– Дед, а что это за парни на пляже? – поинтересовался Иван. – Местные?
Константин Макарович глянул в ту сторону, куда смотрел внук, и ответил:
– Нет, не местные. Тот, что сидит, – Джафар Махмудов из Ташкента. А второй – Коля Субботин из Самары.
– Они тоже футурагенты?
– Джафар – кандидат. А Коля Субботин нам, к сожалению, не подошёл.
– Почему?
– Он плохо переносит здешний климат. Получил тепловой удар. Обгорел на солнце. Кожа на спине вся пошла пятнами. Разве пошлёшь в Прошлое такого «леопарда»? А какие он подавал надежды! Безукоризненное произношение, манера держаться, каллиграфический почерк. И ужас до чего похож на египтянина! Неделю я на него потратил, и всё коту под хвост.
– Так ты занимался с ним до меня? Целую неделю?! – воскликнул Иван.
– Прости, Ваня, но ты не первый кандидат в пажи Хатшепсут. До тебя я готовил Колю Субботина, а до него – ещё одного мальчика. Он тоже не подошёл.
– Значит, ты вспомнил обо мне в последнюю очередь?!
– Ваня, не сердись, – ответил профессор. – Если бы всё зависело от меня одного… Увы, командует здесь Ахмед аль-Ахрам. Он решает, кого и по какой программе готовить. Я распоряжаюсь только в Прошлом. А здесь могу лишь советовать или не соглашаться… Представь, первоначально Ахмед разрабатывал план похищения Рюгге. Он готовил людей – того же Джафара – для внедрения в силовую структуру Сетнанха. Я был против и доказал, что мой план надёжней и безопасней для Истории. Тогда Ахмед стал готовить Джафара и ещё одного кандидата на роль пажа. С одной стороны, Ахмед мне, конечно, мешает. С другой – повышает надёжность и эффективность исследований, – профессор улыбнулся и добавил: – Так что, Ваня, ты у нас не только не первый, но и не единственный.
– Не единственный?! – переспросил Иван, успокаиваясь. Э-эх, он-то думал, что путешествие в Прошлое ему обеспечено. А тут выходило, что за желанное приключение предстоит ещё побороться. – И сколько же нас, счастливых кандидатов в пажи?!
– Вместе с тобой – трое, – ответил профессор Жуков и замолчал.
Как он понимал внука! Он видел, что Ваня расстроен, но – что поделаешь! – директор Хроноцентра Ахмед аль-Ахрам решил, что юный кандидат в пажи должен хорошо переносить местный климат, быть коммуникабельным, артистичным, уметь постоять за себя и внешне походить на египтянина. Кроме того, он должен пройти главный экзамен – понравиться Хатшепсут. Ахмед аль-Ахрам не мог надеяться на то, что один-единственный кандидат в пажи её Высочества будет стопроцентно отвечать всем этим требованиям, и поэтому лично подготовил к перемещению двух юных футу рагентов.
– Но ведь царевне нужен один паж, – сказал Иван.
– Конечно, один. Но выбирать она его будет из нескольких десятков юных скрибов.
– Из нескольких десятков?! Почему? – удивился Иван.
– Кроме вас троих в конкурсе примут участие два-три десятка настоящих египтян. Так что, увеличивая количество футурагентов, мы повышаем наши шансы на успех. Из вас троих кто-нибудь да победит.
Иван нахмурился и опустил голову.
– Ваня, ты заранее не расстраивайся, – профессор Жуков ободряюще похлопал внука по плечу. – Да, у тебя два дублёра. Оба весьма достойные люди. Но… Пажа будет выбирать сама Хатшепсут. Кто ей больше понравится – самый умный или самый красивый, этого даже я не знаю. Так или иначе, все кандидаты будут перемещены в Прошлое и представлены её Высочеству. У тебя, Ваня, одно преимущество: представлять тебя буду я сам. Твоя задача: понравиться Хатшепсут на сто процентов. Так что постарайся стать лучшим из лучших.
На это Ивану возразить было нечего. Он вздохнул и, пожав плечами, пообещал:
– Ладно. Постараюсь.
Гравитакс сделал над пляжем круг и пошёл на посадку. Из дверей Центра выпорхнула девушка в белом халате. Она посмотрела в небо и побежала к посадочной площадке, приветственно размахивая цветастой косынкой.
– Кто это? – спросила Катя.
– Наша Золушка, младший научный сотрудник Чистова Татьяна Ивановна, – ответил Константин Макарович и улыбнулся.
– Почему Золушка? – удивилась Катя.
– Татьяна на все руки от скуки: шьёт, готовит, стирает, даже рыбу ловит. А в свободное время пишет кандидатскую диссертацию. Удивляюсь, как она всё успевает.
Гравитакс приземлился, дверцы автоматически открылись, и пассажиры вышли на бетонную дорожку посреди пляжа. Иван и Катя огляделись по сторонам. Впереди – похожее на дворец главное здание Центра. Слева – белая труба СанТона, а над ней – лес антенн. Справа – какие-то древние развалины, а позади – Нил.
– Жарко, и совсем нет ветра, – тихо сказала Катя.
– Ничего, привыкнем, – буркнул в ответ Иван.
В это время к ним подошла Чистова.
– Здравствуйте, Константин Макарович, здравствуйте, ребята! – поздоровалась она и посмотрела на Катю. – Боже мой! Константин Макарович, где вы нашли это сокровище?! Вылитая Хатшепсут! Мы её тоже будем перемещать?
Профессор Жуков пропустил этот вопрос мимо ушей.
– Знакомьтесь! – сказал он. – Это мой внук Иван и его одноклассница Катя. А это – моя главная помощница, Татьяна Ивановна, – представил Чистову профессор Жуков.
– Очень приятно, – улыбнулась Чистова. – Можно просто Таня.
На вид Тане Чистовой было лет двадцать пять, не больше. Лицо приветливое, открытое. Глаза голубые, весёлые. Волосы цвета спелой пшеницы заплетены в тугую косичку. В Хроноцентре она работала третий год и за это время успела стать незаменимой сотрудницей. Но в Прошлое её не пускали, хотя она много раз об этом просила. «Как же мы без вас обойдёмся? – всякий раз отвечало ей руководство. – Да и внешность у вас, увы, не египетская…»
– Татьяна Ивановна, я сейчас иду с докладом к директору, – сказал профессор Жуков. – А вы пока познакомьте, пожалуйста, ребят с Центром.
Чистова кивнула:
– Конечно. Идёмте, ребята.
Они пошли по бетонной дорожке к входу во дворец, на фронтоне которого Иван заметил искусно вырезанную пальмовую ветвь – символ владычества над Временем.
Хроноцентр в Луксоре был похож на музей и киностудию одновременно. Всюду, как декорации к историческому фильму, были расставлены предметы древней меблировки. Восковые фигуры рабов и царедворцев, слуг и солдат охраны довершали впечатление. Манекены были настолько хорошо сделаны и так тщательно одеты, что казались живыми людьми. Анфилады комнат вели в большой тронный зал, где на золотом стуле, в окружении министров, сидел сам фараон Тутмос Первый.
– Таня, скажите, а зачем здесь так много манекенов? – поинтересовалась Катя.
– Это не манекены, – улыбнулась Чистова. – Это массовка – роботы. Они могут двигаться и говорить. И в каждого заложена индивидуальная карта характера.
– Зачем? – спросила Катя.
– С помощью этих роботов мы можем моделировать любые бытовые ситуации, разыгрывать импровизированные спектакли на заданную тему. Это хорошая тренировка для любого футурагента. Она очень помогает в работе Там, в Прошлом. А ещё роботы – беспристрастные экзаменаторы.
– Значит, экзамен на футурагента мы будем сдавать этим истуканам? – нахмурился Иван.
– Ну какие же они истуканы?! – обиделась за роботов Чистова. – Это очень умные машины. Хотите, я покажу их в действии?
– Хотим, – быстро сказала Катя. – Включите вон того министра, пожалуйста.
– Может, лучше самого фараона? – улыбнулась Чистова. – Тутмоса Первого.
– Ладно, давайте фараона, – согласилась Катя.
Чистова подошла к неподвижному роботу-фараону, дотронулась до его плеча и сказала:
– Ваше величество, очнитесь, у вас гости.
Копия Тутмоса Первого пошевелилась, открыла глаза и повернула голову в сторону Ивана. Лицо «фараона» исказилось гримасой гнева. Робот простёр вперёд руку и громогласно вопросил по-русски:
– Как смеешь ты стоять передо мной, чужеземец? Пади ниц, или я прикажу обезглавить тебя!
– Вот ещё! – усмехнулся Иван. – Буду я падать ниц перед каждым андроидом!
– Передо мной, конечно, не надо, а вот перед настоящим фараоном не помешало бы, – неожиданно бесстрастно и совсем по-человечески сказал робот. Он изобразил печальный вздох и тут же переключил внимание на Катю. Черты его лица разгладились, глаза потеплели, и Тутмос улыбнулся:
– Возлюбленная дочь наша, Лучезарная Хатшепсут! Приди в мои объятия и поцелуй отца своего! Постой. А почему ты так странно одета?
Катя бесстрашно подошла к роботу-фараону и погладила его по щеке. Удивительно, но щека у робота была тёплая и колючая.
«Зачем делать робота настолько похожим на человека?» – подумала Катя и попросила:
– Отец! Если ты любишь меня, освободи доктора Рюгге.
– Какого еще доктора Рю… – начал робот и вдруг замолчал на полуслове. – Слушайте, Татьяна Ивановна, – обратился он к Чистовой, – девочка очень похожа на Хатшепсут, а интонация обращения к фараону настолько естественна и правдоподобна, что я рекомендую её для работы в Прошлом. Загрузите ей знание древнего языка, и она даст сто очков вперед любому футурагенту. А вот мальчика надо переодеть, побрить ему голову, а заодно научить почтительности и хорошим манерам.