– Ну, не хочешь – не надо. Но учти, нас обеих он отвезти не сможет, мотоцикл-то у него без коляски. Значит, провожать нас не потащится.
– Не потащится? Ну и фиг с ним! Пусть целуется со своим мотиком! – вспылила Даша.
– Ладно, там видно будет, не злись. Но тут из подъезда выскочил Вадим.
– Девчонки, вперед!
– Куда?
– Тут за углом кафе-мороженое! Давно я мороженого не ел.
– Почему? – тихо спросила Даша.
– Некогда! – засмеялся Вадим. – Я люблю мороженое есть в кафе, на ходу неинтересно, а дома у нас мороженое не едят. Мама связки бережет.
– Ваша мама певица?
– Ну нет, не вздумай говорить мне «вы»! Небось вы, девчонки, меня уже стариком считаете?
– Стариком не стариком, а так, немножко пожилым, – засмеялась Даша. Ей вдруг стало легко и просто, как будто они были сто лет знакомы.
– Ну ты даешь! – захохотал Вадим.
В кафе он усадил девочек за столик, а сам отправился мыть руки, они у него были и вправду не слишком чистые.
– Олька, если ты смоешься, я с тобой поссорюсь! – предупредила Даша.
– Дура ты!
– Нет, я не дура! Просто я не хочу так, сразу… Я посмотрю сначала, что и как… Может, поговорим десять минут и он мне разонравится, и вообще… пусть не думает… не воображает…
– А вообще, правильно, подруга!- согласилась вдруг Оля. – Действительно, надо еще посмотреть поближе, с чем это едят.
– С мороженым, это уже явно! – засмеялась Даша.
– Дашка, ты опять остришь, с тобой давно такого не было…
Но в этот момент вернулся Вадим, и разговор прекратился.
Они ели мороженое, весело болтали, и только иногда Вадим смотрел на Дашу, и от этого взгляда сердце у нее обрывалось. В какой-то момент Оля вышла в туалет, а Вадим сразу сказал:
– Даша, а можно… Можно я тебе позвоню?
– Можно. Но зачем?
– Как зачем? Мне хочется знать твой телефон, хочется пригласить тебя куда-нибудь… Или прокатиться на мотоцикле. Я понятно объясняю?
– Ты за мной ухаживаешь, да?
– Да! Хоть это и старомодное словечко, но… факт. Ухаживаю. Если надо, я могу прийти к тебе домой, познакомиться с родителями, ну там… чтобы тебя отпускали со мной, понимаешь?
Он вдруг покраснел и смутился.
– Можно, – кивнула Даша, зардевшись от удовольствия.
– Девочки, не сочтите меня хамом, но я же не знал, что встречу вас, мне не удастся вас проводить, обязательно надо в институт, на консультацию.
– Это потому, что у тебя мотоцикл без коляски и нас двоих на него не погрузишь? – смеясь, спросила
Оля.
– Глупости, – поморщился Вадим, – я бы с удовольствием прошвырнулся с вами на метро, но
увы…
– Ладно уж, – великодушно улыбнулась Оля, – сами доберемся, сейчас светло и вообще не поздно. Пошли, Дашка. Пока, Вадька.
– До свидания, девочки.
Он побежал к оставленному во дворе у прабабки мотоциклу, а девочки побрели к метро. У Даши был весьма задумчивый вид.
– Дашка, как он тебе?
– Нормально.
– Не заливай, ты от него сомлела, я же вижу! Он тебе что-нибудь сказал, когда я уходила?
– Нет. Просто взял телефон.
– Ого!
– А что особенного? – пожала плечами Даша. – Скорее всего, и не позвонит, подумаешь,
большое дело!
– Дашка, не придуривайся!
– Оль!
– Что Оль? Что Оль? Я же не слепая! И потом, ты можешь на меня рассчитывать.
– В каком смысле?
– Во всех!
– Ну, вообще-то я и так знаю, что могу на тебя рассчитывать и ты на меня тоже, о чем тут говорить?
– Ты же прекрасно понимаешь, о чем. Если он не позвонит, я что-нибудь придумаю, не волнуйся.
Даша вдруг остановилась.
– Нет! – сказала она очень твердо. – Нет, Олька, ты ничего делать не будешь! Никогда ничего, поняла?
– Но почему?
– Потому! Я не хочу! Позвонит – хорошо, я буду рада, он мне и вправду понравился, но ждать звонка, огорчаться, что-то вымудривать – нет! Хватит!
– Какая ты гордая…
– Да, я такая. Теперь такая!
Они довольно долго молчали, и только перед тем как разойтись в метро по разным линиям, Даша вдруг сказала:
– Да, я вспомнила, он просил познакомить его с моими…
– Что? – ахнула Оля.
– Хочет познакомиться с мамой и с остальными…
– Обалдеть, Дашка! Это же просто клево!
– Поживем – увидим.
Но домой Даша прилетела как на крыльях. Ни мамы, ни Кирилла Юрьевича, ни Стаса дома не было, а тетя Витя дремала у телевизора. Даша подошла к зеркалу, в которое еще недавно ее носом тыкал Стас, пытаясь доказать ей, что она очень даже недурна. А сейчас на нее оттуда смотрела такая красотка, что Даша даже опешила: «Неужели это я? Такой я не была даже тогда, когда Юрик писал на асфальте под окнами, что я самая удивительная…» Даша в восторге закружилась на месте. И подпрыгнула. Как хорошо!
И тут же зазвонил телефон. Она вздрогнула. Вадим? Но нет, это звонил Петька.
– Лавря, ну что?
Даше хотелось петь, но она взяла себя в руки и проговорила:
– Следы ведут в Братушев!
– Что?
Она быстро рассказала ему все, что узнала от Наталии Дмитриевны. Петька выслушал ее, а потом вдруг спросил каким-то охрипшим голосом:
– Лавря, что с тобой?
– Со мной? Ничего?
– Но я же не глухой.
– Петечка, что ты выдумываешь, я просто обрадовалась, что опять на нашем пути возник Братушев…
– Чему тут радоваться? – недоверчиво хмыкнул Петька. – В Братушеве твоем вы со Стасом здорово тогда обломались…
– Думаешь, и теперь обломаемся?
– Уверен. Только одно хорошо: Стас небось захочет туда мотануть, в родовое гнездо, как говорится.
– Думаю, да.
– Ну, ладно, Лавря, я, пожалуй, спать пойду. Башка разболелась.
– Выпей анальгинчику, – искренне посоветовала Даша.
– Спасибо, – с трудом выдавил из себя Петька. Интуиция ему подсказывала, что Лавря опять влюбилась, и опять не в него.
Глава XI. Влюбленный дурак
Пока Петька открывал дверь квартиры, там надрывался телефон. «И кто это трезвонит?» – сердито думал Петька.
– Алло!
– Здравствуй, Петр!
– Здрасьте, Михал Семеныч, – сразу узнал Петька.
– Ты почему пропал?
– Я не пропал, у нас учебный год кончается, экзамены, то да се… – вяло отозвался мальчик. Он совершенно утратил интерес к сыску. Лавря сегодня школе так сверкала глазами, что…
– Ну ладно, все понимаю, сам когда-то в школе мучился. А ты как, успеваешь?
– Куда? – не понял Петька.
– Не куда, а по предметам. Как с успеваемостью?
– А, с успеваемостью нормально. Лучший ученик в классе.
– Молодец. Вот что, Петя, ты говорил с Капитолиной насчет барахлишка?
– Не успел.
– Ну что ж ты, парень, время зря теряешь? Давай-ка, срочно звони ей и скажи, я готов заплатить по стольнику за эти фарфоровые штучки-дрючки. Если уговоришь даму, двадцать баксов твои. – И не успел Петька и рта раскрыть, как он сказал: – Не спорь. Десять процентов от сделки – это более чем хорошо!
– А я и не спорю. Ладно, позвоню. А остальное вас не волнует?
– Пока нет, а там видно будет…
– Между прочим, Дмитрий Павлович тоже этими кольцами интересовался.
– Я знаю. Кстати, ты ему понравился, и вообще ты парень что надо. Я ведь тогда тебя испытывал.
– Как это?
– Да я так хитро пакет заклеил, что, если б ты его вскрыл, Дима сразу бы заметил.
– Ну вы даете! Зачем я буду чужие пакеты вскрывать? Странные у вас представления… Если я денег заработать хочу, значит, я какой-то совсем отпетый, да?
– Извини, Петя, как говорится, доверяй, но проверяй!
– Ладно, мне от этого ни жарко ни холодно.
– Ну нет, ты сердишься, я чувствую! Давай, дружище, звони Капитолине. А потом мне звякни, идет?
– Попробую.
Петька понимал, что Даша еще просто не доехала до дома и звонить ей пока не имеет смысла. Он отправился на кухню, чтобы разогреть обед, но аппетита не было совершенно. Он машинально сжевал холодную котлету без хлеба. «Заболел я, что ли?» Обычно он не страдал от отсутствия аппетита. Но, прислушавшись к себе, решил, что вполне здоров. Просто настроение на нуле. «Ну и сколько ж мне из-за Лаври мучиться? Всю жизнь, что ли? А если я однолюб, бывает же такое? Интересно, в кого она на этот раз втюрилась? Небось встретила кого-то у той тетки, к которой они с Жучкой вчера таскались… Наверное, внук какой-нибудь или правнук. Да какая разница? Нет, все, я с этим завязываю, хватит, намучился. В конце концов, это глупо. Разве мы не можем быть просто нормальными друзьями, как с Жучкой, например? А то я скоро превращусь в эту ненормальную рыжую Таньку, которая влюблена в Круза до поросячьего визга. Хотя до поросячьего визга люди не влюбляются, а напиваются. Ерунда, влюбиться до поросячьего визга тоже вполне возможно. Я вот именно так влюблен в Лаврю. Будь у меня пониже интеллектуальный уровень, я бы сейчас башкой о стенку бился. Еще не хватало. Нет, ничего, Петя, ничего, она уже влюблялась, а потом у тебя же на плече рыдала. Ты потерпи, она еще повлюбляется, порыдает, а потом поймет… – уговаривал себя Петька. – Надо только не злиться, не обижаться, сохранять чувство юмора. О, это самое главное – сохранять чувство юмора! Легко сказать…
