Откройте «Капитанскую дочку» А. С. Пушкина на той странице, где генерал-немец Андрей Карлович разговаривает с Петрушей, прочитав письмо его отца:
«Поже мой! — сказал он. — Тавно ли, кажется, Андрей Петрович был еще твоих лет, а теперь вот уш какой у него молотец! Ах, фремя, фремя!»
Так же говорит по-русски немец-гувернер Карл Иванович в «Детстве» Льва Толстого: откройте эту книгу и посмотрите сами.
Как вы думаете, почему Пушкин и Толстой изобразили русскую речь немца именно так? Неужели в немецком языке нет звонких согласных? Если вы учите в школе немецкий язык, то сразу ответите: конечно, есть! Хотя бы в слове baden — «купаться».
Да и на карте Германии вы можете прочесть названия городов, где явно есть звонкие согласные: Берлин, Дрезден, Бонн, Дюссельдорф.
В чем же тогда дело?
Вслушайтесь в русский звук д — хотя бы в слове да. Сравните его со звуком т в слове та. Чувствуете, что звук т произносится сильнее, энергичнее, чем д? (Это установлено и специальными исследованиями.) Правда, чтобы правильно понять русское слово, сила звука совершенно не важна. Даже если мы будем специально произносить т слабо, а д, наоборот, энергично, да останется да, а та — та. Здесь важна звонкость, та лента, по которой мы отличаем Галю от Кали.
В немецком же языке все наоборот. Немцу совершенно не важно, есть звонкость или нет. Он отличает d от t, b от р, g от к по силе звука. Наши звонкие согласные для него прежде всего — слабые, а наши глухие — сильные.
Охотно верю, что это не сразу укладывается в вашей голове — так мы привыкли к тому, что звонкость важна, а сила звука — нет. И тем не менее это именно так. Рассказывают об одном трагическом актере, который в самый волнующий момент спектакля вскричал: О Ende! Это значит: «О, конец!», то есть «Все кончено!». Но при этом он так нажал на звук d, что вместо слабого звука получился сильный. Зрители должны были проливать слезы, а они расхохотались: cлово Ende слилось для их слуха со словом Ente, где t — сильный звук. Получилось: «О, утка!»
Значит, в немецком языке звонкость так же не важна, как в русском — сила звука. Немцу совершенно не важно, кроме того, мягкий звук или твердый. И когда немцев учат русскому языку, то одна из самых больших трудностей — научить их различать б и бь, т и ть, н и нь.
Теперь вдумайтесь: вот немец говорит по-русски. Возьмем любое слово, хотя бы погода. Русский звук п немец произнесет как сильный, а это значит для него глухой. Ясно, что мы услышим его тоже как глухой: п. А русские гид он произнесет слабо. И наше ухо услышит что-то среднее между г и к или между д и т. Не понятно: не то звонкий, не то глухой. И слово погода в устах немца, говорящего по-русски, слышится нам так: покота.
Но в немецком языке б и п все-таки различаются, хотя и иначе, чем в русском! А вот, например, в корейском языке они вообще не различаются. Хотя в корейской речи вы можете услышать б, но сам кореец не сможет отличить его от п. И русское слово папа он услышит и произнесет так: паба. Потому что любой глухой согласный между двумя гласными в корейском языке становится звонким.
В корейском языке есть и еще одна очень интересная вещь. Помните, мы написали около русского б: «взрывной, а не щелевой!» Около корейского звука п-б такая надпись не нужна: в корейском языке нет ни звука ф, ни звука в. Правда, есть звуки с и х. В индейском языке итонама в Боливии вообще есть только один щелевой звук, и это с; зато в корякском языке на полуострове Камчатка как раз с и отсутствует. Лично мне известен только один язык совсем без щелевых: это тамильский в Южной Индии. В нем, правда, щелевые звуки время от времени встречаются, но только в заимствованных словах. Есть еще язык абелам на Новой Гвинее, где из всех щелевых есть только w, похожий на русский звук в.
Я чувствую, что в ваших глазах загорается спортивный азарт! Может быть, можно зачеркнуть все наши надписи на картинке?!
Пойдем дальше. Или, вернее, пересечем горы, отделяющие восточный берег Новой Гвинеи от западного (а вместе с ними — границу между государством Папуа — Новая Гвинея и Республикой Индонезия), и бросим взгляд на язык асмат — тоже папуасский. В нем нет носовых звуков! Вернее, они есть, но то, что они носовые, ничего не значит. Во всяком случае в начале слова они заменяются обыкновенными звонкими.
А место образования звука?
Вот тут-то я и вынужден несколько охладить ваш пыл. Сколько бы мы с вами ни искали языка, где не было бы губных, зубных и нёбных, — такого языка мы не найдем.
А теперь я предложу вам несколько упражнений. Попробуйте произнести вот такой звук. Он начинается с легкого носового хмыканья. Потом переходит в звук, похожий на русское г. А заканчивается почти как у (или английское w), только это не гласный, а часть согласного: нГw. Этот звук я нашел в языке форе, тоже на Новой Гвинее.
Поцокайте языком, как будто вы о чем-то сожалеете: ц-ц-ц! А теперь после первого цоканья прибавьте: гам. Получится слово. На готтентотском языке нама оно значит «два». В языках Южной Африки таких согласных много: цоканье в разных местах, чмоканье, как при воздушном поцелуе, и совсем уж странные звуки вроде щелчков, но произносимые в задней части рта, — описать их вам я никак не решаюсь.
Зачем, впрочем, ездить так далеко? На Северном Кавказе, живет небольшой народ — абазины. В их языке — абазинском — есть звук… Как бы вам объяснить? Произнесите дж, но не как два отдельных звука, а по-английски, в один звук. Произнесли? Теперь прибавьте после него в, тоже так, чтобы получилось не два (дж+в), а один звук. Готово? А теперь повторите его два раза подряд без перерыва: джвджв. Если это вам удалось, последнее задание: скажите слово джвджварта. Не можете? Слово самое обыкновенное, а значит оно «прачечная».
Ах, смогли? Тогда произнесите звук к так, как будто вы откашливаетесь. Теперь прибавьте к нему в. Получится абазинский звук, изображаемый так: кlв. Повторите его дважды. А чтобы вы совсем отчаялись, вот вам слово: ачвы-кlакlв-ра. Это глагол «выдергивать».
Ну, а гласные… Гласные еще больше похожи друг на друга. В том языке их больше, в другом меньше. Меньше всего их в том же абазинском языке — два: а и ы. Может быть, раньше в нем вообще был только а. Ученые думают, что когда-то в австралийском языке аранта тоже был один-единственный гласный.
В лингвистике четко различают два разных понятия. Даже три. Вот они: звук, звуковой тип, фонема.
Что это такое?
Ну, что такое звук, в общем, понятно. Сколько раз я произнес а, столько получилось звуков.
А теперь мысленно соберем все звуки а, которые я произнес. Каждый из них будет чуть-чуть отличаться от других — хотя бы потому, что в разных словах, рядом с разными звуками а звучит не совсем одинаково. Но все равно это будет а! И если вы, читатели этой книги, будете произносить слова со звуком а, этот звук тоже можно легко узнать. Одним словом, в русском языке есть звуковойтип а: как бы ни отличались один от другого разные звуки а, звуковой тип все равно один. И произносится он по одним и тем же правилам, которые называются звуковой нормой языка.
Герой «Капитанской дочки» — немец, говоривший по-русски, нарушал как раз эту звуковую норму.
А что такое «фонема»? Это отличительные признаки звука (звукового типа), собранные вместе. Помните картинку со звуком б? Мы знаем: это звук звонкий, а не глухой; твердый, а не мягкий; губной, а не зубной; не носовой; наконец, взрывной, а не щелевой.
А вот про придыхательность ничего не было сказано. И не случайно. Этот признак — не отличительный: можно произнести б с придыханием после него, а можно без придыхания. Фонема будет все та же. А вот звуковая норма русского языка нарушится: никто не произносит бочка как «бхочка».
В русском языке — мы уже говорили об этом — ж, щ, ц всегда твердые. Но это — признак звукового типа, а не фонемы ж. Твердого произношения ж требует звуковая норма. А звуковой системе русского языка это безразлично: ведь нет такой пары слов, которая различалась бы только твердостью или мягкостью звука ж. И если человек, чей родной язык — тюркский (например, узбек или азербайджанец), произнесет какое-нибудь слово, скажем, жир, с мягким ж, он нарушит не русскую звуковую систему, а только норму.
