Вика пошла в свою комнату и взяла с тумбочки подарок Антона. Банкир уложил цепь и кулон на свою ладонь, прикинул вес и согласился с мамой Вики:
– Да, это достаточно дорогой подарок, и золото лучшей пробы. У вашего кавалера отменный вкус.
После ухода посетителя, который на некоторое время отвлек Вику от тягостных мыслей, настроение вновь испортилось. Зачем они столько наболтали с матерью этому индюку? Антон не звонил, и она злилась. Наконец терпению девушки наступил предел. Она подошла к телефону, и сама набрала номер Петрищевых. Подошел Олег Николаевич.
– А разве Антон не у тебя? – удивился Петрищев-старший. – Мы с женой решили, что он поехал к тебе. Хорошо, что ты нас застала. Я спешу в магазин стройматериалов. Мы начинаем ремонт дачи.
Ремонт дачи Петрищевых Вику интересовал мало. Она не поняла, что Олег Николаевич рад поделиться счастливой новостью со всеми. Вику волновало непонятное поведение друга. Теперь они как будто поменялись ролями. Раньше Антон ждал встречи с девушкой и упрашивал ее о свидании, теперь она хотела этой встречи до боли, а ему было все равно. Эти обидные мысли не оставляли Вику, и она расплакалась.
– Почему у нас так получается?! – вопрошала Вика, и сама казнила себя ответом: – Потому что шпыняла Антона за то, что в нем нет ничего выдающегося. А я кто? Тоже мне, Мадонна нашлась! Я по сравнению с Петрищевым – дура дурой. Он без машинки в уме делит и умножает огромные числа. Ребята рот открывают, когда он расправляется с миллионами и миллиардами. Проверяют потом на технике, и всегда Антон оказывается прав.
Браня себя и растирая тушь на ресницах, Вика ненароком взглянула в окно и обнаружила над соседней крышей веселое яркое солнышко. Оно словно манило на прогулку. Вика решила взять себя в руки и вынести свое горе на улицу. Но сначала она посетила ванную и ликвидировала потеки туши под глазами, высморкала свой маленький курносый носик и погляделась в зеркало. Личико у девушки от слез немного покраснело, губки припухли, и она из барышни превратилась в милого обиженного ребенка.
Но и на улице невеселые обидные мысли из головы не выходили. Вика брела, опустив голову, никого не видя. Именно поэтому она и налетела на нечто пестрое и душистое. Подняв голову, девушка обнаружила перед собой шикарную даму. Пестрым оказался раскрашенный под леопарда плащ, а душистым – облако французского парфюма, окружавшее даму.
– Извините, – прошептала Вика.
Дама сперва строго на нее посмотрела, затем во взгляде появилось любопытство и даже нечто вроде улыбки:
– Какая занятная кроха! Представляешь, что будет, если выпустить ее с нашими кобылами?!
Вика поняла, что дама говорит не с ней. Девушка оглянулась. Рядом с шикарной дамой стоял красавец в светлых брюках и бирюзовой рубашке. Цвет рубашки классно оттенял его шоколадный загар и волосы цвета спелой ржи.
– Пожалуй, в детке что-то есть… – раздумчиво согласился со своей спутницей красавец в светлых брюках.
Вику никогда не обсуждали словно неодушевленную вещь. От обиды и смущения она залилась своим пунцовым румянцем, чем привела элегантную пару в неописуемый восторг.
– Гляди, Элеонора, как она разрумянилась! Где камера?!
– Рудик, быстро сюда! – крикнула кому-то шикарная Элеонора. Вика взглянула в ту сторону и увидела микроавтобус, из которого выскочил парень с телевизионной камерой.
– Бери ее крупняком! – воскликнула Элеонора.
– Губки покажи! Ротик во весь экран! Прелестно! И глазки без косметики. Тяни кроху снизу вверх! – орал красавец, приплясывая возле оператора. – Глаз крупным планом, затем другой! Так, давай наплывчик! Обобщай. Личико целиком. Теперь с бюстиком. Чтобы сисечки под трикотажем прочлись. Опускай камеру. Ниже! Бедра, ножки, туфельки дай. Смотри, как она носочки свела вместе. Чудная детка!
Вика обмерла и не знала, как ей поступить. Наконец, она поборола неловкость и сердито потребовала:
– Можно мне пройти?
– Зачем? – удивилась Элеонора. – Ты, кроха, сейчас поедешь с нами. Два часа репетнем, и в дело.
– Я не могу никуда ехать! – твердо заявила Вика. Она вспомнила свой поход в казино и поняла, что больше подобных развлечений не желает.
Красавец неожиданно рассмеялся, затем погладил девушку по голове и, закончив хохотать, спросил:
– Ты очень занята?
Вика не знала, что ответить. Возвращаться рано, но и принимать странное приглашение боязно.
– Хочешь стать в один день знаменитой? – спросила Элеонора.
– Как? – не поняла Вика.
– Не виляй, а отвечай на вопрос, – настаивала шикарная дама.
– Не знаю, – призналась девушка.
– Рудик, погляди на эту кроху! У нее есть шанс, а она тут сомнения разводит. Да любая на ее месте от радости прыгать бы стала, – обратилась шикарная Элеонора к оператору, ища у него поддержки.
Вика на минуту задумалась. Незнакомцы, хоть и производили странное впечатление, но проигрывать ее в карты как будто не собирались. Вика решила, что ее снимут в кино. Если она и вправду станет знаменитой, Петрищев поймет, что был не прав. Это соображение оказалось решающим. Вика кивнула в знак согласия и вместе с оператором Рудиком, шикарной Элеонорой и ее спутником уселась в микроавтобус.
– Вася, гони во дворец! – приказал красавец водителю и, пожав руку Вики, представился: – Толик Мегрелов.
– Вика, – ответила Вика и опять покраснела.
– Смотри не втюрься, Толик. У маленьких птичек бывают острые коготки, – предупредила спутника Элеонора.
– Эх, Элеонора, – притворно вздохнул Толик, – может, и впрямь завязать с шоу-бизнесом, жениться на такой крохе, расплодить деток, а там, глядишь, и загородный домик с огородиком…
Вике вдруг стало очень смешно, и она, хихикнув, сказала:
– Если речь обо мне, то у меня жених уже есть.
– Я вызову его на дуэль! – завопил красавец, пытаясь напустить на себя разгневанный вид. – Пусть докажет, что достоин прекрасной дамы.
Вика не заметила, как они доехали. Не заметила она и того, что от самого дома микроавтобус сопровождает санитарная «Волга».
Вход во Дворец молодежи охраняли два парня в камуфляже. При виде Элеоноры и ее спутников молодые люди заулыбались и распахнули двери. В пустынном фойе шаги всей компании гулко повторяло эхо. Элеонора взбежала по боковой лесенке к железной двери с надписью «Служебный вход» и, пихнув дверь плечом, ворвалась в небольшой зал. Стены зала состояли из зеркал. Вика вошла и обомлела. На скамейках вдоль зеркальных стен сидели несколько десятков красавиц.
– Привет, кобылки. Принимайте пополнение, – улыбнулась Элеонора, кивнув на Вику.
Красавицы встали и, оскалившись в ответных улыбках, сверху вниз взглянули на Вику. Самой малорослой из них Вика доставала темечком до груди.
– Кошечки, бегом ко мне! – хлопнул в ладоши красавец Толик.
Девицы перестали пялиться на Вику и окружили Толика. Вика отметила, что и Толик рядом с «кошечками» не казался великаном. Он был на полголовы ниже каждой из них.
– Итак, киски, вы поняли, что в наше стадо влилась новая лапулечка. – Девицы опять уставились на Вику, заставив ее покраснеть. Толик продолжал: – Новенькую надо научить двигаться. Покажите ей несколько вариантов походки и проследите, чтобы она их освоила.
– Где звукорежиссер? – заорала Элеонора.
Высоко в стене открылось окошко, и бритая голова радиста вопросительно повисла над залом.
– Жорик, что-нибудь на проход! – попросила Элеонора и, дождавшись музыки, обратилась к девицам: – Кобылки, на манеж… шагом марш. Вика, делай все, как они.
Вика пронаблюдала за движениями девиц и легко их повторила.
– Ай да детка! – похвалил ее Толик. – Прирожденная топ-модель! Киски, больше секса в бедрах. Носочек тяните. Пальчики вместе.
Оператор Рудик принялся отслеживать происходящее в зале своей камерой. Потом он вспомнил, что штатив оставил в микроавтобусе. Выйдя из дворца, Рудик увидел рядом с их машиной санитарную «Волгу» с затемненными окнами. Трое амбалов в белых халатах тянули пиво и о чем-то беседовали с водителем их микроавтобуса.
– Паша, открой, штатив забыл, – попросил Рудик.
Парни с пивом залезли в машину и закрыли двери. Водитель Паша извлек из глубины салона штатив и, подавая его Рудику, сказал:
– Очень любопытные санитары. Настоящие фанаты конкурса. Допытывались, сколько времени проходят репетиции. Хотят девушек увидеть…
– Пусть ждут, раз больные их не беспокоят, – ответил Рудик и вернулся во дворец.
Репетиция шла полным ходом. Вика старалась изо всех сил и на некоторое время совсем забыла о своем кавалере, который в это время выглядел весьма странно.
Антон Петрищев, одетый в смешные синие трусы и носки, крадучись вышел из подъезда дома продавщицы итальянского салона одежды.
Когда обнаженная Тома приблизилась к Антону и, протянув ему бокал с янтарным коктейлем, начала снимать с Петрищева его роскошный костюм, юноша растерялся. Длинноногая смазливая Тома без стильных одежд ему вовсе не нравилась. Антон смотрел на ее костлявые бедра, большую родинку на впалом животике, сильно выпирающие ключицы и думал: «Неужели у богатого человека должна быть в подружках такая лахудра?» Не зная, как поступить, но подсознательно помня, что он не раз спасался в туалетной комнате, Антон шмыгнул туда и дернул спуск ватерклозета. Грохот и мрак снова окутали юношу. Открыв глаза в помещении, где его полет завершился, Петрищев не увидел ничего.
