– Ну, не до тела, – тактично пояснил Дрюня.
– И на урок в таком виде пошла?
– Нет, в учительскую…
– Да, это посильней слезоточивого газа, – признал Блинков-младший и, сам не зная, зачем, попросил: – Отлей мне этого… У тебя еще остался?
– Хромпик-то? Да бери. Я большую колбу наделал. Только в школе никому не подкладывай, а то меня уж точно с работы выгонят.
– Нет. Мне для дела, – туманно объяснил Блинков-младший. Ему просто хотелось иметь такую опасную штуку.
Дрюня взвесил ему пулю на маленьких аптечных весах. Конечно, расспрашивал, откуда она взялась. Блинков-младший честно сказал, что выковырял пулю из стены. Неизвестно, какого ответа ожидал лаборант, только в пуле он разочаровался и больше вопросов не задавал. Напоследок он отлил Блинкову-младшему немного хромпика в полиэтиленовую пробирку и плотно заткнул пробкой, тоже полиэтиленовой. Пробку он для надежности примотал скотчем и сказал, вручая хромпик Блинкову-младшему:
– Резиновую пробку за пять минут разъело бы, ты до дому не успел бы дойти. А так можешь хоть все время в кармане носить, фирма гарантирует… Только смотри, Блин, про Бяку – никому, – напомнил Дрюня. – Директорша меня чуть не уволила, а Бяка заступилась. «Я, – говорит, – верю, что Андрюша не хотел позорить мои седины».
– Все равно разболтают, – заметил Блинков-младший.
– Не-а. То-то и странно, Блин! Это же вчера было, после третьего урока, и до сих пор я не слышал, чтобы в школе говорили.
Блинков-младший представил Бякин скорбный путь с дырой на юбке: спустилась на два лестничных пролета, прошла по коридору… Во время перемены. Неужели по пути ей не попалось ни одного идиота, который посмеялся бы над пожилой женщиной?
– Может, мы ее любим? – предположил он.
– Это вряд ли, – ответил лаборант. – За что их любить, училок?!
Глава VIII. НУ, КТО БЫЛ ПРАВ?!
Пуля весила пять с половиной граммов. Мамин справочник уверенно сообщил: пистолетная! Но из пистолета не стреляют на сто пятьдесят метров. Версия со снайпером на стройке зашаталась. Скорее всего киллер пальнул из пистолета с улицы, стоя совсем рядом с подвальным окошком.
Мама по этому поводу сказала, что пуля скорее всего от пистолета «ТТ», что означает «Тульский Токарева». Но это, конечно, ее предварительные соображения. Просто потому, что «ТТ» много лет выпускали в двадцати с лишним странах, и на черном рынке их полно – и наших, и польских, и китайских.
– А точнее тебе в лаборатории скажут, – пообещала она. – Завтра после школы позвони мне на службу. Я договорюсь, если не поеду на задание. Можешь взять с собой Иру, только предупреди, чтобы она захватила метрику.
Это настраивало на серьезный лад. Сразу чувствовалось: не в зоопарк идешь, а в секретную службу. Блинков-младший даже пожалел, что ему метрика не понадобится – он вписан в мамино удостоверение офицера. У него еще ни разу не проверяли документы, а хотелось.
Митек так разволновался, что долго не мог заснуть. Лежал в постели, смотрел на фонарь за окном и пытался вообразить криминалистическую лабораторию. Получалось что-то среднее между химическим кабинетом в школе и мастерской сумасшедшего изобретателя из кино: длинноносые реторты, кипящие разноцветные жидкости, невиданные приборы, синие электрические искры. Потом воображение подсунуло сшитого из кусков Франкенштейна. Как-то незаметно Франкенштейн превратился в Никиту. Он ехал в инвалидной коляске, толкая колеса руками с набухшими жилами, и кричал:
– Я те покажу, как инвалидам ноги отрывают!
Школьный день прошел как в тумане. Блинков-младший рисовал в тетрадке пистолеты и пули, микроскопы и фантастические приборы. Биологичка Тонюшка пыталась от него чего-то добиться, но Митек на ее вопрос о длине каких-то там кишок ответил: семь целых шестьдесят две сотых миллиметра. От изумления Тонюшка даже не поставила ему двойку. Только посоветовала сообщить о своем открытии папе, которого она уважала как ученого-ботаника.
– Митек, ну ты и завелся на эту лабораторию! – заметила Ирка. Ей было просто любопытно, ни больше ни меньше.
До последней минуты Блинков-младший боялся, что у мамы что-нибудь сорвется. Ведь преступления совершаются без выходных и перерывов на обед, поэтому контрразведчицу в любой момент могут вызвать по тревоге. Тогда мама сама не будет знать, где встретит ночь, а уж о лаборатории ему и мечтать не придется.
Как только уроки кончились, Митек попросил у Вальки Суворовой сотовый телефон и позвонил маме из школы. Все было в порядке! Мама ждала!
Через час они с Иркой подходили к угрюмому зданию контрразведки…
Дежурный прапорщик за дверью. Второй – в прозрачной будке, из которой он отпирал турникет. Высокая арка металлодетектора. Ирка прошла в нее свободно, а Блинкова-младшего металлодетектор встретил гудением, и пришлось выкладывать из карманов ключи, складной нож и даже монеты. Только тогда вредный прибор его пропустил.
Мама ждала за аркой. Она уже отдала прапорщику выписанные на Блинкова-младшего с Иркой пропуска, а проверять Иркину метрику никто не стал.
– У меня всего полтора часа, – предупредила мама по дороге. – Начнем с твоей пули, а потом, если успеем, пробежимся галопом по Европам.
Лаборатория занимала целый этаж. Маму здесь знали и здоровались. Эксперты ходили в халатах, кто в белых, как врачи, кто в синих, как техники. Нигде не задерживаясь, мама провела наших до конца длинного коридора и стала спускаться по узкой лестничке. Снизу послышался глухой выстрел. Тир там, что ли? Дошли до стальной двери с кодовым замком. Мама потыкала в кнопки, по привычке встав вплотную к панели, чтобы никто не увидел, какие цифры она набирает. Дверь распахнулась. За ней оказался коридор с голыми стенами, крашенными зеленой масляной краской. Пахло пороховой гарью.
– Пал Петрович, можно к тебе?! – крикнула мама.
Снова бабахнул выстрел, на этот раз громко.
– Это ты, Ольга Борисовна? Я сейчас, только пистолетик отстреляю! – откликнулся голос из глубины коридора.
– Так мы и хотим посмотреть, как ты отстреливаешь!
– Ну тогда идите сюда.
Все пошли на голос; Блинков-младший сам не заметил, как забежал вперед. Сердце прыгало от нетерпения. Что-то громыхнуло, и навстречу ему распахнулась еще одна дверь, решетчатая, как у клетки в зоопарке. Блинков-младший успел заметить рукав синего халата, но сам Пал Петрович к ним не вышел, а только повторил:
– Идите сюда.
Они вошли и увидели…
Комната была узкая и длинная, приспособленная под тир. По трем стенам от самого пола почти до потолка тянулись витрины, витрины, витрины с оружием всех типов и систем – от старого противотанкового ружья до жилетного пистолетика с двумя стволами и перламутровой рукояткой. Маленький лысый Пал Петрович возился у похожего на слесарные тиски приспособления с зажатым в него пистолетом. Сощурившись, он проверял прицел, отворачивал винт тисков и зажимал пистолет чуть иначе. Ствол смотрел в четвертую, дальнюю стену. Там стояли изгрызенные пулями деревянные чурбаки, какие-то стальные коробки, бетонные блоки и кирпичи. Была и фанерная мишень с угловатой головой, и, к удивлению Блинкова-младшего, стопка перевязанных веревочкой книжек.
– Павел Петрович, эксперт-баллистик, – представила хозяина комнаты мама. – А это Ира, дочка Вани Кузина, и мой сын Митя. Одноклассники.
Не отрываясь от своего занятия, эксперт-баллистик радушно потряс руку сначала Ирке, потом Блинкову-младшему. При этом он так энергично кивал, что его полированная лысина пускала зайчики. У Митьки заныло плечо. Казалось, он пожимал не руку, а разводной гаечный ключ.
– А что-то я Ваню давно не видел, – сказал Пал Петрович, покончив с церемониями.
– Так Ваня уже пять лет как в налоговой полиции служит, – ответила мама. – За «полковником» ушел.
– Получил? – ревниво поинтересовался баллистик. Блинков-младший подумал, что хотя он и не носит форму, но тоже, судя по всему, офицер и сам спит и видит полковничьи погоны.
– Получил.
– Ну и молодец. Хотя жалко таких людей терять.
Баллистик взял Ирку под руку и подвел к витрине. Походка у него была странная: как будто на каждом шаге Пал Петрович собирался выпрыгнуть из штанов, но в последний момент передумывал.
– Вот этот австрийский «глок», пистолетик в те времена очень экзотический, твой папа выбил из руки Арбуза, одного из главарей современной русской мафии, – сказал он Ирке.
Экзотический пистолетик выглядел солидно: большой, угловатый. Ирка обернулась и показала Блинкову-младшему язык. Нет, вы поняли?! Как будто сама отобрала этот «глок» у Арбуза! Но баллистик быстро восстановил справедливость. Заметив Иркин маневр, он подозвал Блинкова-младшего и показал пистолетище уж вовсе невероятный, как в фантастических боевиках.
– А это английский «стерлинг», трофей твоей мамы…
