– У своего знакомого и видел, – отрезал Емеля.
Он понимал, что спорят они о чем-то совсем несущественном. Но что делать? Большинство всех на свете споров именно таковы. Через несколько фраз суть словесного конфликта отходит на второй план, а начинается какая-то непонятная игра, в которой зачастую победу одерживает не тот, что прав, а тот, у кого запальчивости больше.
Наверное, запальчивости было больше у Галки.
– Какая разница, у знакомого, не у знакомого? – снова воскликнула она. – Все равно это значит, что Тяпа существует!
Емеля округлил глаза.
– Ты чего, Галка? До чего ты договорилась? Конечно, существует, а как же иначе?
– Да нет, я просто хотела сказать, что этот Рэм Иванович Козлов знает, где существует Тяпа. Здесь или в другом месте… Поэтому наша встреча с ним неизбежна.
– А кто против? – сказал Емеля. – Я только говорю, что эту встречу надо подготовить. Позвонить по телефону каждый дурак сможет.
– Выражался бы уже точнее – каждая дурочка, – обиженно поджала губы Галка. – Ну, давай готовить наш разговор. Что мне говорить, диктуй! Заранее придумай, потому что потом поздно будет. Для меня, например, противнее всего слышать, как моему телефонному собеседнику кто-то подсказки делает. Сразу разговаривать не хочется. А ты как раз собираешься мне во время разговора нашептывать. Этот Рэм Иванович сразу поймет, что мы еще те штучки. И не будет с нами откровенничать.
– Да, ждем мы от него откровенности до самого неба! – хмыкнул Емеля. – Такие люди откровенны только во время обеда, когда с любимой едой общаются. Ты его лицо видела? Бедная Тяпа! Живет она здесь или нет, но лицо-то это чего-то от нее требует, это же понятно. Да-а, попала наша собачка… – Размышления о тяжелой Тяпиной участи подстегнули его мыслительные способности. – Значит, так, – решительно сказал он, – ты, Галка, можешь прыгать, приседать, бегать на месте – делать что угодно, если тебе хочется действовать. Но при этом постарайся меня слушать. С какой просьбой обратился в собачий клуб Козлов? Правильно, найти собаку. Значит, его на эту удочку и надо поймать.
– На какую еще удочку? – не поняла Галка. – Говори не так красиво и образно. А то ты, как тетя Зоя из гостиницы – скотинка, картинка… Противно слушать!
– Мы ему должны собаку и предложить. Мы позвоним ему, уже имея на руках собачку. Пусть это будет выглядеть ошибкой со стороны собачьей гостиницы-прачечной, то есть с нашей стороны. Но повод-то, повод будет для встречи! И повод не пустой.
– А где же мы собаку найдем? – задала простой вопрос Галка.
Вот так в жизни всегда! Несешься на всех парах в своих сложных мыслях, и кажется, понял все на свете. И вдруг самый простой и неожиданный вопрос – например, этот, «а где же мы возьмем собаку?» – охлаждает твой пыл настолько, что мыслить дальше уже не хочется.
– А тебе одолжить не у кого? – нерешительно спросил Емеля.
– Ну да, это тебе не деньги, кто ж тебе собачку одолжит? – ответила Галка. – Придется бродячую ловить.
– На удочку, – вздохнул Емеля.
Галка даже икнула.
– С ума сошел?
– Да это я так, от безысходности. Я же не знаю, как собак ловить, никогда этим не занимался.
– Значит, звонок откладывается, – сказала Галка и с удовольствием засунула телефон в чехольчик.
Хорошо, что Москва изобилует бродячими собаками! То есть, конечно, ничего хорошего в этом нет, но в Галкином с Емелей случае это было довольно удобно.
Вначале Емеля хотел отправиться на поиски куда-нибудь к гаражам. Но вспомнил, что совсем недавно читал заметку о том, как гаражные собаки сбиваются в стаи и даже нападают на прохожих. Рисковать своей, а тем более Галкиной жизнью он не хотел. Хотя… ради Тяпы рискнул бы. Причина была в другом. А вот если их искусают собаки и они окажутся в больнице, кто будет искать Тяпу? Так что жалость к себе оказывалась на пользу делу. Не пожалеешь себя с Галкой, погубишь и Тяпу.
Поэтому Емеля решил выбирать собак, живущих поближе к людям. Все-таки они должны быть не такими зверскими. Отыскать среди них какую-нибудь ласковую маленькую шавку было больше шансов.
В Архангельское за собаками, пожалуй, ехать не следует. Там все собаки хозяйские. И по пустырям бродить опасно. Значит, надо находить какой-то усредненный вариант.
Ближайший от Вишневого Сада старый сквер как нельзя лучше подходил для этой цели. Десяти минут прогулки по нему было достаточно, чтобы увидеть идиллическую картинку: здешние старушки кормили не голубей, а бездомных собачек. Оставалось только дождаться обеденного перерыва. То есть, наоборот, перерыва между кормлениями.
По дороге в сквер Емеля с Галкой купили полкило сосисок.
– Конкурировать со старушками, конечно, опасно, – сказал Емеля. – Я, помню, голубей возле дома попытался покормить. Так знаешь, что мне одна бабушка-кормилица сказала? «Пошел вон, дармоед! Последнюю радость отнимаешь!» А какой я дармоед? Я же не голубь!
Собак в сквере было штук десять.
– А это стая? – испуганно спросила Галка.
– Стая, стая. Это у людей коллектив, а у животных всегда стая.
– А они друг за друга заступятся, если мы одну из них украдем?
– Вряд ли, – сказал Емеля. – Все-таки чувство локтя у собак не очень развито.
– Ты все-таки, Емель, нужную собачку подальше от этой стаи отзови, хорошо? – попросила Галка.
– А может, нам ту же методику использовать? – предложил Емеля. – Найти какого-нибудь кота и бросить?
– Ну и что? – не поняла Галка. – Все они за котом и ринутся.
– Да, не знал, что собак так непросто воровать, – почесал ухо Емеля. – Оказывается, любая профессия сноровки требует.
– Тоже мне, профессия! – недовольно хмыкнула Галка. – Собаколовство – это не профессия, а преступление.
– Вот и получается, что мы в своем расследовании, хотим этого или не хотим, понемножку всех преступлений попробуем, – заметил Емеля. – И подслушивание, и шантаж, и воровство, и обман…
– Ну и что? Если мы хорошие люди, к нам ничего не пристанет, – беззаботно отмахнулась Галка.
Емеля с усмешкой наблюдал, как хороший человек мастерит из ремня от джинсов петлю. Потом он вздохнул и стал помогать. А что делать? Просто так, на доброе слово, собаку, как известно, не поймаешь.
Перерыв между кормлениями поймать тоже было сложно. Старушки шли потоком, как на выборы. Только вместо бюллетеней в их руках были прозрачные мешки с едой. Каждая из них вытряхивала свой мешок и отходила в сторонку. И, странное дело, каждая следующая старушка не боялась, что собаки подумают, будто она может отобрать у них добычу. А ведь Емеля знал, что собака очень опасна во время еды: любой приближающийся к ней предмет она воспринимает как угрозу. Но, наверное, старушки уже были в собачьей среде настолько своими, что их добрые намерения собаки безошибочно улавливали.
«Да, – думал Емеля, – а вот небось я подойду, набросятся, как будто я хочу у них последнюю косточку отобрать… Нужна мне их косточка! У меня вон сосисок полный карман».
Жалко было времени. Минута шла за минутой, а собаки ели, встречали новую старушку, опять ели…
– Да когда ж они наедятся? – воскликнул Емеля.
– Сытые безопаснее, – с надеждой сказала Галка.
– Сытые они к нам и не подойдут. Нужны будут сытым твои соевые сосиски! Хотя я скоро так проголодаюсь, что и сам их съем.
Наконец собаки, зевая, разбрелись по небольшой лужайке и улеглись спать.
– Ты какую выбрала? – спросил Емеля.
– Под Тяпу вон ту, черную, с краю, легко будет замаскировать, – показала Галка.
– Набралась опыта! – хмыкнул Емеля. – Нет, по-моему, та великовата будет. Пожалуй, вон та, серая. И красить проще. На серый цвет любой другой ляжет. А согласись, твою черную осветлить трудно будет.
– Ну, пошли ловить? – сказала Галка.
Вооружившись сосисками и даже взяв по одной в зубы, чтобы доказать обилие мясопродуктов, ребята стали медленно приближаться к лужайке с той стороны, где отдыхала Емелина избранница. Емеля вытащил изо рта сосиску.
– Фить-фить! – попытался он посвистеть. – Ты не запомнила, как старушки их подзывали?
– Никак не подзывали. Приходили на условленное место и выкладывали еду. У них уже все отработано.
– Боюсь, что у нас не отработано, – заметил Емеля. – Примут нас за чужаков и как следствие…
Емеля не договорил. Похоже было, что фразу за него закончили собаки. Угрожающее рычание встретило кормильцев.
– Ой-ой-ой! – воскликнула Галка и попятилась Емеле за спину.
– Придется отступить, – сквозь зубы процедил он. – Не верят, паразиты.
– Ты бы поверил!
– Я поверил бы, – сказал Емеля.
– Потому что у тебя характер доверчивый. А у них какой же характер? Одни инстинкты.
– Я бы и на уровне инстинкта поверил. Смотри, какие сосиски хорошие. Разве можно их сравнить с какими-то старушкиными костями?
– Может, нас слишком много? – спросила Галка.
