Публика еще не знала, куда он клонит. А разрисованный факир горячо продолжал:
— Вы любите плавать на пароходах? И не по речке, где воробью по колено, а по океану? Кругом киты, а вы плывете и ничего не боитесь. Киты не съедят вас, потому что вы на корабле. А может быть, капитан даст порулить. Кто из вас не хочет покататься на пароходе? Только для этого надо сдавать разные цветные железяки. Нужно сдавать металлолом. Завтра мы ждем вас здесь. Тот, кто принесет что-нибудь, будет записан в отряд «Синяя стрела»…
Малыши молчали. Они думали про поварешки и кастрюли.
Потом публика стала разбегаться. Поляна опустела. Остался лишь длинноногий мальчуган. Он боязливо подошел к Саньке и сказал:
— У нас кое-что есть. Я принесу. Но вы научите меня ходить на руках и запишите в «Синюю стрелу».
— Ладно, завтра, — мрачно сказал Санька. — Ты учишься?
— Перешел во второй, — гордо ответил тот. — Меня зовут Юркой…
— Завтра поговорим, Юрка…
Друзья не особенно надеялись на успех. Но все-таки они на следующий день отправились на поляну. Сели около березы и стали ждать. Ребятишки не шли.
— Ничего не получилось из нашей затеи, — тяжело вздохнул Алька.
Мальчишки хотели возвращаться домой, но у березы появился Юрка.
— Я пришел, — сказал Юрка.
— Мы это видим, — сказал Санька. — Очень радостно.
Но Юрка не понял иронии. Он сообщил:
— Я принес металлолом…
— Показывай, — приказал Алька. Юрка медлил. Он хлопал ресницами. Потом спросил:
— А вы научите меня ходить на руках?
— Научим, — пообещал Санька.
Юрка вытащил из карманов гантели и подал друзьям.
— Прилично весят, из бронзы, — определил Алька. Но Саньку волновало другое: где Юрка их взял?
— Известно где — у брата. Он ушел на работу, я и взял.
— А вдруг узнает?
— Не узнает, — протянул Юрка. — А когда будете учить?
— Ты сейчас вставай на руки, а ноги прислони к березе. Это будет первый урок.
Юрка, не теряя времени, приступил к тренировке, а друзья отошли в сторону держать совет.
— Один из отряда Катьки-подлизы убежал, — удовлетворенно сказал Алька. — У меня есть план. Юрку надо использовать как агитатора. А лом можно хранить в землянке.
Вскоре все трое шли к землянке. На рукаве у Юрки красовался бумажный ромбик с синей стрелой. Юрка гордился этим знаком. Он боялся даже махнуть рукой, чтобы бумажка не оторвалась.
— Мы тебе доверили, Юрка, великую тайну, — говорил Алька. — Мы тебя приняли в свой отряд. Так клянись же, что ты будешь немой, как стена.
Юрка понимал ответственность. Он ковырял пальцем в носу. Он думал. И, наконец, поклялся:
— Пусть я не научусь ходить на руках, если кому-нибудь скажу, где наше подземелье.
В землянку Юрка входил с боязнью. О подземельях он много знал из сказок. В них бывают всякие чудеса. Но командиры «Синей стрелы» держали себя уверенно. Алька распоряжался:
— В этом углу будет склад. На середину наносим травы и веток. Там будет заседать штаб. У дверей установим дежурство.
Юрка слушал внимательно. Его увлекала таинственность. Ему просто повезло, что он так быстро смог вступить в отряд «Синяя стрела».
Он и не догадывался, что в истории «Синей стрелы» должен будет сыграть значительную роль. Командиры решили ему доверить ответственное дело — агитировать массы, доказать дворовому народу, что необходимо собирать металлолом.
— Ты будешь говорить с мальчишками. И того, кто принесет больше лома, мы примем в свой отряд. А потом все вместе поедем к китобоям. Ты можешь сказать, что у нас есть подземелье, но никому не показывай, где оно. Сюда мы станем допускать только испытанных людей…
Не разбирая дороги, радостный Юрка мчался домой.
Под деревянными грибками сидели несколько мальчишек и по просьбе Катьки-подлизы ремонтировали для малышей куклы. Юрка не стал откладывать выполнение Алькиного приказа.
— Что я знаю… — протянул он загадочно. Ребята, увидев на рукаве Юрки синюю стрелу, окружили его.
Юрка не спеша присел на краешек песочницы, помолчал для солидности и сказал:
— Отряд у нас во дворе такой создан. Свое подземелье имеет. Там штаб. Но, — строго оглядел он пацанов, — принимают не всех, только тех, кто сдаст много цветного лома. Вы ведь были вчера на концерте? Ну вот. Там об этом как раз и говорили. Можно сдавать кастрюли, примусы, гантели… Все цветное и тяжелое… Одним словом, вступайте в отряд «Синяя стрела». Носите железо на поляну к березе…
Ребята растерянно молчали: им в самом деле надоело возиться с куклами, а тут таинственная «Синяя стрела» да еще вдобавок подземелье… Но как уйти из отряда шефов?
Видя их нерешительность, Юрка поднялся и насмешливо сказал:
— Ну, кто не хочет носить такую стрелу, пусть стряпает из грязи лепешки и стирает пеленки.
Под березой сидел Санька. Рядом с ним была вбита в землю дощечка с надписью: «Глиняная посуда не принимается».
Алька влез на березу, откуда было все хорошо видно. И если бы тетя Поля и Катька задумали сорвать операцию по сбору лома, командиры вовремя смогли бы скрыться в кустах.
— Идет один! — крикнул Алька сверху. — Кажется, несет зеленую кастрюлю…
Мальчишка подошел к Саньке.
— Я в «Синюю стрелу».
Санька взял кастрюлю, подозрительно повертел в руках, потом вынул из кармана гвоздик, поцарапал краску.
— Ты что же это? — спросил он угрожающе. — Надувать нас? Железяки подсовывать?
— Какие железяки? — протянул мальчишка. — Вы же сами просили цветное. А она что ли не цветная?..
— Это сверху зеленая, а в середине? Словом, тащи другую, эту не принимаем.
Потом пришло еще двое мальчишек, они принесли моток алюминиевой проволоки, белый эмалированный тазик, детский горшочек и красный облупившийся огнетушитель.
Санька принял проволоку, поцарапал все остальное и помрачнел. Он подозвал Юрку и сердито сказал:
— Твоя работа? Аги-та-тор!.. Отправляйся сейчас же к дому и объясни мелюзге, что нам нужен цветной металл, а не эти покрашенные горшки.
Юрка послушно побежал.
После этого дело немного поправилось. Ребятишки стали прибегать один за другим. Перед Санькой вырастали две кучи: в одной все алюминиевое — сковородки, кастрюли, ручки от поварешек, ложки, чашки, а в другой — все железное —чугунки, консервные банки, гвозди, дверные замки, старые игрушки. Вторая куча была значительно больше.
Если вещь выдерживала проверку, Санька записывал фамилию мальчишки в особую тетрадь, объявлял его принятым в отряд и прикреплял ему на рукав синюю стрелу.
о том, как тетрадь с личным составом „Синей стрелы“ оказалась у противника
Алька слез с березы и прошел мимо строя мальчишек. Он внимательно осмотрел личный состав отряда.
— У нас впереди большие дела, — сказал он. — Но мы все должны хранить в тайне. А для этого сейчас примем клятву.
Он взял у Саньки тетрадку, открыл на последней странице и прочитал: «Мы решили быть вместе и стоять друг за друга горой. Мы будем делать только хорошее. Мы не будем драться и бить окна. Мы не будем знаться с девчонками. У нас есть свой штаб — подземелье, но где он, об этом никто не должен догадываться. А если кто из отряда проговорится, тот ответит перед всеми…»
Потом мальчишки откуда-то притащили носилки и на них погрузили собранный металлолом — так удобнее его доставить до штаба. По лесной тропинке отправились только трое: Алька, Санька и Юрка. Остальным Алька сказал:
— Сейчас идите по домам, а завтра ждите сигнала. Сбор у березы…
Втроем они сложили все в угол землянки и стали держать совет. Алька спросил:
— Как вы думаете, не опасно штаб оставлять без дежурного…
Юрка вызвался:
— Я буду часовым. Я никого не допущу…
С ним согласились. Через час обещали сменить Юрку. По дороге Алька говорил:
— Здорово у нас сегодня двинулось дело. Дня через два лом можно сдавать.
Во двор дома они пришли, когда взрослые уже возвращались с работы. Матери спрашивали Катьку:
— Ну как, мой сорванец не уросил?
— Что вы, такой миленький мальчик, — покровительственно отвечала Катька, — просто загляденье. Он сегодня оторвал у куклы всего одну руку, а у грузовика поломал только пружину…
Катька и Ольга сидели под грибком, ремонтировали куклы. С ними был и маленький Валерка. Он неумело держал иголку в руках и то и дело колол ею пальцы. Валерка бы уже давно заплакал от боли, но Катька учила его мужеству.
— Что такое уколоть палец иголкой? — спрашивала она. — Это пустяк. Мужчина должен преодолевать боль.
Ольга поддерживала подругу:
— Это нисколечко не больно. Когда я была маленькой то вместе с супом-лапшой чуть не проглотила мамину булавку. И ничего со мной не случилось.
— Не буду я больше шить, — сказал Валерка упрямо и бросил куклу.
