В ночь колдовства Медеи Язона не было дома. Только утром услышал он об убийстве, о котором кричал весь город. Вернувшись домой, он стал укорять Медею:
— Плохо ты сделала. Или ты думаешь, что судьба не накажет тебя и меня за это новое злодеянье?
— Успокойся, — возразила Медея, — ни ты, ни я и пальцем не тронули Пелия. А если его безумные дочери убили отца, — на них и падёт проклятье Эриний. Мы же получим царство и хорошо заживём.
Но Язон покачал головой и сказал:
— Злодеяние никогда не приносит счастья. Боюсь, что нам будет не лучше, а хуже.
— Тебе ли говорить такие слова? — в сердцах отвечала Meдея. — Разве не ты погубил Абсирта?
— За это я и страдаю, — угрюмо сказал Язон и в первый раз в жизни поссорился с Медеей.
Но всё таки он пошёл во дворец, чтобы потребовать себе своё царство. У дворца его встретил старший сын Пелия, царевич Адраст, юный, но смелый воин.
— Знаю, зачем ты пришёл, — сказал царевич Язону. — Но погоди говорить о царстве, пока мы не похороним отца. Нехорошо делить наследство, пока в доме лежит покойник.
— Это правда, — ответил Язон и вернулся домой. Но не успел он дойти до дому, как люди сказали ему, что там случилось большое несчастье: змея укусила Эсона, и он упал мёртвым.
— Видишь, — сказал Медее Язон, горюя над телом отца, — кара судьбы уже началась.
Оба царевича — Адраст и Язон — стали готовиться к похоронам. Но и готовясь к похоронам, Адраст не терял даром времени. Он тайком разослал по городу Иолку хорошо обученных вестников. Вестники всюду шныряли в толпе, заходили в дома и, оглядываясь, нашёптывали народу, что Медея — колдунья, что она не только убила царя, колдовством обезумив его дочерей, но погубила и своего брата Абсирта.
— Если вы изберёте Язона царём, — говорили народу посланцы Адраста, — ждите смерти. Царевна Медея нашлёт на вас мор и безумие. Дети начнут убивать отцов, а сёстры — возлюбленных братьев.
Так нашёптывали они народу, и, когда пришло время избрать царя, граждане Иолка не захотели иметь Медею царицей и объявили царём Адраста, а не Язона.
КАК ЯЗОН ЖЕНИЛСЯ НА КОРИНФСКОЙ ЦАРЕВНЕ
Видя, что жители Иолка не любят и никогда не полюбят Медею, Язон решился покинуть родную страну.
«Может быть, счастье своё я найду на чужбине», — подумал герой. Продав своё стадо, он купил колесницу, четвёрку горячих коней, забил досками двери и окна Эсонова домика и поехал в Коринф, где царствовал царь Креонт, давнишний товарищ и друг Язона. Вместе с Язоном и все аргонавты тронулись в путь, кто куда. Видя, что сила и смелость великой дружины теперь уже не пригодятся Язону, каждый из аргонавтов спешил возвратиться домой. На перекрёстке дорог у старого дуба, где колдовала Медея, в последний раз обнялись товарищи и разошлись одни на запад, другие на восток, третьи на север, четвёртые на юг.
Быстро бежали Язоновы кони по пыльной дороге, и цокот их крепких копыт повторяло окрестное эхо. К вечеру он с семейством приехал в Коринф, где царь Креонт, давно поджидавший к себе знаменитого морехода, с великой почестью принял гостей. Он поселил их в новом каменном доме, очень похожем на настоящий дворец.
Тихо и мирно текла жизнь Язона в Коринфе. Но могучий герой не привык к такой скучной жизни. Горько и тяжело было ему на чужбине. Не веселили его ни пиры, ни охоты, ни почести во дворце. День и ночь он раздумывал всё об одном — об утраченном царстве. Ведь сыновья его подрастали, а он был всё так же беден, как и в далёкие прежние годы. Язону казалось, что всю свою жизнь он прожил напрасно. В самом деле, зачем он искал Золотое Руно, плавал в Колхиду, боролся с бурями и ветрами, умирал от жажды в пустыне и спасся от кровожадных Сирен? За все эти подвиги и скитания судьба не послала ему никакой награды, и нечего было герою оставить детям в наследство. Погружённый в свои печальные думы, Язон не радовался даже и дружбе с Креонтом. И на царских пирах он с горечью говорил про себя, что живёт у Креонта из милости, как нахлебник.
Однажды, когда Язон возвращался домой из дворца, молчаливый и мрачный, его остановила старуха, с головой укрытая покрывалом.
— Могучий Язон, — сказала старуха, — меня послала к тебе дочь Креонта, прекрасная Главкса. Давно уже наша царевна хотела увидеть тебя, прославленного героя. Вчера же, когда ты с царём возлежал на пиру, она незаметно рассмотрела тебя. С этой минуты стрела Эрота попала ей в сердце, и она полюбила тебя больше жизни. Последуй за мной. Я сведу тебя к нашей царевне. Она хочет с тобой говорить.
— Зачем я пойду к ней? — ответил Язон. — Мне не о чем говорить с царевной. У меня есть жена Медея и юные сыновья.
— В том-то и дело, — с живостью отвечала старуха, — что у тебя есть два сына-наследника, царской крови, а царствовать им будет негде. Медея бежала с тобой от Эета в одной только чёрной одежде, а если бы ты оставил её и женился на Главксе, вторая жена принесла бы тебе в приданое всё Коринфское царство. По смерти Креонта твои сыновья сделались бы царями. Подумай об этом.
— Нечего думать, — ответил Язон. — Я не покину Медею.
Но через день, выходя из дворца, он снова встретил старуху, так же, как прежде, укрытую с головой.
— Главкса ждёт тебя, воин, — сказала старуха.
Язон оттолкнул старуху, но она побежала за ним.
— Если ты покинешь Медею и женишься на царевне, — шептала она на ходу, — Главкса устроит так, что Креонт подарит тебе полцарства в самый день вашей свадьбы, а после смерти Креонта получишь ты и вторую половину.
Язон ускорил шаги, и старуха отстала.
Но хотя и отстала, слова старухи глубоко запали в сердце Язона.
Целую ночь он ворочался с боку на бок, а утром мрачно сказал жене:
— Говорят, что юный Пелей женился на морской богине Фетиде и кроме Фарсалского царства владеет теперь и подводной страной. Один только я ничего не имею.
Сердито стукнув калиткой, он ушёл к Креонту на пир. А Медея вздохнула, точно она была виновата, что у неё не нашлось никакого приданого для семьи.
Ночью старуха опять поджидала Язона на прежнем месте.
— Главкса ждёт тебя, — снова сказала она и схватила героя за руку. Но Язон вырвал руку и, не отвечая ни слова, пошёл домой.
— Погоди! — закричала старуха. — Обернись и взгляни на меня!
Язон оглянулся.
Старуха сбросила с себя покрывало, выпрямилась, раскинула руки, и Язон увидел перед собой не старуху, а прекрасную Главксу в бесценных одеждах.
— Разве Медея красивее меня? — спросила царевна. — Медея худа и черна, как ворона, а мои волосы золотятся, как спелая рожь. Медея бледна, и руки её огрубели от чёрной работы, а я молода и одета в бесценные ткани.
Язон ничего не ответил и молча пошёл домой. Но царевна была настойчива и своенравна. Она позвала к себе царя Креонта и плакала перед ним, пока царь не согласился уговорить Язона.
На другой день Креонт, вызвав к себе Язона, обещал сейчас же ему всё своё царство, если он женится на Главксе.
— Я старше тебя, — сказал он Язону, — и скоро умру, потому что давно уже болею. Покуда я жив, мы будем править с тобою вдвоём, как два брата, а после моей кончины все мои земли перейдут к тебе одному и достанутся детям Медеи. А дочь Эета никто не обидит. Мы построим мраморный храм в честь богини Гекаты, и она станет жрицей Гекаты, как было в Колхиде. Подумай о детях, Язон, и о нашей давнишней дружбе. Не отказывай мне. Ты обидишь меня и царевну, если откажешь нам в нашей просьбе.
Язон, который очень любил своих сыновей, долго думал и наконец согласился. Он больше всего на свете хотел, чтобы дети его стали царями.
КАК МЕДЕЯ ОТОМСТИЛА ЯЗОНУ И ГЛАВКСЕ
В тот же вечер сыновья Язона играли на улице недалеко от храма Гимена, в котором коринфяне празднуют свадьбы. Вдруг в темноте показались факелы, послышался шум и говор весёлой толпы. Потом заиграли флейты, грянуло пение и загремели колёса.
— О Гимен, о Гимен! — восклицала толпа.
Маленький сын Медеи с удивлением увидел на свадебной колеснице Язона в сверкающей царской одежде. Он побежал к Медее и закричал:
— Мама, иди-ка! Посмотри: наш отец открывает шествие — весь золотой стоит он на колеснице!
Медея стремительно выбежала из дому и увидела, как Язон об руку с Главксой сошёл с колесницы и поднялся по ступенькам в храм.
Медея хотела войти вслед за ними, но толпа её не пустила. Коринфяне, так же как и жители Иолка, не любили Медею за то, что она колдунья, а Язона они любили и очень гордились тем, что великий герой поселится у них и женится на коринфской царевне.
Совсем обезумев от горя, Медея вернулась домой и послала к Язону старшего сына. Она умоляла, чтобы муж её, прежде чем отправиться во дворец, зашёл к ней проститься.
Язон, который чувствовал себя виноватым перед Медеей, послушался и пришёл.
