Семен Михалыч насчет потопа тоже похожие подозрения питал. Он вызвал деда Акимыча и стал с ним разбираться. Дед долго придуривался, а потом сознался:
– Один военный приходил, сказывал, что ночью будет эта… продувка системы. И показал, какой крантик отвернуть.
– Отвернул?
– А как же! Раз военный сказал. Говорил – воздух надо выпустить.
– Он тебе заплатил?
– Что ты, Михалыч! Чекушку поставил – вот и вся плата. Невидный военный.
Ну что с него возьмешь? А насчет «одного военного» я тоже догадался. Если Владик – Артошин племянник, а Акимыч – ее дядька, то выходит, что Владик Акимычу приходится кем-то вроде внука. А тот ему – дед.
Дед для внука что хочешь сделает. И без «чекушки».
Вот только Артоша все постаралась повернуть так, будто и пожарик, и потоп – дела наших рук. Хулиганских. «И надо это самолетостроение прекращать немедленно! Пока они всю школу на воздух не подняли».
Но наш полковник Михалыч и в этот раз устоял.
Глава VII
АГЕНТ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Восьми еще не было, поэтому Акимыч в спортзал еще не поднимался. Мы видели через стекло, как он зевает во всю пасть.
Дверь он уже запер. Отпирая, ворчал:
– Чтоб у меня без пожаров и потопов! Тут вот один военный…
Мы невежливо его недослушали, сбежали по ступенькам в подвал и через секунду уже сидели рядом с Васьком на верстаке и болтали ногами.
– Знаете, ребята, почему я хочу в эту лабораторию попасть? – рассуждал Васек. – Они там очень интересными делами занимаются. А я хочу стать испытателем этих интересных дел. Поработаю у них, разберусь во всем, здоровье поправлю – из меня тот еще испытатель получится!
Я взглянул на Алешку, он толкнул меня локтем в бок.
– Не знаю, не знаю… – Задумчиво так проговорил я. – Как бы не закрыли эту лабораторию.
– С чего бы? – удивился Васек.
– Вокруг нее, – сказал Алешка, – всякие шпионы закрутились.
– Как бабочки возле огня, – добавил я. – Папа как-то случайно сказал, что эту лабораторию будут переводить куда-то в Сибирь.
– Подальше от шпионов, – сказал Алешка. – Они в Сибири вымерзают. Как мамонты.
Тут уж я толкнул его в бок.
– Да вы что, хлопцы! – Похоже, Васек созрел.
И мы ему все рассказали. То есть не сразу все, пока – только половину.
Он спрыгнул с верстака, взволнованно прихрамывая, пометался по комнате, потом выбрал на верстаке самый большой гаечный ключ, взвесил его в руке.
– Пошли! – решительно так сказал.
– Куда? – мы разом спрыгнули с верстака.
– К этому Славке. Я ему врежу по башке, а потом в милицию отнесу.
– Не пойдет, – сказал Алешка.
И мы рассказали Ваську вторую часть истории – нашу задумку.
Васек врубился сразу – летчики быстро соображают. Им в полете долго думать некогда, особенно боевым летчикам.
– Вас понял! – сказал он. – Вы узнаёте, когда он там свою лекцию будет читать, а я тоже на нее напрошусь. И глаз с него не спущу. А если что-нибудь подозрительное замечу – сразу ключом по башке. И в милицию отнесу. Вас понял – перехожу на прием!
– Вы нас не понял, – охладил его Алешка. – Не надо пока по башке, это еще успеется.
Значит, Алешка затеял какую-то комбинацию. И мне показалось, что я не ошибусь, если предположу… Впрочем, об этом – в свое время и в своем месте.
Ну что ж, доска разложена, фигуры на ней расставлены, время пошло – игра началась. Опасная игра.
Ближайшие два дня я провел неплохо. Под теплым и ясным солнцем, с книгой на коленях, рядом с азартными шахматистами.
Похоже, Полпалыч и Слава совсем подружились. Слава стал делать успехи в игре, много рассказывал о жизни в Америке и еще больше говорил о благотворном влиянии литературы на человечество. Возмущался падением его (человечества) интереса к книге.
– Не надо преувеличивать, – неторопливо возражал Полпалыч, переставляя фигуры на доске. – Вот рядом, обратите внимание, уже третий день сидит юный представитель человечества.
– Да, мы с ним немного знакомы, – нехотя отозвался Слава, обдумывая ход. – Он из приличной семьи, а читает наверняка детектив.
– Что ты читаешь, Дима? – спросил меня Полпалыч. – Агату Кристи?
– «Войну и мир». – Я с таким недоумением пожал плечами, словно такой яркий представитель человечества, как я, может читать только проверенную временем классику.
– Вот видите, Слава! – обрадовался Полпалыч. – Вам мат!
Слава скосил на меня глаза и снисходительно спросил:
– И что вы вынесли из этой великой книги? Какие мысли, чувства?
– Разные. – Мне понравился этот вопрос, похожий на допрос. – Глубокие.
– Например?
– Война – это плохо, – ответил я ему назло Лешкиными словами. – Мир – это хорошо. Любовь преодолевает все преграды.
– Лаконично, – похвалил меня Полпалыч. – Но по существу.
– Я вас умоляю! – вырвалось у меня. В переводе эта фраза означала: не все такие умные, как вы, конечно, но и мы не дураки.
Шахматисты потеряли ко мне интерес (надеюсь, надолго) и стали по новой расставлять фигуры на доске. А я перевернул очередную страницу.
Набежало облачко, упала на землю его тень. Прошелестел в сухой листве ветер. На страницу опустился желтый лист.
– Да, – Полпалыч потер висок взятой ладьей. – Совсем забыл. Я договорился насчет вашей лекции. Идея себя оправдала и была встречена с энтузиазмом. Послезавтра, в семнадцать часов. Захватите обязательно паспорт. И выньте из карманов все металлическое.
– Так, – заметно обрадовался Слава. – На какое время надо рассчитывать? Часа полтора хватит?
Полпалыч усмехнулся:
– Это будет зависеть от аудитории. Если вы сумеете заинтересовать сотрудников, то время лекции не будет ограничено.
– Отлично! Я сумею заинтересовать аудиторию.
– Вам опять мат, Слава.
Алешка с нетерпением выслушал мой доклад и тут же позвонил Ваську. Они уже были на «ты». У Алешки это легко получается.
– Васек! Будь готов! Послезавтра, в пять часов по московскому времени. Не перепутай. – И положил трубку. – Он сказал, Дим: «Всегда готов!» Только ему нужно помочь, чтобы его без всяких проблем пропустили на эту лекцию. Пошли!
– Куда?
– Обедать. Там, Дим, борщ уже здорово настоялся. И заждался.
Полпалыч нам не удивился – очень тактичный человек. А может, просто одинокий.
– Посидите пока в комнате, а я разогрею борщ.
В комнате у него было здорово – глаза у нас разбежались, завидущие. Там было полно книг – это ладно, у нас их тоже полно. Там на всех стенах висели в рамочках всякие свидетельства об изобретениях. У нас тоже всяких почетных грамот полно: маме каждый год на работе Почетную грамоту дарят во имя Восьмого марта и Нового года.
Но самое главное – на всех полках стояли изящные модели самолетов и вертолетов. Они были точь-в-точь как настоящие. Казалось, отвернись на минутку – и они все разом взмоют в воздух. И будут выделывать всякие фигуры высшего пилотажа. Легкие, стремительные и – грозные. Сразу видно, что это военные машины.
– Нравятся? – спросил вошедший Полпалыч. – Наша гордость! Наш институт оснащал их своим оборудованием.
Особенно нам понравился один вертолет, он был гораздо больше других. За стеклами его кабины даже виднелся пилот в шлеме.
– Он летает, – сказал Полпалыч. – Радиоуправляемая модель. Мы на ней одно свое устройство отрабатывали.
– А какое? – тут же выскочил с вопросом Алешка.
– Ну что ж, теперь об этом можно рассказать. Пошли в кухню, там продолжим нашу беседу.
Беседа несколько отложилась. Весь разговор ограничился стуком ложек о тарелки. Вздохами и чмоками.
Когда Полпалыч поставил пустую кастрюлю в мойку, Алешка проводил ее грустным взглядом и вздохнул.
– Да, – согласился с ним Полпалыч. – Не настоялся борщ, не успел.
– Не расстраивайтесь, – утешил его Алешка. – У нас дома он тоже не успевает настояться. Мама всегда такая радостная: «Ну вот, наварила я вам борща на целую неделю! Хоть немного от готовки отдохну». А на следующий день крышку поднимет с кастрюли и спрашивает, такая удивленная: «А где же борщ?»
– К вам, наверное, на борщ школьные друзья приходят? – деликатно поинтересовался Полпалыч.
– Нет, – простодушно признался Алешка. – Мы с Димой вдвоем управляемся.
– Чай пьем?
– Нет. – Алешка похлопал себя по животу – под свитером у него словно бы футбольный мяч на время спрятался. – Лучше вертолет, а чай потом. Когда борщ утрясется.
– Ах, да! Вертолет… Вот вы знаете, возвращается, например, машина с боевого задания. И вдруг пилота ранят, или он потерял сознание. А в вертолете – живые люди, ценный груз. И вот мы для подобных случаев придумали, как бы вам попроще объяснить: такого наземного дублера. Прибор один изобрели. Как только он получает сигнал, что вертолет теряет управление, он автоматически принимает это управление на себя. Радиосигналами. Доводит машину до аэродрома и осторожно сажает. Машина цела, экипаж и пассажиры целы, груз не пострадал. Здорово?
