— Нормально, — первым нашелся Герасим. — Только вы не волнуйтесь. Он очень устал.
— Устал? Почему устал? — ещё сильнее встревожилась хозяйка. — Что, там действительно оказалось много мышей?
— Мышей, слава богу, не оказалось, — боясь, как бы Герасим не ляпнул лишнего, спешно проговорила Варя. — Просто ваш Фаня слишком много бегал.
— И даже разделся, — сообщил Каменное Муму.
— Разделся? — с осуждением посмотрела на него Татьяна Эдуардовна. — Неужели мой Фанечка бегал по квартире в теплом уличном комбинезоне? Он ведь мог перегреться.
— Что вы, что вы! — кинув на Герасима свирепый взгляд, воскликнула Марго. — Мы сразу комбинезон сняли. Просто Герасим имеет в виду, что Фаня снял с себя памперс.
— Это мы можем, это мы иногда делаем, — мигом успокоившись, просюсюкала хозяйка кота.
Взяв у ребят корзину, она поставила её на пуфик возле вешалки и заглянула внутрь.
— Спит мой миленький, спит мой ребеночек. Устал маленький. Сейчас я тебя раздену.
И она принялась стаскивать с Фантомаса комбинезон.
Кот что-то снова лениво промурчал, однако глаза его по-прежнему оставались закрыты. Ребята едва сдерживались от смеха.
— В общем, спасибо, Татьяна Эдуардовна. Мы пойдем, — заторопилась Марго.
— Идите, идите, — хозяйка была полностью поглощена котом.
Ребята выскочили на лестничную площадку.
— Удачно, что она ничего не заметила, — лишь только за ними захлопнулась дверь, прошептал Иван.
— Будем считать, нам повезло, — тоже шепотом откликнулась Варя.
— Ну, я пошла. — Марго направилась к своей квартире.
— До завтра, — не дожидаясь лифта, ребята побежали вниз.
Когда Иван уже собирался ложиться спать, ему позвонила Марго.
— Слушай, нам все-таки не совсем повезло, — давясь от смеха, сообщила она.
— В каком смысле? — не понял мальчик.
— В смысле Фантомаса, — уточнила Маргарита. — От нас только что ушла его хозяйка. Приходила, естественно, жаловаться. Тут такое было!
— То есть? — спросил Иван.
— Фаня сначала долго спал. Татьяна Эдуардовна начала беспокоиться. Потому что котик продрых время кормежки. Ну она его и разбудила. Ох, Ваня, — зашлась от смеха девочка, — лучше бы ей этого не делать. Фаня впал в валериановое буйство и перевернул вверх дном всю квартиру.
— Ничего себе! — изумился Иван.
— Как раз очень даже чего, — возразила Марго. — Он перебил там какой-то крайне любимый фарфор Татьяны Эдуардовны, который достался ей в наследство от двоюродной бабушки. Потом снес с подоконника горшок с помидорами, которые самолично выращивает муж Татьяны Эдуардовны. А горшок, между прочим, в три раза больше Фани и жутко тяжелый. Как он умудрился эту штукенцию перевернуть, ума не приложу. А когда вернулся с работы муж, Фаня прыгнул ему на голову и укусил за ухо. В общем, теперь кота заперли в корзинке, и он там отсыпается. А Татьяна Эдуардовна явилась скандалить к моим предкам.
— И как ты все объяснила? — поинтересовался Иван.
— Сказала правду, — ответила Марго. — Что он нашел валериановый корень и съел его.
— А хозяйка? — мальчик задал новый вопрос.
— Как ни странно, успокоилась, — со смехом отвечала Марго. — Потому что Татьяна Эдуардовна с мужем сперва подумали, что их дорогого Фанечку укусила какая-нибудь бешеная мышь, а мы это от них скрыли. В общем, кота собирались утром везти на обследование, а мужа — привить от бешенства.
— Ясно, — сквозь хохот произнес Иван. — В общем, все хорошо, что хорошо кончается.
— Только я как в воду смотрела, — сказала Марго. — Больше мне Фаню никогда взаймы не дадут.
— Ну, надеюсь, он больше никогда нам и не потребуется, — весело ответил Иван.
Наутро Команда отчаянных до последнего ждала Баска возле подъезда Павла. Но Сеня так и не появился.
— Вот человек, — топая ногами, чтобы согреться, проворчал Герасим. — Ведь точно договорились.
— Может, он перепутал и ждет нас в школе? — предположила Марго.
— Во всяком случае, нам уже давно пора туда, — Луна посмотрел на часы. — Бежим, а то опоздаем.
Команда отчаянных влетела в класс одновременно со звонком на урок. Друзья огляделись. Место Баска было пусто.
— Братцы, — шепнул Герасим. — С ним что-то произошло.
Глава IV.
МАСТЕРА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ФОТОГРАФИИ
Всю математику ребята просидели как на иголках. А на перемене кинулись в вестибюль звонить Баску. Там висел телефон-автомат. В квартире Басковых трубку не подняли.
— Странно, — посмотрел на друзей Луна. — Там же должна быть домомучительница.
— Она куда-нибудь ушла, — мрачно произнес Каменное Муму. — А с Сенькой что-то произошло.
— Ну почему обязательно произошло? — посмотрела на него Марго.
— Потому что если человек не является в школу, то или он дома, или… — Герасим на мгновение задумался. — Или неизвестно где. И я полагаю, что с Баском как раз второй случай.
— Боюсь, что так, — поддержал его Иван. — Мы ведь с ним точно договорились встретиться возле подъезда Луны.
— Может, он заболел? — Павел ещё сомневался, что все так плохо, как предполагают друзья.
— Заболел, сидел бы дома, — стоял на своем Каменное Муму.
— Так, может, он и сидит, — вмешалась Варвара, — а телефон испортился. У нас однажды так было. В трубке совершенно глухо. А когда нам звонили, то у нас звонков не было и к трубке никто не подходил.
— Вчера ночью у него свет вырубился, часы остановились, — загробным голосом произнес Муму. — А сегодня — телефон. Не слишком ли много совпадений для одного Сени?
— Настолько много, Мумушечка, — фыркнула Варя, — что ты даже стихами заговорил.
— Удивляюсь тебе, Варвара, — Муму охватил обличительный пафос. — Как ты можешь абсолютно надо всем насмехаться? Ситуация-то серьезная.
— А я, Муму дорогой ты наш Каменный, насмехаюсь не над ситуацией, а над тобой, — мигом нашлась девочка.
— Слушай, Луна, — делая вид, что не слышит её, сказал Герасим. — Набери-ка ещё раз номер Баскаковых.
Луна послушно позвонил.
— А теперь занято, — мгновение спустя сообщил он.
— Может, Сенька первый раз просто звонка не услышал? — высказала новую догадку Маргарита.
— Запросто, — согласился с ней Иван. — Когда, например, умываешься или душ принимаешь, кроме шума воды, вообще ничего не слышно.
— Давай, Луна, звони ещё раз, — Муму уже совершенно извелся от неизвестности.
Павел в третий раз набрал номер. У Баскаковых по-прежнему было занято.
— Тоже мне, — с осуждением сказал Муму. — Его в школе ждут, а он там треплется.
— Какие мы стали правильные, — просюсюкала Варя.
— Заткнись, — отмахнулся Герасим. — Луна, попробуй опять.
На сей раз телефон освободился, но трубку никто не поднял.
— Ничего не понимаю, — пожал плечами Павел.
— Говорю же, что-то случилось, — принялся убеждать друзей Герасим. — Надо сейчас же идти к Баскаковым.
Остальные задумались. Тревога Муму передалась и им. Однако Павел в конце концов решил не торопиться. Тем более что раздался звонок на урок.
— Пожалуй, мы вот как поступим, — принял решение Луна. — Отсидим вторую математику. А если и после этого Баск не появится, тогда, конечно, надо идти к нему.
— Я бы лично прямо сейчас пошел, — стоял на своем Герасим.
— Слушай, у нас сейчас вторая алгебра, — пытался достучаться до его сознания Павел. — Если мы смоемся, математичка нас явно не поймет. Ну явимся мы к Баску, а он преспокойно сидит себе дома с каким-нибудь насморком. Нет, давайте подождем. А на следующей перемене снова попробуем дозвониться.
— Подчиняюсь мнению большинства, — развел руками Муму.
Второй урок алгебры стал для Команды отчаянных сущим испытанием. Математичка объясняла новую тему, но пятеро друзей совершенно ничего не воспринимали. Мысли их целиком поглощал пропавший Баск. Что с ним могло стрястись? Конечно, может, он и впрямь заболел, но тогда почему не берет трубку? И отчего телефон так долго был занят? Может, в квартиру ворвались грабители? И случайно скинули трубку с аппарата? А возможно, и специально. Но что тогда с Баском? Жив ли он? А если жив, то в каком состоянии?
Воображение пятерых ребят рисовало картины одну ужаснее другой. Причем самая благополучная сцена из всех, которые им представлялись, была такой: Сеня и домомучительница с кляпами во рту привязаны к стульям. Ну можно ли в подобном состоянии воспринимать математику!
Но, как известно, всему приходит конец, и второй урок алгебры не стал исключением из этого правила. Едва наступила перемена, Команда отчаянных, расталкивая одноклассников, кинулась в коридор.
— Скорее, Луна! — проорал ему прямо в ухо Герасим. — Иначе ещё кто-нибудь автомат займет.
