— На этот раз я вам покажу. Сегодня-то я выиграю. Давай сюда ракетку
— Ах ты шут гороховый! — зашипела Минди. — Я… я так и знала, что это не мистер Макколл. Я знала, что это Лось.
Лось — это сын мистера Макколла и мой лучший друг Его настоящее имя Майкл, но все зовут его Лось. Даже родители. Лось самый большой парень во всем шестом классе. И самый сильный. Ножищи у него что стволы. И шея тоже. И еще он все время кричит. Совсем как его папаша.
Минди Лося на дух не переносит. Она говорит, что он ужасный неряха. А по мне, так он клевый парень.
— Эй, Джо, — орет Лось. — Где моя ракетка? — Мускулы у него на руке превращаются в шары, когда он тянется за моей ракеткой.
Я быстро отвожу руку, но он своей лапищей с такой силой хватает меня за плечо, что у меня чуть голова не отваливается.
— Ой, — верещу я.
А Лось хохочет, и от его хохота стены полуподвала сотрясаются. В конце он рыгает.
— Лось, как тебе не стыдно, — с отвращением ругается Минди.
Лось чешет свой коротко стриженный затылок.
— Гы! Спасибо, Минди.
— За что спасибо? — спрашивает она.
— А вот за это. — Он протягивает свою ручищу и выхватывает у нее ракетку. Потом победоносно крутит ракеткой над головой, задевая при этом лампочку.
— Ну как, готов к бою, Джо?
Он подбрасывает шарик в воздух и отводит ракетку назад.
Бац! Шарик летит через весь полуподвал, отскакивает от одной стены, затем от другой и перелетает через сетку на мою половину стола.
— Не в счет! — кричит Минди. — Это удар не по правилам.
— Класс! — ору я, тянусь за шариком и мажу. Лось подаст так подаст.
Лось снова врезает по мячику. Тот летит через сетку и — раз! — мне в грудь.
— Ой! — ору я, потирая синяк.
— Клевый удар, правда? — У Лося рот растягивается до ушей.
— Клевый, — говорю, — только так ты мне стол пробьешь.
Лось взмахивает над головой своими кулачищами.
— Лось — первая ракетка! — вопит он. — Лось — чемпион!
Мой приятель Лось парень неуемный. Минди считает его монстром. А я так считаю, что ему просто силы девать некуда.
Я подал, пока он махал руками.
— Эй! Нечестно! — протестует Лось. Он что есть силы врезает ручищей по столу и прихлопывает шарик. Раз — и в лепешку
— Пятнадцатый шарик за последний месяц. — От отчаяния я прямо завопил, схватил расплющенный шарик и бросил его в пластиковую корзинку из-под молочных бутылок, стоящую на полу (В ней уже было полно расплющенных пинг-понговых шариков.) — Нуты, кажется, побил собственный рекорд, — сообщил я.
— Вот так здорово! — восклицает Лось, вспрыгивая на теннисный стол. — Лось — чемпион!
— Да прекрати ты, шут гороховый! — взвизгивает Минди. — Ты же стол своротишь!
И она закрывает лицо руками.
— Лось — чемпион! Лось — чемпион! — скандирует Лось.
Теннисный стол качается и прогибается под его весом. Этот Лось, кажется, и меня наконец достал.
— Лось, вали со стола! Поживей! — истошным голосом воплю я.
— Это кто тут на меня? — воинственно грохочет он.
И тут раздается громкое «краааак».
— Ты же его сломаешь! — визжит Минди. — Слезай немедленно!
Лось спрыгивает и, покачиваясь, направляется ко мне, раскинув руки, как монстр-зомби из ужастика «Зомби-убийца с планеты Зеро», который мы смотрели по ящику.
— Сейчас я тебя в порошок сотру. — И бросается на меня.
Он на меня как навалится, я — бух! — на пыльный цементный пол. Лось прыг мне на живот и руки мои к полу прижал.
— Говори: помидоры Лося — самые лучшие! — приказывает и еще на мне прыгает, вот-вот в лепешку раздавит
— По… помидоры, — пытаюсь выдавить из себя, — Лось… не могу… дышать… правда… помогите.
— Говори! — мычит Лось и цап меня за шею своими лапищами и душит.
— Ууууу! — давлюсь я. Какое тут кричать: мне ни продохнуть, ни пальцем пошевелить. Голова у меня валится на бок.
— Лось! — слышу крик Минди. — Отпусти его! Отпусти сейчас же! Что ты с ним сделал!
— М… Минди, — со стоном промычал я. Лось отпустил мне горло и слез с меня.
— Ты что сделал с ним, чудовище? — закричала Минди. Она опустилась на колени, наклонилась надо мной и смахнула с моих глаз волосы.
— О… о… — Я поперхнулся и зашелся в кашле.
— Что такое, Джо? Что? — ласково спрашивает Минди.
— Филя-простофиля, вот что! — воскликнул я и расхохотался.
Минди дернула головой:
— Ах ты дрянной мальчишка!
— Обманули дурака на четыре кулака, — запел я.
— Так тебе и надо, задавака! — прыснул Лось. Я вскочил на ноги и хлопнул Лося по пятерне.
— Филя-простофиля! Филя-простофиля! — запели мы.
Минди вытянула перед собой свои тонкие, как спички, руки и уставилась на нас.
— Ничего тут смешного, — фыркнула она обиженно. — Но больше я тебе ни за что не поверю, вот увидишь!
— Испугала! — говорю я. — Видишь, коленки от страха трясутся.
— Я тоже весь дрожу, — подхватил Лось и стал трястись всей своей тушей.
— Да вы просто молокососы, — сердито бросила Минди. — Мне с вами делать нечего.
И, сунув руки в карманы своих белых шортов, она направилась к выходу. И вдруг застыла в двух шагах от лестницы. Прямо у большого полуподвального окна, которое выходило на передний двор мистера Макколла. Она посмотрела сквозь белые занавески. Глаза у нее округлились, и она закричала:
— О, нет, не может быть!
— Давай, давай, так и поверили, — засмеялся я и запустил в нее пыльный шарик, лежавший на ковре. — Думаешь, мы на такие дешевые шуточки поддадимся?
— Да это Бастер, — закричала Минди. — Он опять на дворе у мистера Макколла!
— Врешь! — бросился я к окну и вскочил на стул. Отодвинув занавеску, я выглянул. И правда, там сидел Бастер. Прямо посреди большой грядки мистера Макколла, что тянется через весь передний дворик. — Елы-палы! — вскрикнул я. — Он опять у них в огороде.
— В нашем огороде? Этого еще не хватало! — охнул Лось, подбегая ко мне. Он спихнул меня со стула, чтоб посмотреть. — Если мой папаша застанет вашу псину на огороде, он из нее отбивную сделает
— Бежим скорей! — испуганно проговорила Минди, хватая меня за руку. — Надо увести оттуда Бастера, пока мистер Макколл не застукал его, а то поздно будет!
Мы все — Лось, Минди и я — бросились со всех ног по лестнице наверх к входной двери и помчались через наш двор к Макколл ам.
На меже, отделяющей наш двор от соседей, мы перескочили через желтые и белые петунии, которые насадил здесь мой отец. Минди ногтями вцепилась мне в руку.
— Бастер роет яму! — в ужасе вскрикнула она. — Он сейчас погубит дыни.
Бастер, как машина, работал передними лапами, копая грядку. Земля и листья так и летели в разные стороны.
— Стоп, Бастер! — завопила Минди. — Нельзя!
Бастер и ухом не повел. Лось взглянул на свои штампованные пластиковые часы.
— Надо увести отсюда псину как можно быстрее, — сказал он. — Уже почти шесть. Мой папаша выйдет поливать ровно в шесть.
При одной мысли о мистере Макколле мне сразу становится дурно. Не буду врать: я боюсь его до чертиков. Он такой громила, мы с Лосем рядом с ним клопы! И он злой.
— Бастер, давай отсюда! — чуть не умоляю я нашу собаку.
Мы с Минди орем на него в один голос. Все это Бастеру как мертвому припарки.
— Да уведите вы свою псину отсюда поскорей. Ну утащите вы его! — шипит Лось.
Я качаю головой.
— Куда нам. Он такой боров. И такой упрямый. Мы его с места не сдвинем.
Я сунул руку под тенниску и пошарил в поисках блестящего металлического свистка для собак. Я его всегда ношу на веревочке у себя на шее. Я его даже на ночь не снимаю. Даже когда надеваю пижаму. Это единственное средство заставить Бастера слушаться.
— Без двух минут шесть, — предупреждает Лось, снова глянув на часы. — Отец появится с минуты на минуту.
— Свисти, Джо, свисти! — вопит Минди.
Я подношу свисток к губам и что есть силы дую.
— Сломался, — выпучив глаза, гудит Лось. — Ничего не слышно.
— Это ж собачий свисток, — объясняет ему Минди с видом училки. — Он издает очень высокие звуки. Собаки их слышат, а люди нет. Видишь? — Она показывает на Бастера. Тот вытащил нос из земли и насторожил уши.
— Осталось тридцать секунд, — сообщает Лось.
Я снова дую в собачий свисток. Есть! Бастер семенит в нашу сторону, поджав хвост.
— Давай, Бастер, живее! — прошу я. — Ну давай же. — И я раскинул руки.
— Да поживей ты, Бастер, чего ты плетешься? — умоляет его Минди.
Слишком поздно!
Мы слышим громкий хлопок. Дверь в доме Макколлов открывается… и на пороге показывается мистер Макколл.
— Джо! А ну-ка иди сюда! — рявкает отец Лося и вразвалку идет к нам, брюхом вперед (оно так и колышется у него под синей тенниской). — А ну давай, парень, да поживей!
