— Ну, ладно, ладно! — проворчала тетя. — Это я так… Я ж знаю, ты за него в огонь и в воду. Конечно, мужику важно чувствовать себя хозяином собственного дела, а наша бабья доля… — Она махнула рукой. — Вы небось и не завтракали толком. Давайте я вас подкормлю. И чайку попьем, с крыжовенным вареньем — надо прошлогоднее варенье доедать, мы в прошлом году столько наварили, что аж до следующего лета, как видите, хватило. — Мамина сестра была известная говорушка и могла болтать часами, перескакивая с темы на тему.
Мама иногда смеялась: «Катя-то в тетку уродилась!»
Сейчас тетина беззаботная болтовня не раздражала, а действовала успокаивающе.
После завтрака, состоявшего из творога со сметаной, яиц в мешочек, бутербродов с сыром и чая с вареньем и конфетами, тетя достала большую коробку шоколадных конфет, чтобы попотчевать любимую сестру и племянника с племянницей. Затем женщины приготовили себе еще по чашечке растворимого кофе, а детей отправили поиграть или вообще делать то, что им вздумается.
Петя воспользовался этим тихим моментом, чтобы позвонить Ане.
— Привет, Оса, — сказал он, услышав ее голос. — Есть новости?
— Ребята отправились покрутиться вокруг трех фирм, которые выступали против твоего отца, — сообщила Оса. — Решили поделить их между собой и понаблюдать, кто туда входит, кто выходит… А я получаюсь вроде связной, которой все звонят… Диспетчер на телефоне!
— Никто из них пока еще не звонил?
— Саша звонил. При фирме «Блиц» есть маленький салон-магазин, где они торгуют всякой техникой — от телевизоров до охранных систем. Что интересно — на продажу не выставлено ни одной вещи их собственного производства. Все импортное. Саша покрутился в этом магазинчике, сколько возможно, постарался запомнить лица всех продавцов и тех работников фирмы, которые выходили в торговый зал, потом подошел к черному ходу фирмы, переписал номера стоящих там машин. Сейчас собирается сесть в скверике и наблюдать за черным ходом. Но, по-моему, — Аня хихикнула, — он зачитается очередной фантастикой и все прошляпит — если будет, что прошляпить!.. — Она помолчала. — Что ты обо всем этом думаешь?
— По-моему, идея у нас у всех одна и та же, — ответил Петя. — В замурованном камине некогда были спрятаны огромные ценности. Спрятал их первый владелец этой квартиры Пияшев — недаром с таким тщанием расчистили его имя на стене! Наверное, знали дом, где он жил, но сомневались, в какой квартире. И параметры камина для них имели значение. Видно, по его величине, глубине, изгибам дымохода и так далее они могли точно определить, где именно находится клад. Ценности там явно потрясающие, раз они пустились во все тяжкие, чтобы законным образом заполучить квартиру себе и без помех работать над их извлечением. Эх, представить бы хоть приблизительно, какого рода эти ценности!
— А сам ты как считаешь?
— Я думаю, это не просто золото и камни — это что-то, имеющее отношение к искусству. Например, редчайшие ювелирные украшения. Ведь среди заинтересованных фирм имеется галерея. Крупная галерея, работающая с иностранцами. Этим галерейщикам вполне могли попасть в руки документы, где бы был след к потерянным изделиям какого-нибудь знаменитого мастера. В общем, надо первыми найти этот клад. Когда он окажется у нас в руках, мы сможем с ними торговаться — и сами прижмем их к стенке!
— Как ты собираешься его искать?
Петя хмыкнул.
— Меня так и подмывает удрать потихоньку, вернуться в квартиру и попросту раскурочить стену! Отец мне простит, если мы что-нибудь найдем. Но мне надо знать наверняка, что его несколько часов не будет дома.
— Ты с ума сошел!
— Может быть. Но мне хочется что-то делать, а ничего другого я придумать не могу. Ну что, Оса, теперь ты не будешь говорить, что я расчетливый?
— Нет, — ответила Аня, помолчав. — Не буду.
— Лады, Осенок. Будь на связи. Я позвоню, как только у меня что-нибудь прояснится.
Петя положил трубку и глубоко задумался. До слез будет обидно, если он окажется запертым в доме отдыха и ничего не сможет сделать. Можно, конечно, рассказать обо всем отцу и попробовать проникнуть в камин с его помощью. Но Петя считал делом чести довести расследование до конца самостоятельно.
Мучаясь от собственного бессилия и понимая при этом, что лучше переключиться на что-нибудь другое и дать передышку мозгу, Петя прошел в гостиную и стал задумчиво разглядывать корешки книг. Тетка увлекалась собиранием альбомов по искусству, и Петя, бывая У нее в гостях, любил проглядывать огромные тома, заполненные яркими цветными репродукциями.
Для начала он взял альбом мастеров Палеха и стал внимательно изучать изображения жар-птиц, русских троек, хороводов. Поставив этот альбом на место, он снял с полки другой, посвященный знаменитому парижскому музею Лувр. Перед ним проходили картины великих мастеров: Тициан, Леонардо да Винчи, Делакруа… Он был уже где-то на середине альбома, когда Катя, которой наскучило играть одной, прошла в гостиную.
— Ой, какие красивые картинки! — восхитилась она. — Дай мне поглядеть!
— Садись рядом и гляди, — спокойно ответил Петя.
Катя вскарабкалась на диван, уселась рядом с ним, устроилась поудобнее и тоже стала глядеть репродукции, облокотившись о Петину руку.
Через две минуты она сказала:
— Листай побыстрее, а то скучно.
— Картины надо глядеть медленно, — наставительно ответил Петя. — Если проскакивать их на бреющем полете, то многого не увидишь.
— Что такое «бреющий полет»? — спросила Катя. — Это полет, который тебя бреет? И почему на нем можно проскочить? Он такой большой? Это парикмахер так называется, да? А разве на парикмахере можно скакать?
— Нет, — терпеливо ответил Петя, — это когда самолет летит вот так, — он изобразил ладонью, — вжжжж-др-др-др, то про него говорят, что он идет на бреющем полете. А про человека так говорят, когда он делает что-то очень быстро и невнимательно.
— А я и не хочу смотреть их внимательно, мне неинтересно! Это ты по полчаса смотришь каждую картинку!
— Послушай, я лучше знаю… — начал Петя, но Катя его перебила.
— «Я лучше знаю», «я лучше знаю»! — передразнила она. — Вечно ты все лучше знаешь! Тоже мне, учитель нашелся! Вот не буду смотреть с тобой картинки! Сама возьму другую книжку и посмотрю!
И не успел Петя ее остановить, как она пододвинула стул к стеллажам и попыталась снять одну из книг с самого верха, где стояли самые большие и красивые альбомы. Девочка дернула за корешок, но тяжелый альбом удержать не смогла, и он полетел на пол, увлекая за собой еще несколько. Катю чудом не шандарахнуло по голове одним из тяжелых томов. От испуга она заревела.
— Что ты натворила! — Петя вскочил на ноги, отложив альбом в сторону.
— Это ты виноват! — всхлипывала Катя. — Если бы ты… не…
— Да замолчи ты! — прикрикнул Петя, наклоняясь, чтобы собрать разлетевшиеся по полу альбомы — и вдруг замер как вкопанный. — Не реви, я сказал! — повторил он, Катин плач теперь мешал ему сосредоточиться.
Уловив странные новые нотки в голосе Пети, Катя перестала плакать и с удивлением поглядела на брата. Он опустился на колени и разглядывал раскрывшийся альбом — разглядывал с таким вниманием, что позабыл все на свете.
— Что ты там увидел? — спросила Катя.
— А?.. Подожди… — рассеянно отозвался брат. Он увидел репродукцию карандашного рисунка, под которым стояла подпись: «Портрет доктора Пияшева». Не веря глазам, боясь сделать лишнее движение, Петя наконец решился посмотреть на обложку. Это был альбом знаменитого русского художника Врубеля. Петя опять стал разглядывать случайно открывшуюся страницу. В глаза ему бросился кусочек текста под картинкой: «Среди врачей психиатрической клиники, где Врубель провел свои последние годы, не переставая при этом интенсивно работать, он особенно тесно сдружился с доктором Пияшевым, умным и образованным человеком. Сохранилось несколько рисунков Врубеля, по которым видно, как тепло он относился к своему врачу. Известно, что для доктора Пияшева Врубель исполнил изразцовое панно для камина — один из вариантов своего «Князя Гвидона», — но местонахождение этого панно неизвестно, и оно считается утраченным».
На шум прибежала хозяйка.
— Что тут у вас? — спросила тетя и, увидев кавардак на полу, всполошилась: — Как же вы?..
— Извините, тетя Вера, — сказал Петя. — Мы нечаянно. Просто хотели альбомы поглядеть. Мы в одну секунду все приберем, честное слово.
Катя с благодарностью взглянула на него. Она знала, что брат ее ни за что и никогда не выдаст, но всякий раз, когда он ее в чем-нибудь покрывал, это было для нее как впервые.
Притом наблюдательная Катя заметила, что с братом творится что-то странное. Он ее даже не отругал, даже кулаком не погрозил…
