— История странная. Но что нужно было этому человеку от тебя?
— На этот вопрос я не могу ответить, — Рита пожала плечами, — много об этом думала, но не могу.
— Сейчас пишут и показывают фильмы о всяких аномальных явлениях, тайнах, инопланетянах, ну и все такое. Может быть, это что-то из этого?
— У меня богатая фантазия, Игорь, но я не верю во всю эту чертовщину.
— Но раз ты видела некую длинную тень с бесформенной головой, значит, это было. И это имеет какое-то объяснение.
— Всё так. Но для себя я не могу объяснить.
— А что было после этого? История имела какое-то продолжение?
— Да, имела.
— Рассказывай скорее! Я наэлектризован от любопытства.
— По ночам я больше не гуляю. Не так давно я стояла и своей комнате. Со второго этажа хорошо видна набережная. Очень красивый вид. Под окном у меня, как ты знаешь, посажено несколько яблонь. Темнело. И я снова заметила эту тень. Она скользнула от яблони к яблоне. Я бросилась ко второму окну, чтобы лучше рассмотреть, и ничего не увидела. Незнакомец исчез, будто взлетел или провалился сквозь землю. Потом я с ужасом вспомнила, что в доме, кроме меня, никого нет. Родители задержались на работе. Я бросилась закрывать дверь. А после этого побежала к папиному сейфу. У него там газовый пистолет. Я схватила его, как хватают спасительную соломинку. Забившись в угол, кик ребёнок, я стала прислушиваться к каждому шороху. Но я слышала только удары своего напуганного сердца. Через час приехали папа с намой. Фары нашего «опеля» осветили прихожую и гостиную, где я была. Положив пистолет на место, я пошла встречать родителей. И ещё…Последние две недели кто-то периодически звонит нам и, когда кто-нибудь поднимает трубку, не отвечает. Может быть, это как-то связано?
— Ты имеешь ввиду незнакомца?
— Да, я это имею в виду.
— Странная история. Я думал, что мистику придумывают только писатели.
— Да, всё это странно.
— А почему ты раньше об этом ничего не говорила?
— Я думала, что всё пройдет. Но, похоже, не проходит, — пожав плечами, задумчиво произнесла Рита.
— Я придумал, как быть! — пытаясь разрядить напряжение, возникшее после рассказа Риты, произнёс Игорь.
— И что же?
— С этого дня я становлюсь твоим телохранителем.
— И всю ночь будешь дежурить возле моего окна?
— Ну почему же? В твоей спальне удобнее. Да и к тебе поближе…
Рита улыбнулась, но тут же стала серьёзной:
— Игорь, я ценю твое чувство юмора, но мне сейчас не до шуток, честное слово.
— Слушай, Рита, сейчас я буду говорить серьёзно. Мне кажется, что тебе обо всем нужно рассказать своему отцу.
— Я думала об этом. Ты действительно думаешь, что это нужно сделать? — неуверенно спросила Рита.
— Да. Отец твой умный, хороший мужик. Наверняка он что-то придумает, подскажет.
— Наверное, ты прав, — согласилась Рита, — я сегодня же поговорю с ним.
— Вот и хорошо. А пока не думай ни о чём, просто сосредоточься на предстоящей выставке. Кстати, когда она состоится?
— В четверг, послезавтра.
— В выставочном комплексе?
— Да. В одном из помещений. Это небольшая выставка. Всего пятнадцать работ.
— Символично.
— Что?
— Тебе пятнадцать лет и пятнадцать работ.
— Так получилось.
— Я обязательно приду. Ты будешь там?
— Конечно. Интересно послушать, что думают о твоей работе. Жаль только, что до обеда нужно будет терпеть школу.
— Всё будет нормально. Не волнуйся.
— Хочется надеяться. И всё равно — первая персональная выставка… Это страшно. Папа поместил в своей газете рекламное объявление.
— Главному редактору это сделать нетрудно.
— Да, — согласилась Рита, — причём реклама прошла в нескольких номерах. Приедут его знакомые с местной телестудии снимать его любимую единственную дочь.
— Ты зря так говоришь.
— Как?
— С иронией. Я бы тоже так поступил, если бы у меня была такая дочь.
— Не вгоняй меня в краску.
— Твой папа молодец. Создал коммерческую газету. За два года добился того, что она стала лучшей в город. Её читают везде.
— Историк по образованию сменил профессию и стал журналистом. И, как выяснилось, удачно. История ничего не потеряла, а вот журналистика, похоже, приобрела. За последние полгода тираж газеты вырос вдвое. А ведь делают газету всего пять человек. И то маму можно не считать.
— Как не считать?
— Ну, в том смысле, — поправилась Рита, — что она работает за компьютером и не пишет материалы.
— Рита, это правда, что твой папа ищет какой-то клад? Давно хотел спросить.
— Не клад. Он ищет старинное подземелье, которое вырыли монахи в семнадцатом-восемнадцатом веке, чтобы укрываться от нескончаемых войн. Хотя там может быть клад. Ведь известно, что монастыри и то время имели богатых покровителей. Другое дело, существует ли на самом деле это подземелье. Одни историки говорят, что это легенда, вымысел. Другие не отрицают такой возможности. Существует, как мне объяснял папа, одно смутное упоминание о подземелье в какой- то там летописи. Я плохо запоминаю названия. Папа не так давно ищет. Несколько месяцев. Он совершенно помешался на этом. Ищет по ночам и в выходные. Совсем не отдыхает. Спит мало. Мы с мамой кричим на него. Ведь так работать нельзя. Это вредно для здоровья.
— Я думал, что рассказы о кладах и подземельях давно ушли в прошлое.
— Папа знает примерное местонахождение этого подземелья. И говорит, что скоро его найдет. Он утверждает, что оно должно быть очень длинным — несколько километров.
— Ничего себе! Что, под нашим городом существует подземный город?
— Выходит так.
— Представляю, как обрадуется каш мэр, когда твой папа найдет подземелье!
— Это почему же?
— Выгодная вещь. Не надо ничего рыть, долбить. Готовое метро.
Рита усмехнулась.
— А может, оно, наоборот, опечалит его.
— Почему?
— Ну, понаедут разные экспедиции, туристы, кладоискатели, любопытные. Всех нужно разместить, накормить. А еще журналисты…
— Действительно, одни проблемы.
Ребята свернули с центральной улицы и, пройдя по тихому переулку, остановились возле небольшого двухэтажного особняка, принадлежавшего Маковским.
— За разговором я не заметила дороги, — призналась Рита, — как будто мы только что вышли из кафе.
— Пять километров показались одной минутой.
— Иногда ты очень образно говоришь, — сказала Рита, открывая ключом дверь. — Родителей пока нет, хотя уже совсем стемнело.
— Сегодня же вторник.
— Точно. Выпуск газеты. Будут сидеть, пока не сделают.
Девушка включила в прихожей свет, положила сумку на диван и, не раздеваясь, села сама.
— Совсем устала. Садись. Сейчас чего-нибудь поедим, а потом покажу тебе творенье моих рук. А то ни голодный желудок ты можешь не так воспринять картину.
Игорь присел рядом.
— Возможно, ты права. Я позвоню матери, что приду позже.
— Хорошо, звони. А я пойлу посмотрю, что там есть в холодильнике.
Рита встала и пошла на кухню.
Игорь положил трубку и услышал радостный крик девушки:
— Игорь, иди скорее сюда! Здесь целое богатство — сыр, йогурты, ветчина!
Игорь снял ботинки, куртку и прошел по коридору на кухню. Рита выложила продукты на стол.
Поужинав, ребята пошли наверх в Ритину пильню, служившую также и мастерской. Рита вошла первой, включила свет. Комната была довольно большой. В центре стояла кровать и небольшой передвижной столик. Вдоль окон тянулся длинный деревянный стол, на котором рядами стояли всевозможные краски, лежали альбомы с рисунками. Рядом со столом находились два мягких офисных стула. Все пространство стен сверху донизу было увешано гравюрами и картинами. Несколько недописанных картин стояло в углу. Занавески на стенах были фирменные, как говорила Рита. Она нарисовала на белой ткани причудливые узоры. Когда Рита занавешивала шторы, получалась одна большая картина.
— Здорово здесь у тебя. Не могу объяснить. Миг всё нравится: запах красок, шторы, картины. Не комната, а музей.
— Скажешь тоже — музей. Нормальная комната художника. — Рита повернула стул. — Садись. Ты первый, кто увидит «Плачущего ангела».
— Что, и родители не видели?
— Не считая их, конечно.
Рита прошла в другой конец комнаты и извлекла из кучи недописанных картин одну. Она поднесла картину к Игорю и поставила на пол, придерживая сверху руками.
— Вот, смотри и оценивай.
— Купить сейчас я её точно не смогу. Может быть, когда стану чемпионом мира по кикбоксингу.
Картина была довольно большая: вверху рамка достигала Ритиных плеч. На переднем плане сидел ангел, В руках он держал большой циркуль и смотрел вперёд на залив. Справа на каком-то доме висели колокол, весы и песочные часы. Под колоколом на стене был высечен математический квадрат. Возле залива лежал огромный граненый камень. Наверняка ангел видел и его. Из глубины камня смотрел какой-то длинноволосый, бородатый мужчина. Его взгляд был спокойным и сосредоточенным. Впрочем, за спокойствием чувствовалось скрытое напряжение. Его изображение «перетекало из грани камня, как будто отражалось в зеркалах. Над самым горизонтом висело облако, на котором латинскими буквами было написано «MELENCOLIA».
