Впервые они видели князя в столь жалком виде: скулящего, полумертвого.
— Сделайте так, как я вас попросила, — повторила лже-Андора. — А я побегу во дворец Каркона за его свитой. Увидимся через час в Пьомби.
Триста детей сопровождали двух испанок, тащивших свою жертву по улицам города, освещенным редкими фонарями. Над ними с тихим шелестом проносились ласточки.
Каркон пришел в сознание и сейчас лихорадочно соображал, как ему спастись. Дышать ему становилось все труднее, и он боялся, что жизнь его вот-вот оборвется. Открыв глаза, он увидел ласточек в небе и молчаливых ребят, шагающих рядом с ним. Горячая волна ненависти прошла по телу князя, он со злорадством подумал, что там, в далекой Атлантиде, Нине и ее друзьям очень скоро воздастся за все его страдания и унижения. Гот Отвратительный уже должен был начать действовать и нанести сокрушительный удар по врагам мага.
Поэтому Каркон хоть и спутанный по рукам и ногам, не верил, что окончательно проиграл, даже если и пришлось ему испытать огромное унижение.
Пока испанские тетушки волокли князя по улицам города, лже-Андора осуществляла свой план. Подойдя к дверям во дворец Каркона, она позвонила в колокольчик.
Вишиоло с кряхтением вылез из постели и пару минут вглядывался через окошко в двери здоровым глазом, кого это принесло посреди ночи.
— Андора?! — удивился он.
— Открывай быстрее, я спешу! — приказал андроид.
Прямо с порога андроид спросил, где сейчас близнецы, но Вишиоло ответил на вопрос вопросом:
— А где князь? Ты же отправилась вместе с ним на виллу «Эспасия»…
— Каркон послал меня сюда, — перебила Вишиоло лже-Андора, — а сам ждет моего возвращения у… тюрьмы…
— У тюрьмы? Что вы собираетесь там делать? — Единственный глаз Вишиоло чуть не вылез из орбиты.
— Заставить заговорить Любу и Карло, — сочиняла на ходу лже-Андора.
— Здорово! А я могу пойти с тобой? — Вишиоло радостно потер руки.
— Ладно, уговорил, — отозвалась та. — А не взять ли нам с собой еще и Алвиза с Барбессой?
— Я сбегаю за ними, они в своей комнате. — Вишиоло трясло от нетерпения, вся его сущность жаждала расправы над другими.
Близнецы запрыгали от восторга, услышав, что их приглашают пытать Любу и Карло, и быстро натянули майки с буквой К.
— У меня нет времени объяснять вам все, что планирует князь, поспешите, а то он будет сердиться, — еще и подгонял их андроид.
— А новый ученик тоже вместе с князем? А Пасту Смолистую вы разлили? — сыпали вопросами близнецы.
— Хосе? Да, да, он с Карконом, и Паста свое дело сделала, — отвечала лже-Андора.
— А Нину еще не поймали? — поинтересовалась Барбесса, засовывая косы под шапочку.
— Нину? Еще нет, но уже скоро, и хватит вопросов. — Андроид распахнул дверь на площадь.
Ничего не подозревающие карконские помощники вслед за андроидом бегом пересекли площадь и… увидели нечто странное для этого ночного часа. Большая группа детей расположилась у колонны Крылатого Льва. Мраморный зверь был на своем месте, неподвижный и безжизненный. А над его головой прорезали воздух стаи ласточек.
Алвиз посмотрел на Льва и сказал, обращаясь к Барбессе:
— Странно, такой час, а венецианские дети на улице. И Лев на это никак не реагирует. Должно быть, Каркон еще не оживил его.
— Может, князю сейчас не до Льва, — ответила Алвизу сестра, — он занят каким-нибудь другим важным делом. Но ты прав, мне тоже кажется странным, что дети среди ночи на улице. И еще странно, что в небе столько ласточек, и тоже ночью.
Вишиоло едва переставлял ноги, с подозрением разглядывая единственным глазом лица венецианских детей. Они пугали его. Чем ближе подходили они к тюрьме Пьомби, тем гуще становилась детская толпа.
Андоре пришлось взять близнецов за руки и тащить за собой, так они были перепуганы и не хотели идти дальше. Остановился и Вишиоло.
— Что происходит? — спросил он андроида, пристально глядя на него.
Лже-Андора лишь загадочно улыбнулась в ответ.
Алвиз сделал попытку вырваться и повернуть назад.
Но дети уже окружили приспешников Каркона, и их взгляды не сулили ничего хорошего.
Андора подала знак, и дети расступились, давая пройти всей четверке. Алвиз и Барбесса, съежившись, засеменили вперед, а Вишиоло все-таки попытался удрать.
Но дети остановили его и заставили следовать за близнецами.
Когда близнецы и Одноглазый приблизились к дверям тюрьмы, лже-Андора крикнула:
— Схватите их!
Пятеро самых крепких ребят окружили Алвиза, Барбессу и Вишиоло, которые начали пинаться и кусаться, вопя, словно обезумевшие, но застыли, увидев Каркона, лежащего на земле и связанного рыболовной сетью.
— Мой господин!.. — взвыл Вишиоло, падая перед с ним на колени.
— Учитель!.. — пропищали сдавленными от ужаса голосами Алвиз и Барбесса.
Кармен, стоявшая ближе всех к близнецам, залепила им по крепкой затрещине. Вишиоло набросился было на нее с кулаками, однако ее сестра выросла перед ним:
— Остановись! С этого дня ни один из вас не сможет причинить зло ни нам, ни Нине, никому на свете!
Каркон зашевелился и что-то пробормотал. Андроид Андора склонилась над ним и услышала, что тот просит пить.
— Постучите в дверь и втащите их внутрь, — сказала она настоящей Андоре. — Будет лучше, если меня не увидят тут с вами, иначе дело усложнится. А я вернусь во дворец, мне надо кое-что завершить там.
С этими словами андроид удалился, а испанские тетушки постучали в дверь тюрьмы.
Но стражники, увидев, что творится перед тюрьмой, уже сообщили обо всем этом председателю суда и городским советникам. И сейчас действовали в соответствии с полученным приказом.
— Мы не можем отправить в камеру князя Каркона, поскольку он наш действующий мэр, — сказал один из стражников.
— Какой мэр? Он преступник! Он хотел убить Нину и четверых ребят с Джудекки! Вам хорошо известно, что это за негодяй! — наступала на стражника Андора.
Молчащая толпа детей за ее спиной согласно кивала.
Через несколько минут около тюрьмы появились родители Додо, Рокси, Фьоре и Ческо.
Увидев тетушек Нины, они бросились к ним с расспросами о своих детях:
— Где они? Все ли с ними в порядке?
Андора поспешила успокоить их, заверив, что скоро все дети вернутся домой.
— Как вам удалось так отделать Каркона? — спросил отец Ческо.
— Это долгая история, — скромно потупилась Кармен. — Главное, что теперь можно быть спокойными и больше ничего не опасаться.
К Каркону подошел отец Додо:
— Что ты сде…сде…сделал с нашим сы…сы…сыном? — грозно спросил он.
Каркон захрипел и задвигался.
Кровь, сочившаяся из раны на животе, образовала грязную лужу, и это встревожило добрых родителей.
— Он ранен, надо что-то сделать, мы не можем оставить его в таком положении, — обеспокоилась мать Фьоре, испытывая сострадание даже к такому негодяю.
