И гневное «мря!» в ответ:
– Само существование этого клоуна – оскорбление для каждого разумного кота!
– Что ты понимаешь в искусстве, кошачья морда! Ты с этой пестрой… черной… вы с этой кошкой сорвали мой спектакль! Да я тебя сейчас… тапкой!
– Очень неразумно угрожать тапкой вооруженному коту! – с достоинством объявил Иркин кот. Какое оружие он имел в виду – брошенный автомат или собственные когти, кот не уточнил, но на Ирку поглядывал многозначительно.
Лицо ведьмы-хозяйки стало задумчивым: помнится, пару раз меткий бросок тапкой применялся в качестве воспитательной меры против насильственного изъятия котом сметаны из неспособного к сопротивлению холодильника. Это он намекает, что швырять в такого крутого и героического кота тапкой нехорошо и унизительно? Или что… у ее высокопревосходительства наднепрянской ведьмы-хозяйки даже старая засаленная тапка могуча и грозна и полет ее над кухней исполнен карающей Силы? Короче, пусть кот даже не надеется: героизм в Ирии – своим ходом, сметана в мире людей – своим, полезешь в холодильник – получишь тапкой. Когда вернемся. И лучше бы нам отсюда поскорее… хотя вот некоторые явно хотят остаться.
– А де мы будемо ночуваты? А де мы будемо працюваты? – из бурлящей толпы доносились выкрики. – А расплатиться? Кто с нами расплатится за отработанный месяц? Так нельзя! Да пусть только попробуют – я жаловаться буду! – Там, где недавно еще звенели фонтаны, теперь бушевала толпа. Зияющую посредине дыру Айт наскоро затянул толстым слоем непрозрачного льда, не позволяющего видеть пещеру Драконьего Источника, но все равно находились любопытные, прижимающиеся лицом ко льду в надежде разглядеть хоть что-то. И с визгом отскакивающие прочь – вокруг любопытного глаза немедленно намерзал ледяной «монокль». Ирка усмехнулась: наверняка Айт это сделал специально. Впрочем, любопытных находилось немного, и в основном не среди людей. Небольшая группка двуногих ящеров, пара человек из местных, еще несколько похожих на птиц существ жались в стороне. Разве что котов не было видно.
А вот люди из Иркиного мира кричали, потрясали кулаками, то и дело вступая в горячие споры и перемещаясь от собеседника к собеседнику, чтобы начать доказывать что-то заново. Но даже в этом беспорядочном вращении некую невидимую границу они не пересекали. Перед полуразрушенными подмостками оставался пятачок свободного пространства. На краю сцены, закинув ногу за ногу и подперев подбородок ладонью, сидел Айт. Ирка ловила себя на том, что то и дело встает на цыпочки, чтоб видеть не только его черноволосую макушку, но и невозмутимое лицо истинного Великого, спокойное, как лесное озеро, и… вежливо-отмороженное, совсем как у его собственной ледяной статуи, даже без ехидного блеска в глазах. И конечно, немедленно себя одергивала: она тут не просто так, она наднепрянская ведьма, ей не положено подглядывать за драконом, как… как вон той ящерке-сэв… или горничной из здешнего спа-комплекса… или администраторше… Нет, вы только посмотрите! И менеджерица здешняя, у которой они нанимались, тоже шею тянет!
Ирка тяжко, с собачьим подвыванием вздохнула. Она уже смирилась с тем, что стоит Айту оказаться среди девчонок – и он тут же становится центром внимания: достаточно вспомнить ночной клуб и появление Айта на школьном дворе. Но смириться не значит радоваться! Ну да, собственница она, оголтелая собственница, как каждая нормальная ведьма, а может, и побольше – все же она ведьма-хозяйка! Ведьмина земля, ведьмин кот, ведьмины люди, «что к ведьме попало, то пропало», «что мое – то мое, никому не отдам» – на этом и Сила, и сама жизнь ведьмы построена. Так что лучше бы здешним девчонкам пялиться на кого другого, а не на ее парня, вон «версия light», братец Тат гуляет в совершенно свободном доступе!
Гул толпы тем временем поднялся до рокота приливной волны… достиг пика – волна с грохотом ударилась о берег – и наконец начал стихать, ниспадая до усталого шепота.
– Со мной так нельзя! – выразительно потрясая дубинкой сперва перед носом девицы-администратора, потом перед носом девицы-менеджера, выпалил начальник человеческой охраны и растерянно смолк, услышав, что лишь его голос звучит в воцарившейся тишине.
– Всё? – вроде бы негромко, но так, что слышно было, наверное, не только в Сердце, а может, и по всем Целебным Источникам, обронил Айт. – Все, кто хотел, высказались? Или желаете еще побеседовать?
– Но… вы же нас даже не слушали! – после недолгой паузы пробормотала менеджерица.
– Но ведь вы же и не со мной говорили, – мягко улыбнулся Айт и гибким текучим движением поднялся на ноги. – Господа гости Источников! – его ровный голос покрыл поднявшийся было гул. – Личные извинения Великого Водного за причиненные неудобства. – Айт на пару миллиметров склонил голову – реакция на эти слова и это движение была неслабая. Ящерицы дружно сделались бледно-салатовыми, а потом сразу густо-зелеными, как изумруд, птицевидные существа начали шумно хлопать крыльями и подлетать над землей. – За желающими уехать завтра… самое позднее послезавтра будут посланы драконы, потраченное золото будет возвращено. Желающим остаться предоставят лучшие апартаменты, следующее посещение Источника – за полцены. – И отвернулся, явно не ожидая ответных реплик. – Господа хозяева заведений! Все потерявшие свое имущество получают его обратно с компенсацией утерянного дохода, а также возможных повреждений. Прошу сообщить тем, кто покинул Целебные Источники. Любая попытка добавить своему имуществу лишних повреждений будет выявлена и оштрафована. В размере всего имущества. И наконец, господа служащие из человеческого мира! Каждый ваш контракт будет рассмотрен отдельно, если в нем предусмотрен четкий срок работы, вы получите полную компенсацию заработной платы и обратный проезд. Если нет – оплату уже отработанного и обратный проезд. Господин режиссер с супругой…
– Если Великий Водный не возражает… – возвысила голос Танька. – Господину режиссеру мне есть что предложить. Я на Торжище театр открывать собираюсь. Начинаем с детей. «Оставьте у нас вашего ребенка, пока делаете покупки!» – пробормотала она себе под нос. – Так что придется вернуться к «Хитрому ежику» и «Тигрику Петрику».
– Тигрика тоже будет настоящий тигр играть? – проворчал режиссер.
– Почти настоящего конька-горбунка могу гарантировать, – усмехнулась Танька.
– Вот и отлично. – Айт легко спрыгнул со сцены. Вся женская половина издала дружный «голубиный» вздох: с закатыванием глаз и волнением во вздымающейся груди. У птицевидных это особенно здорово получилось. Только девица-администраторша выпалила:
– А что мы на этот счет думаем, спросить не хотите? – И тут же состроила Айту глазки.
– Нет, – улыбнулся Айт и оставил зарозовевшуюся девицу позади.
– Слышь, парень! Ты кем тут себя считаешь? – воинственно выпалил бывший начальник охраны, хватая Айта за рукав.
– Ой-ёооо! – раздался из глубины толпы чей-то испуганно-раздосадованный возглас.
Начальник охраны звякнул, мгновенно покрываясь ледяным панцирем, и замер белой статуей.
– На зодчество потянуло, Водный? – поинтересовался Великий Огненный.
– Его ты тоже убил?! – с ужасом выдохнула Танька.
– Еще на Торжище говорили, что я слишком мало убиваю, – невозмутимо ответил Айт.
– Хочешь быстренько восполнить недостачу? – буркнул Богдан.
– Чего я точно не хочу – это огорчать очаровательную гостью. – Айт улыбнулся Таньке вымороженно-любезной протокольной улыбкой, повел ладонью… на белую статую обрушилась волна пара, и задыхающийся человек рухнул наземь, корчась сразу и от жара, и от холода. – Временный управитель? – он обернулся к Дине.
– А вот… – Дина повертела головой и ткнула пальцем в толпу: – Гастон!
– Mon Dieu! – выкатившийся из толпы кругленький лысенький человечек в отчаянии заломил пухлые ручки. – Я всего лишь скромный мороженщик! Sur mon honneur![12] Нет-нет, это невозможно, я не справлюсь!
– Один-два дня – до прилета нового управителя. Снижение податей на треть, – обронил Айт.
– Но что, если я и впрямь не справляюсь – вы же мне голову откусите, монсеньор?
– Не лично. Но обязательно, – уточнил Айт.
– Ах, разве за тем я перебирался в Ирий! Я хотел всего лишь делать мороженое! À propos, попробуйте вот это! Мальчики… – Из толпы выбрались уже знакомые Дине пятеро здоровых лбов, только теперь они были в белых поварских куртках и фартуках, белый колпак одному из них заменял намотанный на голове бинт, багровый кровоподтек на лбу другого прикрывал щегольской берет. На Гастона они смотрели с заискивающей почтительностью, на Дину не глядели вовсе, подернутый белой изморозью чан с благоговением водрузили у ног Айта. – Повелителю Воды не составит труда довезти его в замороженном виде. Если вам понравится, поставки в Змеевы Пещеры меня тоже весьма интересуют. Впрочем, не смею настаивать, все в вашей воле. Да, этих многообещающих юношей я оставляю себе – мне нужна помощь. – Физиономии «многообещающих юношей» стали вовсе унылыми, но возражать не посмел ни один. – Все, мальчики, работаем, работаем, первым делом устроить гостей! – И он рысцой двинулся в толпу.
