– Маруся, как ты думаешь, мы сумеем отыскать волшебные слова? – спросила Варя.
– Обязательно, – сказала Маруся, хотя где, когда и как, она не имела ни малейшего понятия.
Златоглазки всё пели и пели своё «Тра-ля-ля-ля», разноцветные лучи время от времени ныряли в прогалы между ветвями. Маруся с Варей всё шли и шли, и Варя понемножку переставала тревожиться.
Но вдруг Маруся остановилась. Что-то случилось. Она не сразу поняла что. Потом сообразила: песенка златоглазок смолкла. В наступившей тишине было что-то недоброе. Трава зашевелилась. Послышалось шипение в траве:
– Куда вы идёте, ах, куда вы идёте! Скажите, скажите!
Какой шелестящий, вкрадчивый, противный голос! Так хотелось, чтоб этот голос поскорей замолчал, и перестал бы шелестеть, и перестал бы выпытывать.
– Маруся, кто это? – шёпотом спросила Варя.
– Молчи и ничего не говори, – так же шёпотом ответила Маруся. – Помни, что сказала Кленовая Королева.
Где-то над их головами хрипло и неприятно закаркала ворона. Уж не была ли эта сама зловещая Крыса-Ворона? Наверно. Потому что как только смолк вороний грай, так неподалёку от них снова зашевелилась трава от противной крысиной побежки. И тут же Маруся вскрикнула. Правую лапу что-то защемило. Она дёргала лапу, но то, что её держало, продолжало держать. Сверху опять донёсся гадкий вороний голос. Похоже, Ворона смеялась. Но какой отвратительный это был смех! Варя испугалась. Ей стало по-настоящему страшно. Как только она впустила в себя страх, что-то задрожало у неё внутри. От страху ей захотелось оказаться дома, хотя бы даже одной, и она на мгновение забыла про Марусю.
Что-то тёмное, вроде какого-то тёмного облака, накрыло её, обдало холодом, завертело, понесло. И когда это тёмное и холодное что-то рассеялось, она оказалась совсем в другой части леса, вовсе не на тропинке, вовсе не с Марусей, а одним-одна. От этого ей стало ещё страшней.
– Маруся! – кричала и звала Варя. – Маруся! Где ты?
Нет, никто, решительно никто не откликался. Варя попробовала пойти наугад. Какое там! Вокруг росли непроходимые колючие кусты, которые цеплялись за юбку, хватали за руки, царапали.
«Ну вот, – говорила ей мамина половинка. – Допрыгалась. Что теперь? Разве можно, не подумав, не сообразив, не взвесив, пускаться в какие-то путешествия неизвестно куда? Так поступают только несерьёзные люди».
А папина половинка хранила полное молчание. Ей нечего было сказать. Варе оставалось только одно – погибать! Ей было так жутко, что она даже не могла плакать. Звать Марусю она перестала, почувствовала – бесполезно. Варя присела прямо на траву. Свесила голову. Страх не отпускал. Он сидел в ней где-то глубоко, вцепившись в неё, и легонько её потряхивал.
Боже ты мой, что же бедной Варе делать? Мама далеко-далеко. Папа ещё дальше. А где сама Варя? Сама Варя-то где, объясните, пожалуйста, кто-нибудь?
И вдруг несколько тоненьких голосков пропищало над самой её головой:
– Здесь! Здесь! Здесь!
Варя подняла голову. Никого.
– Здесь! Здесь! Здесь!
Варя наконец увидела и так обрадовалась, так обрадовалась! Это были маленькие зеленокрылые златоглазки. Они закружились над ней и запели опять ту прямо какую-то бредовую песенку:
– Кто в облако ныряет,
Тот сам себя теряет,
И надо в тёмной роще
Самой себя найти.
За деревом, у кочки,
Где жёлтые цветочки,
Где тонконогий хвощик,
У ветра на пути.
– Златоглазки, милые, я ничего не понимаю! О чём вы? – взмолилась Варя.
Но златоглазки не умели говорить, они умели только кружиться и петь. Поэтому они снова пропели ту же самую песенку. Со второго раза Варя кое о чём начала догадываться. Она вспомнила, как Маруся (где она теперь, милая, плюшевая Маруся?) говорила ей – «от страха человек сам себя теряет». А ведь златоглазки поют о том же. А тёмное облако, которое её окутало и принесло сюда – это ведь и был страх! Так! Значит, она, Варя, сама себя потеряла от страха. Но как же себя найти? И что это всё значит? – размышляла Варя. А впрочем… Как – это неизвестно, а где – это златоглазки ей сказали. За деревом, за кочкой… Так, так. У Вари появилась надежда.
– Златоглазки, – сказала она. – Вы хоть поможете мне отсюда выбраться? Меня не выпускают эти колючие кусты.
Златоглазки покружились и полетели. И там, где они пролетали, кустарник действительно оказался не так густ, и Варя смогла пройти. Заросли совсем кончились, она опять попала в кленовый лес.
Златоглазки тут же улетели. Варя снова была одна.
«И надо в тёмной роще самой себя найти», – звучали у неё в голове слова песенки.
«Как это “себя найти”?» – думала она.
Варя побрела наугад. Деревья, деревья, деревья… Она брела от дерева к дереву, а деревья всё не кончались, за одним было другое, за другим – ещё одно. Что же значила эта песенка, что же она всё-таки значила?
И вдруг Варя остановилась. Она увидела дерево. Нет, это было не просто дерево. Это было ДЕРЕВО. Высотой с телебашню. Ствол у него был такой, что Варя не сразу бы смогла объехать его на своём велосипеде, если бы, конечно, он вдруг оказался под рукой. Возле дерева высилась поросшая травой кочка – не кочка, а прямо-таки высоченный холм. А чуть поодаль росли цветы. Стебли их были чуть выше Вариного роста, жёлтые колокольчики на них – побольше Вариной ладони. Рядом с цветами, почти такого же роста – зелёный пушистый хвощ. Он покачивался на ветру и звенел. Но самое удивительное… Нет, даже не так. Поразительное! Невероятное! Невообразимое! Под этим диковинным деревом стояла она сама – Варя. Да, да! И свитерок на ней был такой же – синенький, и клетчатая юбка с карманами, и разношенные кроссовочки…
Что это такое? Она отражается в чём-то? Но в чём? Зеркала под деревом, как и следовало ожидать, не обнаружилось. Тогда что же это такое?
«Это я? – подумала Варя. – Я тут стою? Что это значит? Значит, я нашла самоё себя? Ну и ну!»
А тут ещё зашевелилась папина половинка и сказала:
«Интер-е-есно! Не дрейфь! Любопытно ужас!»
Варя сделала шаг по направлению к той, второй, неизвестно откуда взявшейся Варе. Потом ещё шаг. Она протянула было руку, чтобы до неё дотронуться. Но та, другая Варя, растаяла в воздухе в то же мгновение. Исчезла, как не была. И ни крошечки не было никакого страха. Варя оглянулась. Что-то голубое мелькнуло между стволами. Что это было? Да не что, а кто! Мягкими, плюшевыми шагами к ней приближалась Маруся. Подошла. Погладила Варю голубой лапкой.
– Молодец! – сказала Маруся. – Сперва потерялась от страха, но всё-таки набралась мужества и сама себя отыскала. Ничего не скажешь – молодец!
– Маруся! – воскликнула Варя. – Маруся, почему тебя со мной не было? Как ты теперь-то тут оказалась? И что вообще случилось?
– Погоди, – сказала Маруся. – Не все вопросы сразу. Сейчас всё тебе скажу. Я не могла быть с тобой. Кто себя потерял, тот сам себя и найти должен. Оказалась я тут очень просто – меня привели златоглазки. Весёлые они ребята! – заметила она. – А случилось вот что: тебя напугала Крыса-Ворона. Светит месяц, светит ясный… Эта дура по дороге расставила капканы. На меня – капканы! Что я, обыкновенный лесной медведь, что ли?
– Но ты ведь закричала! – сказала Варя.
– Ну и что? Вскрикнула от неожиданности. Всякий вскрикнет. Капкан-то защёлкнулся. На секундочку. Подумаешь! Точно я не сумею открыть капкан!
– А что же случилось со мной?
– А ты испугалась. Вот и потеряла себя от страха. Этого Крыса-Ворона и добивалась. Но ты всё-таки молодец, – опять похвалила Варю Маруся.
Глава шестая
Требуется мужество
Старые стенные часы в резном деревянном футляре пробили три раза. Звонила мама и спрашивала Варю, пообедала ли она, и «Варя» сказала, что пообедала, и ещё мама хотела знать, вымыла ли она посуду, и «Варя» сказала, что вымыла, и ещё мама интересовалась, что Варя делает, и «Варя» сказала, что читает книжку про Питера Пэна и девочку Вэнди.
А настоящая Варя и голубая медведица пробирались по кленовому лесу к опушке, и предстояло им найти дорогу к Яшмовой горе…
– Да, нам с тобой требуется мужество, – сказала Маруся. – Асея что-то долго нет. А нам необходимо выйти за пределы владений Кленовой Королевы, а там уж – ни провожатых, ни помощников.
Варя вздохнула. Теперь-то уж она старалась изо всех сил, чтобы ненароком не испугаться. Она-то уж знала, что страх – это опасно.
– Надо нам с тобой сообразить, каким путём лучше идти, – продолжала Маруся. – Стоит подумать.
– Не стоит, – ответил ей чей-то голос с дерева.
– То есть как – не стоит?
Маруся и Варя задрали головы и посмотрели вверх.
