«Заинтересовался! – радостно подумал Филя. – Клюет!»
– Серьезно, еще как серьезно! – горячо заговорил он, подталкивая вперед Аську. – Мы вот ее силой к вам привели, она так упиралась! А сама уже ни уроков делать не может, ни спать, ни… есть. – Филя чуть не хихикнул на последних словах. – Так хочет научиться рисовать. А получаются у нее только смешные рожи! И Аська чуть не плачет от этого! А мы успокаиваем – говорим, что современным художникам вовсе не обязательно рисовать правильно. Даже на выставку ее повели, чтобы это доказать. Но вот на выставке увидели вашу картину. Она такая красивая! Как это вам удалось человека в виде автомобиля изобразить?
Филя понимал, что торопится и все сваливает в одну кучу. Но ведь так хотелось еще больше заинтересовать художника! Он незаметно подтолкнул Аню – что молчишь? Аня сразу же включилась в разговор:
– Филипп немножко смешно говорит, Иван Иванович, и, кажется, упрощенно понимает современное искусство. Мы с ним даже поспорили на эту тему. Может быть, если это не отнимет у вас много времени, вы поможете нам? Может быть, вы могли бы показать Филиппу несколько своих картин, доказывающих, что живопись – сложное искусство?
«При чем тут я? – про себя возмутился Филя. – Ведь мы договорились Аську непонятливой выставить, а не меня!»
– Ого, да вы ко мне пришли с важными вопросами! – заулыбался художник. – А говорите – ненадолго. Минуточкой мы не обойдемся. Ну что ж, проходите. Тем более, если вам понравилась моя картина, придется мне уделить внимание ценителям моего творчества! – Говоря все это, он смущенно улыбался и пожимал плечами. – И нашли же меня! – продолжал Иван Иванович. – Странно. Польщен, что и говорить. Внимание таких юных ценителей дорогого стоит.
– «Мерседес» как живой у вас получился! – продолжал льстить Филя. – И как вы уловили это сходство? С первого взгляда? Или вы его давно знаете? Аська вот меня знает давно, поэтому, наверное, меня и рисует. И знаете, какое-то сходство улавливается. А как вы думаете, если у нее совсем малюсенький талант, то можно его развить? Есть надежда?
Иван Иванович достал чистый лист бумаги, прикрепил его к мольберту.
– А давайте сразу и развивать талант, – предложил он. – Не люблю я просто так беседовать. Будем разговаривать и работать.
И он вручил растерявшейся Аське черный грифелек.
– И что рисовать?.. – спросила она. – Кого?
– Ну вот хотя бы Филиппа, да? – показал художник на Филю. – Он сказал, что ты его давно знаешь. С чего надо начинать?
Аська хитренько взглянула на Филю. Он даже испугался – ну и посмеются же сейчас над ним! Выбрали грушу для натюрморта! Но придется терпеть – главное, что художник не выставил их сразу за дверь, главное, что разговор завязался…
Аська в самом деле изобразила что-то вроде груши – вверху поуже, внизу пошире. Филя даже возмутился про себя. Разве у него лицо такой формы? Издевается она, что ли? Уши Аська пририсовала к узкой части головы. Но мало того – и глаза, и нос, и такой же, как рисовала в метро, треугольный рот она поместила в верхней узкой части. А зачем же тогда столько нижнего свободного места? И тут Аська, отступив на шаг, примерилась и пониже рта, на широкой части лица, вывела полукруглую скобку выпуклостью вверх. И сразу рожица обрела надменно-капризное выражение. Синьор Помидор какой-то! Филя обиженно засопел. Он с трудом сдерживался.
«Ладно, – решил он, – с Аськой можно и потом разобраться. Сейчас главное – вести разговор с художником».
Иван Иванович рассмеялся:
– Определенное стремление к шаржу! И кто это решил, что у тебя нет способностей? Я бы только вот что еще добавил.
Художник взял грифель и одним движением вставил в рот рожице один зуб. А в глаза – зрачки, которые смотрели вниз и в сторону. Рожица окончательно стала обиженной. Почти совсем как настоящий Филя. Он через силу расплылся в улыбке, словно стремясь нарушить сходство:
– Вот видите! Умеет, если захочет…
– Вот-вот, – подтвердил художник. – Я совершенно согласен: если человек хочет, значит, умеет. Молодец, А… – Он припоминал имя.
– Аська, – подсказал Филя. – А вот это ее сестра Аня. Они близнецы, – пояснил он, как будто это и так не было видно. – А вот Даня.
– Познакомились, – подвел итог Иван Иванович. – Хоть и с опозданием. Видите, как хорошо общаться во время работы. И оказалось, что у вас нет никаких проблем! А кто вам посоветовал на эту выставку сходить? Руководитель школьного кружка?
– Нина Петровна, – сказал Филя. – Старушка, которая живет, то есть жила в нашем подъезде. Понимаете, Иван Иванович, вот ведь еще какое совпадение: на выставке нам дали ваш адрес, и он совпал с адресом Нины Петровны. Как это могло получиться? Хорошо, что телефон вашей мастерской написали…
Художник испуганно взглянул на Филю:
– Ты сказал – жила? Нина Петровна – мать моей жены, то есть моя теща. Что с ней?
Филя поспешил его успокоить:
– Не волнуйтесь, все в порядке! Жила – потому что переехала. А разве вы не знаете?
– Да… нет, – пробормотал художник. – Мы в последнее время раздельно живем… Но это неважно. Странно, странно… Почему же они переехали?
– Конечно, странно! – горячо подхватил Филя. – В этой истории столько странностей! И совпадений. Мы просто запутались! Вот вы тоже, оказывается, еще раньше уехали из нашего дома, получается, нам ваш старый адрес дали. Вы про радиацию ничего не слышали?
Художник заморгал, как непонимающий ребенок:
– С вами, я вижу, не соскучишься! Какую еще радиацию?
Филя прикусил язык. Совсем не ожидал он, что разговор пойдет так… стремительно. И теперь кажется, что выбраться из всей этой путаницы нет никакой возможности. Сколько же времени понадобится для всех объяснений? И зачем он ляпнул про радиацию? Но отступать было уже поздно. Тем более что художник производил впечатление человека, которому почему-то хочется довериться.
– Понимаете, из нашего дома начали уезжать жильцы, – медленно и отчетливо стал объяснять Филя. Он понимал, что надо говорить спокойно, и все получится. – И нам кажется, что они боятся радиации, которую излучают стены. А про радиацию им сказал человек по фамилии Барыгин, которого вы изобразили в виде «Мерседеса».
Филя даже не ожидал, что сможет так быстро все изложить. Что значит спокойствие! Но это ему все было понятно – художнику понимание давалось значительно труднее.
– Барыгин? – переспросил он. – Какое он к этому имеет отношение? Странно! Он руководитель какой-то риелтерской фирмы… При чем здесь радиация?
– Очень даже при чем, – приступил Филя к самому главному. – Барыгин приходил в вашу бывшую квартиру, измерил радиацию, показал какие-то документы, и после этого Нина Петровна вместе со своей дочкой, то есть с вашей женой, уехали из квартиры. Вот при чем здесь радиация! И вот при чем здесь этот самый Барыгин. А вы рисовали его портрет. Расскажите, что он за человек?
Но художник только бормотал свое любимое словечко «странно», пощипывая бороду. Медленно все-таки соображают взрослые!
– Что за человек? – проговорил он. – Я, надо сказать, мало с ним знаком. Обычный заказ – ко мне ведь иногда обращаются с просьбами написать портрет. Вот несколько сеансов и позировал мне этот человек.
– И не обиделся, что вы его в виде «Мерседеса»?.. – удивился Филя.
– Я ему нормальный портрет написал, – усмехнулся Иван Иванович. – А «Мерседес» – для себя. Он, кстати, знает об этом – и ничего, не обиделся. С чувством юмора человек. Совсем как ты, Филя. Ведь вы, кажется, даже тезки. Филипп… Львович, кажется, его зовут.
– Филя даже не обижается, когда его Простофиля называют, – вставила реплику Аська. – В смысле – просто Филя.
Она на всякий случай опасливо покосилась на Филю. И вдруг воскликнула:
– Ой, да они же полные тезки! И как мы сразу об этом не подумали? Филиппы Львовичи!
Точно! Филя поморщился от такого совпадения. Действительно, почему это не пришло ему в голову раньше? Наверное, потому, что Филя ни в коем случае не мог себя сравнить с этим человеком. И даже одинаковые имена поэтому звучали по-разному.
«Ну, погоди, тезка! – подумал он. – Теперь я от тебя не отстану, пока не пойму, чем ты занимаешься! Выведу на чистую воду, не дам позорить мое имя!»
– Странная история, – опять забормотал художник. – А ведь меня совсем недавно звали в гости в мою бывшую квартиру. Нина Петровна звала. Мы с женой как-то нелепо, глупо поссорились… А Нина Петровна хотела нас помирить. И вдруг они переехали… Какая еще радиация?
– А вы найдите их, – сказала Аська. – Через Дом художника узнайте новый адрес своей жены. И съездите в гости. По-моему, Нина Петровна будет рада. А там и узнаете все подробненько.
Филя дернул Аську за рукав – мол, что ты лезешь ко взрослому человеку с такими серьезными советами? Но Иван Иванович вдруг обрадованно заморгал глазами, уставившись на советчицу:
