У Джоэля закончились аргументы. В своей лжи про мамино поручение он зашёл слишком далеко и теперь боялся запутаться в несуществующих деталях. Он должен был либо сдаться, либо соврать что-нибудь другое.
Он не сдался.
– Потом я займусь сочинением, – ложью это не было, но и правдой тоже не назовёшь.
Калле опять засмеялся.
– Шутишь, что ли? – и опять взялся за своих самодельных марионеток.
– Джоэль не хочет с нами играть, – пожаловалась вилка.
– Да, он хочет играть только с фре-е-екен, – обиженно протянул нож.
Калле строго посмотрел на них.
– Нельзя так говорить. Джоэль – наш друг. Конечно же, он хочет играть с нами.
– Не-е-е-е-ет! – вскрикнули вилка с ножом. – Джоэль хочет играть только с Евой! Джоэль любит Еву! Джоэль хочет заняться с Евой петтингом! Он хочет только… – Калле приблизил друг к другу рыбные тефтели и заговорил томным голосом. – М-м… чмок-чмок-чмок… а-а-ах, Ева… я схожу по тебе с ума… я хочу тебя. Я хочу погрузить свой банан в твои взбитые сливки. Я хочу…
Калле поднял взгляд на Джоэля, чтобы узнать, что тот думает по поводу его шутки, и увидел Еву, которая стояла прямо перед ним и молчала. Внезапно она открыла рот, но то, что он услышал, было сказано настолько подозрительно спокойным тоном, что Калле предпочёл бы, чтобы она и дальше молча смотрела на него.
– Как хорошо, что ты здесь, Калле. Мне нужно поговорить с тобой. Сможешь зайти после уроков в учительскую?
Калле занервничал.
– Вы это… не подумайте… Это была только шутка.
– Речь пойдёт не об этом, – сказала Ева, но, когда Калле спросил её, о чём же тогда, она не ответила. – Мы позже поговорим.
И улыбнулась. Сведённый судорогой оскал больше напоминал акулий и грозил проглотить всю школьную столовую с потрохами.
* * *
Пока Калле выслушивал ругань поварих за то, что выкинул всю порцию рыбных тефтелей в помойное ведро, Джоэль успел незаметно улизнуть в школьную библиотеку. Он искал давешнего старика и не колеблясь толкнул дверь с матовым стеклом, но там никого не оказалось. Пришлось вернуться обратно в читальный зал.
За столом сидели и что-то читали двое девятиклассников – миловидная девушка с причёской под пажа и долговязый парень, с которым Джоэль лично знаком не был, но видел его на школьных праздниках, где тот частенько аккомпанировал на пианино. Парень никак не среагировал на появление Джоэля, зато девушка подняла на него глаза, оглядела с головы до ног и опять уткнулась в книжку.
Она украдкой улыбнулась, и Джоэль понял, что это из-за одежды. Одежды Джонатана.
Воротничок рубашки немилосердно жал и натирал горло, но на семейной фотографии из салона Заброшенного Дома, единственной фотографии, на которой он видел Джонатана старше шести лет, рубашка была застёгнута доверху. И если Джонатан всегда до конца застёгивал пуговицы на своей рубашке, то и Джоэль будет застёгивать до конца пуговицы на рубашке Джонатана.
Какая-то незнакомая тётка брала книги из тележки и расставляла их на полках стеллажей. Джонатан направился к ней.
– Простите, – сказал он шёпотом, чтобы старшеклассники не слышали. – Где тот мужчина, что работал здесь вчера?
Тётка молча уставилась на него, и Джоэль решил, что она, должно быть, такая же глухая, как и тот старик, о котором он спрашивает. Он повысил голос:
– ГДЕ ТОТ М…
– ТС – С! Вы в библиотеке, молодой человек. Не мешайте другим.
«Другие» продолжали сидеть, уткнувшись в книги, но теперь улыбалась уже не только девушка, но и парень. Джоэль понял, что они подслушивают.
Он понизил голос.
– Он же обычно бывает здесь?..
– Это я обычно бываю здесь.
Девятиклассники фыркнули. Джоэль их проигнорировал.
– Нет, вчера был тот, другой.
Тётка непонимающе уставилась на него, и он снова попытался ей объяснить:
– Я приходил сюда вчера, и тут был пожилой мужчина.
Тётка замотала головой, и Джоэль уже снова открыл рот, но она его опередила.
– Я тебя и с первого раза отлично услышала. Повторяю. Здесь нет никакого мужчины. Вчера здесь была я. И я же была здесь позавчера и позапозавчера. И здесь нет больше никаких других.
Часто моргающие глаза были единственным признаком жизни на обескураженном лице Джоэля.
Разговор
Ева улыбнулась Джоэлю и сказала, что он хороший товарищ. Затем она закрыла за собой и Калле дверь в учительскую, и Джоэль остался в коридоре один.
Джоэль уже давным-давно потерял счёт, сколько раз в своей жизни он торчал в разных коридорах перед разными дверями и ждал, пока Калле получит очередной втык. В первый раз это случилось, когда они только познакомились. Джоэлю было четыре, и он ходил в детский сад, когда туда привели Калле.
