Юрий Афанасьев - В морозный день

Перед вами повесть Юрия Николаевича Афанасьева «В морозный день». Она рассказывает о современном Крайнем Севере, о том, как преображается древний, для многих загадочный край оленеводов, как меняется жизнь его коренных жителей — хантов и мансийцев, как они становятся свидетелями и участниками больших и важных событий — освоения природных богатств Севера.

Автор повести хорошо знает и любит Север, тундру, людей — и коренных северян, и тех, кто, приехав туда работать, связал с ним свою жизнь, отдал ему своё сердце. Об этих людях и написана повесть «В морозный день».

В ней вы познакомитесь с мальчиком-хантом Ундре, его доброй и заботливой мамой, его дедушкой-пастухом Валякси, который вместо подписи рисует таинственную тангу, с их русскими друзьями — Аркашкой, ровесником Ундре, и геологом Фёдором.

Ундре совершает настоящий подвиг, спасая жизнь Фёдору, но остаётся таким же милым, застенчивым и немножко смешным мальчишкой, к которому невольно проникаешься симпатией с первых страниц повести.

С юмором и доброй улыбкой рассказывает Ю. Афанасьев о неугомонном Аркашке, закадычном друге Ундре. Аркашка стремится перевоспитать своих дедушку с бабушкой — жадных и расчётливых Сем Ваня и Пелагею, каждый день проводит с ними политинформацию и даже устраивает над ними «суд».

Ребята живут интересной, наполненной жизнью, у каждого из них есть своя мечта. Аркашка хочет стать геологом, как дядя Фёдор, и даже во всём ему подражает. Ундре тоже мечтает быть геологом, но ему хочется, чтобы рядом с буровой вышкой непременно паслось оленье стадо — ведь без оленей тундра пуста. Ундре хорошо знает тундру, любит её и старается передать эту любовь Аркашке.

Для многих из вас, ребята, профессия геолога представляется прежде всего романтической, связанной с непременным преодолением непроходимых лесов, неприступных гор и знойных пустынь.

На самом деле быть геологом очень и очень трудно, потому что в первую очередь это постоянный нелёгкий труд, требующий полной отдачи сил. Геологи — это закалённые и сильные духом люди, первооткрыватели.

Именно такими они показаны в повести Ю. Афанасьева — смелыми, хорошо знающими своё дело и беззаветно преданными ему мастерами. Одно только описание «странного аргиша» и полчищ тундрового гнуса свидетельствует о том, какого мужества и выдержки требует их работа.

По интересным деталям и поэтическим описаниям, которых много в повести, вы узнаете своеобразную природу тундры, суровую для людей непривычных и притягательную для тех, кто решил связать с ней свою жизнь.

Когда будете читать эту повесть, ребята, обратите внимание на то, как поэтически и с какой любовью описывает автор оленье стадо и его вожака — красавца минурея, которого никогда не запрягают в нарты; на то, как необычно называет дедушка Валякси знакомые места в тундре: «Тундра большая и кажется однообразной, но для оленевода каждый пригорок, каждая впадина имеют своё название» — Место Семи Лиственниц, Заячий нюрм, Варче-Югане…

Не только современностью, перспективой открытия природных богатств интересен Крайний Север. Север — это ещё и неповторимая культура и традиции. Бережно сохраняют их многочисленные народы Севера, справедливыми законами предков сверяют свою сегодняшнюю жизнь. Поэтому старому пастуху Валякси важно узнать, как будут жить в тундре новые люди — геологи и нефтяники.

Дедушка Валякси передаёт внуку Ундре мудрость своего народа, чтобы не оборвалась ниточка, связывающая поколения.

«Сказки дедушки Валякси» составляют вторую часть книги «В морозный день». Это пересказ мифов и сказок народов Севера. Главная их мысль в том, что человек рождается добрым и смелым и в сердце его не должно быть места злу и ненависти, хвастовству и жадности.

Сказки эти — «О добром сердце», «Храбрый мышонок Пырь», «Жадная старуха», «Летучий Зверь-Налим» — переплетаются с основным действием повести и, сохраняя прелесть фольклора и познавательность, позволяют увидеть полюбившихся героев с неожиданной стороны.

Хотелось бы, чтобы повесть и сказки Ю. Афанасьева понравились вам, ребята. Сам же автор, журналист, в прошлом учитель, сделал всё, чтобы книга получилась интересной, увлекательной, наводящей на размышления.

В железной печи гудит и трещит, как будто там идёт настоящая война. На раскалённой плите с натугой пыжится чайник. Чайник пыжится и, когда ему становится невмоготу, нахально плюётся через рожок, изогнутый лебединой шеей. Вода скатывается в шарики, они прыгают по красному полю до тех пор, пока не исчезают.

Железную печь топят в самые морозные дни. Она приставлена к кирпичной, а ту пока нагреешь — можно замёрзнуть. Еловые поленья солдатиками выстроились около печи, выставили к теплу свои желтовато-смолистые брюшки. Так всегда в углу дома расставляют дрова ханты.[1] Дождутся поленья очереди — и в печь, жарко гудя, «стреляют» искрами, только чтобы тепло было Ундре.

Сон окончательно исчезает под струйкой холодной воды. Умывальник прибит в углу кухни — для Ундре немножко высоко. Пока наберёшь в ладони воды, успевает пощекотать и под мышками. Но приходится с этим мириться — нельзя подводить мать. Не в рот же набирать воды, чтобы умыться, как делал раньше в тундре. В поселке мать выбрали в женсовет, а женсовет проверяет в Кушевате, во всех ли оленеводческих домах чисто, у всех ли тепло, все ли купили себе кровати, не спит ли кто на полу, как в чуме. За заботу о чистоте матери дали вымпел «Лучшей хозяйке», и он висит на самом видном месте выше зеркала.

В доме Ундре очень нравится. Ещё лучше, если жить в двухэтажном, какие строятся сейчас в Кушевате. Со второго этажа Ундре бы каждый день бросал через форточку бумажные самолётики. И чего дедушка Валяски отказался? «Это что же, — ворчал старый оленевод, — женщины будут ходить по потолку — это второй-то этаж! — выше мужской головы. Какой большой грех! Нельзя женщине выше мужчины подниматься…» Выдумывает же кто-то эти обычаи! А мать у Ундре летала на самолёте в Салехард. Попробуй до неё дотянуться! Летала мать в Салехард, потому что её всем селом в депутаты выбрали, про свой женсовет она рассказывала там. Женщины часто собираются у матери, поют песни, учатся друг у друга вышивать, готовят стряпню, какую в тундре даже не придумать. Учатся новой жизни. Дедушка теперь молчит, когда мать поднимается на чердак развешивать бельё. Где же ему ещё сохнуть зимой? Она так стучит там ногами, что дедушка только косит глаза на потолок да ещё больше из трубки дым пускает. Однако зимой старый Валякси часто приезжает в Кушеват. Манит его дом, как летом оленя гриб — любимое лакомство.

Дедушка вообще бы жил в посёлке, да олень не корова — в стойло не загонишь. Корова, ей что — привязал за рога, сена дал, и пусть жуёт. А олень с одного на другое место переходит, корм ищет в тундре. Куда олень — туда и оленевод, каждый раз пастуху на новом месте приходится жить, за собой чум возить. Но это весной и летом. К зиме стада откочёвывают от побережья Карского моря к лесу, поближе к посёлкам. Вот и построили здесь оленеводам тёплые дома, сюда приезжают они отдохнуть на неделю, на две, когда кончается их смена дежурить в стадах. Люди в посёлках стали жить вместе, про тундровые обычаи стали меньше вспоминать. И платок мать не прикусывает, не прячет от мужчин своего лица. Лицо у неё красивое, круглое, с весёлыми, добрыми глазами. Ласковое лицо, и руки тоже ласковые, тёплые… Ундре любит, когда мать поглаживает его за ухом, пока он просыпается. А дедушке это не очень нравится: «Зализанный оленёнок и взрослым тыкается в сугроб». Бывает, что мать Ундре и поссорится с дедушкой. Но если она сводит брови и на переносице образуется ямочка, тут дедушка сразу про обычаи забывает, закашляется в табачном дыму, на другое разговор переведёт: про оленей, погоду или своего друга, Сем Ваня, критикует, что редко в гости приходит.

Сем Вань — имя зырянское.[2] У них сначала отца поминают, а потом уже как себя звать. По-русски же получается Иван Семёнович. По-хантыйски имена тоже по-другому произносят. Ундре, например, в школе зовут Андреем. Есть у него ещё и третье имя — Дзень, но так его зовёт только геолог Фёдор…

Громыхнуло в сенях ведро, и, откинув на дверях байковое одеяло, с клубами морозного дыма вкатилась раскрасневшаяся мать, сбросила с себя ягушку — женскую шубку из шкурок молодых оленят.

— Тебе чего, Ундре, не спится? — удивилась она. — Только что по радио передавали — занятия в школе отменяются. Да и больной ты…

— А я и так понял, раз не будишь. — Ундре с трудом сглатывает слюну и поправляет на шее повязку. «Придумал же кто-то такую болезнь — ангина».