— Джули, я наказываю тебя на выходные, — тихим голосом произнесла мама.
Я видела, как задвигались желваки на ее лице, хотя она говорила спокойно, стараясь контролировать свой гнев.
— Нет, ты не можешь так поступить! — завизжала я. Мне не хотелось впадать в такое отчаяние, но как можно было это предотвратить? — Вечеринка! — закричала я. — Вечеринка у Рэвы! Мама, если ты меня накажешь, я пропущу вечеринку!
Мама поднесла палец к губам:
— Больше ни слова.
— Ты не можешь так со мной поступить, — застонала я. — Мне семнадцать, и нельзя…
— Я не допущу, чтобы твои друзья пили здесь пиво и курили, пока меня нет дома, — повысила мама голос, выходя из себя. — Меня не волнует, даже если вечеринка будет в Букингемском дворце! Ты наказана. Ты ее пропускаешь. Еще одно слово — и я накажу тебя на две недели!
Я замахала в воздухе кулаками, издав яростный крик. Тейлор и Хиллари, стоявшие за столом, старались не смотреть на меня. Я понимала, что они в замешательстве и сильно из-за меня переживают. «И все это по вине Ала, — сказала я сама себе. — Он стал невыносимым. Это все из-за него. Какой ужасный день!»
Думаю, мы все трое — Хиллари, Тейлор и я — чувствовали одно и то же. По-моему, в этот момент мы все хотели убить Ала.
Конечно, тогда мы и подумать не могли, что спустя две недели он будет мертв.
Одним словом, вечеринку я пропустила.
Прощу ли я это маме? Может быть, когда-нибудь в следующем десятилетии.
Хиллари доложила мне, что это была самая лучшая вечеринка в истории Шейдисайдской средней школы. У моей подруги есть такая отвратительная черта.
Могла бы ведь сказать, что это был самый утомительный вечер в ее жизни. Но Хиллари, наоборот, подробно рассказала, какое неизгладимое впечатление произвели на нее обе группы, как она танцевала до двух часов ночи, а затем под лунным светом плавала в бассейне с подогревом. Сообщила даже, что никогда раньше столько не смеялась. А под конец упомянула, что все спрашивали у нее про меня.
Я попросила Хиллари никогда больше не упоминать при мне об этой вечеринке. И она сдерживала свое обещание целую неделю, пока в пятницу после школы мы не пошли с ней на Каньон Роад домой к Сэнди.
Мы шли, а над нами сгущались тучи, предвещающие дождь. Было холодно и сыро, погода больше походила на зимнюю, чем на весеннюю.
— Просто не пойму этих Тейлор и Сэнди, — начала Хиллари.
Я поправила на спине ранец, набитый тетрадями с домашним заданием на выходные, и, думая про экзаменационные билеты по истории, спросила:
— А что Тейлор и Сэнди?
— Видела бы ты их на вечеринке у Рэвы…
Я остановилась и потянула рукав ее синего свитера.
— Ты обещала. Больше ни слова про вечеринку.
Хиллари одернула руку:
— Я не о вечеринке, Джули. Я рассказываю тебе о Тейлор и Сэнди.
— Ну ладно… И что с ними? — неохотно протянула я.
— Я наблюдала там за ними, — пояснила она. — Это было жалкое зрелище. Сэнди ходил за Тейлор, как томящийся от любви щенок. А она еле с ним говорила. И увивалась вокруг других парней.
— Тейлор любит пофлиртовать, — согласилась я, подталкивая подругу, чтобы перейти дорогу.
— Это было омерзительно, — продолжала Хиллари. — Ты бы только видела, как она танцевала с Бобби Ньюкирком. А потом такое вытворяла за гаражом с каким-то парнем, которого я не знаю…
— О, — прошептала я. — И как же вел себя Сэнди?
— Бегал вокруг нее, носил ей кока-колу… Я этого просто не понимаю! Он же должен был знать, что делает Тейлор, — это было так очевидно. А она вела себя так, словно его там не было. Но он только улыбался и кружился вокруг нее.
— Это настоящая любовь, — сухо заметила я.
— Не смешно! — заворчала Хиллари. — Ты ведь знаешь, каким серьезным может быть Сэнди.
— Мечтаю, чтобы Винсент стал серьезным, — прошептала я.
Хиллари повернулась и покосилась на меня:
— Что ты сказала?
— О, ничего, — вздохнула я и представила себе, как Тейлор кокетничала с другими парнями на вечеринке.
Я тоже пыталась флиртовать с Винсентом. Но ему показалось, что я шучу или что-то такое. И просто все переводил в шутку.
— Сэнди отличный парень, — заявила Хиллари. — Но я думаю…
— А по-моему, они прекрасная пара, — перебила я ее. — Я имею в виду, что, может, Тейлор сумеет его немного расшевелить. Сэнди уж слишком застенчивый и тихий. На самом деле ведь у него никогда по-настоящему не было девушки. А сейчас он очень взволнован, и возможно, это его изменит. Может быть… — Я помахала проехавшему мимо школьному автобусу, полному детей.
Когда, громыхая, он исчез из вида, я заметила раздражение на лице Хиллари.
— Мне кажется, Тейлор совсем не подходит Сэнди, — заспорила она. — Думаю, она причинит ему боль. Уверена, Тейлор тут же его бросит, как только ей представится удобный случай.
— Конечно, он относится к ней намного серьезнее, чем она к нему, — согласилась я. — Но, по-моему, ты слишком строго судишь Тейлор.
Хиллари открыла рот:
— Извини, я слишком строго ее сужу? О чем это ты?
В этот момент мы как раз завернули на Каньон Роад, и на нас налетел сильный ветер. Но мы уже были почти у дома Сэнди из красного кирпича.
Мне показалось, что Хиллари попросту ревнует Тейлор. До того как Сэнди начал с ней встречаться, мы с Хиллари были единственными девушками в нашей компании. А теперь появилась она. Тейлор модно одевалась, у нее были шикарные волосы, красивое лицо и идеальная фигура. Неудивительно, что она очень быстро стала центром всеобщего внимания. Так что, возможно, Хиллари ее просто ревновала. Но пока мы шли к дому Сэнди, я решила об этом не говорить. Зачем ее ранить? Потом целую неделю будет это опровергать.
— Тейлор нормальная, — сказала я. — Она неплохая девчонка. Просто любит пошутить. И явно не робкого десятка.
Хиллари усмехнулась.
— Это точно.
Я свернула на дорожку из гравия, ведущую к дому Сэнди. Но Хиллари остановила меня.
— Подожди, — прошептала она, уставившись на дом.
— Что случилось? — удивилась я, глядя ей в лицо.
— Ал снова докучал мне, — призналась Хиллари, моргая. — Представляешь?
— И что ему понадобилось на этот раз? Больше денег?
Хиллари покачала головой:
— Он заставил меня одолжить ему машину.
— О боже, — посочувствовала я.
— Я… я настолько расстроена и рассержена, что мне необходимо об этом кому-то рассказать, — запинаясь, произнесла она.
— И правильно сделала, что мне рассказала. Я твоя лучшая подруга.
— Он все время требует то деньги, то записи по истории, то мою машину. — Хиллари, как всегда, говорила очень быстро, но сейчас голос ее был полон гнева. — Все время мне докучает. А если я пытаюсь ему отказать…
— Грозит рассказать твоим родителям про экзамен по химии, — закончила я ее мысль. — Мы с тобой в одной лодке, Хиллари. — Я вздохнула. — Он и мне все время угрожает.
— Ненавижу себя за то, что позволяю ему такое! — запричитала она и крепко сжала кулаки. — Ал приобрел надо мною власть. Мне ни в коем случае не следовало брать у него те ответы на тесты. Никогда, никогда, никогда! Это было самой большой ошибкой в моей жизни!
Я с ужасом уставилась на подругу. За все годы нашей дружбы мне никогда не доводилось видеть ее в таком состоянии. Я положила руку ей на плечо. Хиллари дрожала.
— Все будет в порядке, — мягко проговорила я. — То же самое он проделывает и со мной. Но рано или поздно это ему наскучит. Правда.
Она посмотрела мне в глаза.
— Наскучит? Ты так думаешь?
Я кивнула.
— Ал долго ни на чем не зацикливается. Когда-нибудь ему надоест нас задирать. Найдет себе новые жертвы и перекинется на них. Вот увидишь.
Хиллари ничего не ответила. Я видела, что она задумалась, может быть, осмысливая мои слова.
Мы подошли к дому, поскрипывая по гравию. Я поднесла палец к дверному звонку, но прежде чем успела нажать на кнопку, Сэнди уже открыл стеклянную дверь. По обеспокоенному выражению его лица я поняла: что-то не так.
— Сэнди, что случилось? — спросила я.
— Вы слышали про Ала? — отозвался он.
— Что? — По моему телу пробежала дрожь, в затылке закололо.
— Заходите, быстро! — пригласил Сэнди, широко открывая дверь.
Мы с Хиллари прошли за ним в гостиную. Тейлор и Винсент сидели на разных концах зеленого кожаного дивана. Несмотря на непогоду, на Тейлор были шорты цвета хаки и розовый короткий топ, оголявший почти весь ее живот.
Я кивнула ребятам и, повернувшись к Сэнди, повторила вопрос:
— А что с Алом?
— Его исключили из школы, — ответила Тейлор вместо него.
— Да, исключили, — подтвердил тот, покачивая головой и покусывая нижнюю губу.
