Я знала, что она имеет в виду. За последние
дни я много всего передумала и пришла к чудовищному выводу. К тому же, что и Дона. Но на всякий случай я прикинулась несведущей.
— Ты это о чем?
— Сначала Симона. Потом Рейчел. Потом на
меня в кино напал парень.
— Ну и?
Дона смотрела на меня заговорщическим
взглядом: как будто мы обе знали какую-то ужасную тайну.
— А то, что кто-то убирает всех претенденток на звание королевы бала.
— Не может быть. — Голос у меня дрогнул. — Кому и зачем это надо?
— А ты считаешь, это простое совпадение? — скептически вопросила Дона.
— Уверена. Вполне может быть.
— Нет, не может!
— Мария! — послышался голос Робби снизу. — Давай скорей!
— Иду!—крикнула в ответ Дона.
— Но ведь преступника уже задержали, — начала было я.
— То-то и оно. — Дона понизила голос. — Когда убили Рейчел, он уже сидел в тюрьме! Кроме того, он не признается в убийстве Симоны. Нет, совершенно очевидно, что за нами охотится кто-то еще. Я подчеркиваю: именно за нами.
У Доны даже левый глаз задергался. Я поняла: она напугана не меньше моего.
— Так, нас осталось только трое. Ты, я и Элана, — сказала я, откашлявшись.
— И что ты намерена делать? — спросила Дона жалобным голосом.
Я только головой покачала. Потому что не имела ни малейшего понятия, что нам теперь делать.
— Слушай, тебе пора вниз! — напомнила я Доне. На самом деле это мне самой хотелось поскорее спуститься вниз.
Дона пропустила мои слова мимо ушей.
— А знаешь, что самое страшное? — сказала она.
— Неужели есть что-нибудь страшнее того, что какой-то псих вот-вот подберется к нам?
— Страшнее всего то, что мы, видимо, знаем1 этого человека.
— Смотри-ка, наконец до тебя кое-что дошло! А ты еще называла меня ненормальной, когда я говорила тебе про Лукаса...
Я даже похолодела, представив себе, как Лукас следит за мной своими темными косенькими глазками.
— Нет, для меня Лукас вне подозрений, — покачала головой Дона. — Допустим, у него была причина мстить Симоне, но что он имел против Рейчел?
— Кто его знает.
Я вспомнила про игру мистера Мида. Может, с ее помощью удастся вычислить убийцу? О чем бы я думала, будь я на месте Лукаса? Наверное, вид у меня был совсем отсутствующий, потому что Дона даже потормошила меня за плечо.
— Дона! — снова позвал Робби снизу. — Ты идешь или нет?
Итак, если бы я была убийцей, то, наверное, рассуждала бы так: «Слишком явно было бы убивать претенденток по очереди».
И тут меня осенило.
— Деньги! — воскликнула я.
— Деньги? — удивилась Дона. — Ты о чем? Какие еще деньги?
— Три тысячи долларов, которые получит королева выпускного вечера! Может быть, кто-нибудь из парней хочет обеспечить победу своей девушке. Глядишь, и ему перепадет.
Дона скривилась.
— Ты бы укокошила четырех девиц из-за каких-то трех тысяч долларов? Не проще ли ограбить банк? Нет, версия неубедительная... Слушай, я, кажется, знаю! Это, наверное, какая-нибудь, девчонка, которая не попала в финал и почувствовала себя обойденной.
— Мне кажется, деньги более весомый повод.
— Как бы там ни было, учти — мы на прицеле.
— До-о-о-на! — снова завопил Робби.
— Я побежала, — сказала Дона. Она сжала мою руку. Ладонь ее была холодной и влажной.
— Не забудь свой реквизит, Мария, — сунула я ей четки, нужные по роли.
Дона стала перебирать бусины.
— Они мне очень кстати: кому-кому — а мне-то придется много молиться...
Дона побежала вниз. Я вышла за ней. Она уже спускалась по лестнице, когда я только закрывала дверь в подсобку. Я взглянула сверху на темный зал, потом на освещенную сцену.
Там стоял Робби и держал речь перед труппой.
— Это должно быть настоящее зрелище! — разглагольствовал он. — Гвоздь сезона! Надо как следует потрудиться. Не забывайте, что до премьеры всего восемь дней. Все по местам!
Темный партер зиял пустотой. Кого я там высматривала? Джастина? Да, раньше он приходил посмотреть на Симону.
Но и сейчас там, в пустом зале, кто-то сидел. Справа, с краю.
Это был Лукас. Наши глаза встретились. Он улыбнулся мне и изобразил губами поцелуй.
Я отвернулась. Чокнутый он и есть чокнутый.
И тут у меня по спине побежали мурашки. Я вспомнила нашу стычку у си: юниного дома. Да, Лукас чокнутый, стало быть, ему не нужны мотивы. Он может укокошить просто так, ради забавы.
Как-то по телевизору показывали фильм, где один такой псих хотел убить всю девчачью команду из-за того, что ее капитанша не пожелала с ним встречаться. Помню, я потом неделю спать не могла.
А что у Лукаса на уме? Нет, сейчас не очень-то хотелось играть в игру мистера Мида. Довольно странно было влезать в мысли Лукаса Брауна.
Я старалась больше не смотреть в его сторону. Но меня почему-то так и тянуло сделать это. Не прошло и двух секунд, как я снова перевела взгляд на темный партер.
Там было пусто.
Дона кружилась по сцене, репетируя ударный номер.
— Стоп, стоп, стоп! — остановил ее Робби. — Мими, — повернулся он к пианистке, — здесь немного побыстрее, ладно? — Он поднялся на сцену. — Дона, извини, что остановил тебя. Все прекрасно. Но в этом месте у тебя должно быть ощущение полнейшей свободы. Ты поняла?
Дона улыбнулась и слегка сморщила нос.
— Ну что тут не понимать.
Робби в шутку обнял ее и повернулся к остальной труппе.
— А? Кто бы мог подумать, что за такой короткий срок Дона так войдет в роль? Прошу аплодисменты!
Все дружно захлопали и заулюлюкали, привычно подыгрывая шоуменским замашкам Робби.
Я смотрела на Дону и думала, что, наверное, действительно не так приятно играть эту роль, перешедшую к ней от убитой Симоны. Но, с другой стороны, она прямо вся светилась, будто только что выиграла Уимблдонский турнир.
И тут чудовищная мысль пронзила меня.
Вот у кого были четкие мотивы для убийства!
Дона — вот кто жаждал победить. Она помешана на том, чтобы лидерствовать всегда и во всем. Кто же этого не знает?
Помешана...
А вдруг это Дона наняла какого-нибудь парня, чтобы он устранил конкуренток?
Но тогда как расценивать наш разговор в подсобке? Она говорила так искренне и казалась по-настоящему напуганной.
Хотя я бы тоже, наверное, выглядела напуганной после двух случившихся убийств да накануне двух грядущих.
А может быть, Элана?
Нет, только не Элана. Ее никак нельзя было представить убийцей...
Боже, да я ли это? Подозреваю своих собственных подруг в убийстве!
И тут в моей памяти всплыло еще одно имя. Я даже сама удивилась.
Гайден!
Тогда, в пиццерии, его интересовал, кажется, только денежный приз. А Рейчел еще подзадоривала его, что ему ничего не обломится. Скорее всего, он не на шутку рассердился...
У меня в голове все спуталось. Внизу Дона сейчас начнет репетировать следующую сцену: Мария рассказывает настоятельнице монастыря о своих чувствах к капитану фон Траппу. Мне надо срочно опустить новый задник. Скорее! Хватит бредить наяву!
Я осторожно размотала веревку слева и раньше, чем успела подать сигнал, отпустила рулон. — Ай!
Кроме задника, вниз полетело что-то тяжелое. На сцену с глухим стуком плюхнулся тяжеленный мешок с песком.
Раздался громкий крик. Это был крик Доны.
— Дона! — завопила я не своим голосом. На сцене поднялся шум и гам.
Я сломя голову побежала вниз и, разорвав плотное кольцо любопытных вокруг Доны, позвала ее:
— Дона! Дона!
Мне надо было убедиться, что она не пострадала.
Нет, с ней все было в порядке. Она встала, отряхивая монашеский костюм.
Тяжелый мешок лежал у ее ног. Дона плакала.
— Он упал совсем рядом, над ухом просвистел...
Я обняла ее. — Лиззи! — Робби был в ярости. — Что произошло?
— Ничего не понимаю, — сказала я, недоумевающе глядя наверх. — Когда я развязала веревку...
Я повернулась к Доне. Даже сквозь слезы в глазах ее читался упрек, если не обвинение.
— Ты что! — закричала я, захлестнутая волной подозрений. — Не смотри на меня так! Я тут ни при чем!
— Кто-то пытается убить меня, — мрачно выдавила она из себя. — И это уже вторая попытка.
— Что?! — в изумлении воскликнул Робби и, обращаясь к ребятам, скомандовал: — Все свободны до пяти. Нам надо посидеть, помозговать...
