к нему ещё на шаг.
– Знаешь, что общего у нас двоих?
– Нет, и что?
– Мы гораздо умнее, чем все эти идиоты внизу. Ты и я – мы единственные, кто выберется из этой дыры.
И тут Джоэль обнаружил одну деталь, которую никогда раньше не замечал в Молли. У неё были умные глаза. Внезапно она показалась ему вовсе не такой уж глупой, какой он привык её всегда считать. Она притворялась. И ещё он подумал, что она умнее, чем он. Ему бы тоже не помешало притвориться глупым. Тогда жить стало бы гораздо легче.
– И куда ты уедешь? – спросил Джоэль.
Молли засмеялась, но смех у неё был совсем беззлобным.
– Не знаю, – ответила она. – Каждый день решаю по-разному.
– И что сегодня?
Она задумалась. И тут Джоэль сделал ещё одно открытие. Оказывается, Молли была довольно хорошенькой и даже милой, когда думала. Гораздо симпатичнее, чем когда притворялась этакой стервой, у которой совсем нет сердца.
Молли опять засмеялась:
– Туда, где весело.
– В какой-нибудь большой город? Мегаполис?
– Да-а-а, мегаполис, – мечтательно протянула она и вдруг хлопнула его по плечу, но не сильно. – А ты что же, думаешь, я хочу сидеть тут, как клуша, и плодить детей в чьей-нибудь вонючей конуре?
Она задержала свою руку на его плече немного дольше, чем требовалось.
Или ему это только показалось?
Джоэль легонько кашлянул.
– И в какой город?
– Большой город.
– Вроде Нью-Йорка?
– Нет, пусть будет город без воды. Порой мне кажется, что вода – это всё, что здесь есть. Представляешь, мои родители даже не отсюда родом. Они переехали сюда ещё до того, как я родилась. Я могла бы вырасти где-то в другом месте.
– Зачем же они переехали?
– Ты правда хочешь знать?
– Да.
– Нет, не хочешь.
– Почему не хочу?
– Потому что рассказывать об этом – только воздух сотрясать.
– А если серьёзно?
Молли вздохнула.
– Они оба получили распределение в здешнюю больницу и так тут и остались.
Джоэль ждал продолжения.
Молли молчала.
– И всё?
– Да. Теперь давай поговорим о чём-нибудь другом.
– Окей, у меня вопрос.
– Класс…
– Есть ли на свете города без воды?
Она удивлённо посмотрела на него, потом фыркнула:
– Ни одного нет, – и фырканье перешло в безудержный хохот. Джоэль вдруг подумал, что у Молли просто здорово получается смеяться над чем угодно.
Тут он заметил, что тоже умеет смеяться над чем угодно. И это показалось ему очень правильным – смеяться. Пусть даже он стоит сейчас и ржёт рядом с Молли Викторин над всеми людьми. Почему бы и нет? Молли нравилась Джоэлю гораздо больше, когда не притворялась глупой.
Джоэлю вдруг пришла мысль, как это здорово – не думать о Калле. Но он тут же поймал себя на том, что снова о нём думает, и опять попытался сосредоточиться на Молли.
Она сказала:
– Мы должны рвануть отсюда вместе.
И Джоэль ответил:
– Должны. Давай прямо сейчас, – и тут же испугался, что она скажет «да».
Она не сказала «да», вместо этого прозвучало:
– Сейчас, потом. WHENEVER [4].
И Молли опять превратилась в глупую шатающуюся куклу. В глазах не осталось ничего умного. Взгляд стал пьяным и тупым, как у коровы.
– Если я раньше не сдохну, – произнесла она со смехом, но это был уже другой смех.
Джоэль не засмеялся в ответ.
Он подумал, что, наверное, глобус пытался сказать ему именно это, когда указал на Уддвикен.
Очень может быть, что он никогда не выберется отсюда, потому что помрёт раньше, чем куда-то уедет.
– Если я раньше не сдохну, – как эхо прозвучал его голос.
Молли пристально смотрела на него. С отвращением. А потом её вырвало прямо на персидский ковёр из Китая.
В это же время на Старой улице
У Хелены не было привычки шпионить за собственными детьми. Она только хотела проверить, не осталось ли в комнате Джоэля грязной посуды, чтобы она могла отнести её на кухню.
