Дженни Дейл
Рыжая беглянка
Эмили довольно ощутимо толкнула Нила в бок.
— Чего же ты ждешь? Ну, давай же!
— Только не понукай меня, ладно? — огрызнулся он на сестру. Нил с опаской заглянул в приемную ветеринарной клиники и вздохнул с облегчением: время было выбрано как нельзя более удачно. Вечерний прием уже закончился, посетителей не было. Из-за двери доносились голоса хирурга, Майка Тернера, и его помощницы, медсестры Дженис — они собирали вещи.
Заслышав шум в приемной, Майк вышел, на ходу вытирая руки полотенцем.
— Здравствуй, Нил, — улыбнулся он. — Входи. Что привело тебя на этот раз?
Майк Тернер часто работал с родителями Нила, Бобом и Кэрол Паркерами, владельцами «Питомника на Королевской улице», расположенного в пригороде Комптона. Кроме центра передержки, в питомнике был приют для бездомных собак. Нил с радостью помогал родителям, и ему уже приходилось обращаться к Майку за советом.
Однако на этот раз случай был особый. Нил нерешительно шагнул вперед, легонько потянул за поводок. Пес вошел в кабинет.
— Видите ли, — начал Нил, — дело в том…
У Майка Тернера глаза на лоб полезли от удивления. Дженис сдавленно пискнула и выронила из рук стопку историй болезни; листки разлетелись по всему полу.
— Господи, да что же это такое? — изумленно переспросил Майк.
На полу сидела лопоухая дворняга с жесткой, курчавой шерстью. Пес как пес — глаза веселые, мокрый нос блестит, язык наружу — счастлив, что хозяин рядом. Да только этот пес был невероятного, бьющего по глазам розового цвета.
— Его зовут Пушок, — Нил покраснел как рак.
Майк изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться.
— Так-так… Пушок… понятно.
— Что тут смешного? — воскликнул Нил. — Вам-то не пришлось вести его по всему Комптону! Думаете, очень весело ходить по городу с розовой собакой?
Неравная борьба со смехом закончилась для Майка полным провалом — его сотрясали приступы хохота.
— Извини, Нил, — сказал он, слегка отдышавшись. — Тут действительно нет ничего смешного, но, согласись, не каждый день встретишь психоделическую собаку.
Нил знал, что над животными смеяться нельзя. С другой стороны, в таком идиотском положении он еще ни разу не был. Стоило ему посмотреть на эту усатую розовую морду, и он сам сложился пополам от хохота.
Тут уже Эмили возмутилась.
— Как вам не стыдно! — воскликнула она, поднимая с пола очередной листок.
Все еще улыбаясь, Майк присел на корточки рядом с собакой.
— Нил, да он отличный пес. Ну-ка, Пушок, дай на тебя посмотреть. — Майк почесал пса за ухом, и тот замолотил по полу своим розовым хвостом.
Майк с Пушком на поводке проследовали в кабинет, Нил с Эмили замыкали шествие.
— Он еще совсем молодой, — сообщил Майк, водрузив пса на стол. — Думаю, он еще здорово вырастет. Посмотри, какие у него лапы. Хочешь знать, крупный будет пес или мелкий, первым делом посмотри на его лапы. У этого подушечки величиной с тарелку.
— Папа считает, что у него в роду есть датский дог.
— По-моему, у него в роду есть лошадь! — усмехнулся Майк, деловито ощупывая щенка. — Как он к вам попал?
Дабы собраться с духом, Нил провел рукой по волосам. Прическа от этого явно не улучшилась.
— Его привели двое студентов Пэдшемского сельскохозяйственного колледжа. Сказали, что он бездомный, слонялся по студенческому городку, подъедал объедки из мусорных бачков.
— Представляю, что за зрелище! — не удержался Майк.
— Нет, тогда он еще не был розовым, — продолжал Нил. — Это произошло во время студенческого карнавала. Какому-то умнику пришла в голову идея выкрасить его в розовый цвет и пустить с кружкой для пожертвований. Вероятно, сильно заботился о благотворительности.
— А так делать нельзя, — заявила Эмили.
Улыбка сползла с лица Майка.
— Господи, какая безответственность, какой идиотизм! И никто не подумал, каково придется собаке!
— Мне кажется, тем двоим, что его привели, было не по себе, — сказала Эмили. — Но они-то его не красили.
— И оставить у себя тоже не могли, — добавил Нил.
— И тогда они привели его к вам?
— Да, — сказал Нил. — Но вот что меня беспокоит: кто же захочет взять розовую собаку? Пока он так выглядит, его никто не возьмет. Потому-то мы и привели его к вам. Может, вы сумеете как-то вывести краску?
Майк пощупал курчавую розовую шерсть:
— Наверное, можно попробовать выкрасить его заново — в более подходящий цвет. Но краска — дело тонкое, у него может выпасть вся шерсть. На мой взгляд, лучше подождать, пока шерсть не подрастет.
— Но у него всего два месяца! — воскликнула Эмили.
Местный совет, с чьей помощью был организован приют, поставил жесткое условие: собаки не могли содержаться в нем более двух месяцев. Если за это время у Пушка не появится новый хозяин, пса придется усыпить.
Майк раскрыл было рот, но тут из регистратуры послышался голос Дженис.
— Извините, мэм, но сегодня приема больше не будет. Давайте, я запишу вас на завтра.
Сначала Нил увидел женщину средних лет, тащившую за собой собаку. Потом в дверях появилась раздосадованная Дженис.
— Спасибо, Дженис, — сказал Майк. — Я сам разберусь. Итак, я могу вам чем-то помочь, миссис…
— Фостер. Марджори Фостер.
При ближайшем рассмотрении миссис Фостер оказалась кудрявой брюнеткой в отлично скроенном деловом костюме. Лицо у нее раскраснелось от злости, и в то же время казалось, что она вот-вот расплачется.
— Да, вы можете мне помочь, — продолжала она и как бы между прочим добавила: — Мне нужно усыпить собаку.
На мгновение Майк Тернер лишился дара речи, Нил с Эмили обменялись испуганными взглядами. Собака, которую следовало усыпить, оказалась пушистой колли с длинной умной мордой и роскошной, хоть и давно не чесанной рыже-белой шерстью. Миссис Фостер держала ее на коротком поводке, а колли всячески старалась высвободиться.
— Извините, — сказал Майк, — но я не могу просто так усыпить собаку. Должны быть веские причины.
— А мне что прикажете делать? — чуть не плача воскликнула миссис Фостер. — Я не могу оставить ее у себя, и не знаю, куда ее пристроить. — Она резко дернула поводок. — Сидеть, Скай.
Собаке не хотелось сидеть, ей хотелось обнюхать незнакомое помещение. Майк протянул к ней руки, стал нашептывать что-то ласковое. Колли на радостях попыталась подпрыгнуть и лизнуть его в лицо, но Майк мягко ее осадил. Поводок уже был у него в руках; миссис Фостер опустилась в кресло и стала утирать платком глаза.
— Нил, — сказал Майк, — присмотри за Скай, ладно? Дженис, принесите, пожалуйста, чашку чая. — Он подсел к миссис Фостер. — А теперь расскажите все по порядку.
Пока посетительница молча ждала чай, Скай увидела в кабинете Пушка и решила познакомиться. Нил приказал ей сидеть, и она уселась, настороженно поглядывая по сторонам.
— Я пока подержу Пушка здесь, — крикнула Эмили.
— Скай принадлежит моему отцу, — начала наконец миссис Фостер, прихлебывая чай. Кажется, она немного успокоилась. — Он взял ее еще щенком. А теперь он совсем состарился, и больше не может жить один. Несколько дней назад мы с мужем перевезли его в дом для престарелых.
— Если бы не собака, — продолжала она, — отец мог бы еще пожить у себя дома. Но с ней так много возни, а он считал, что ее нужно выгуливать в любую погоду. Короче, это стало ему не по силам.
— А он не мог взять ее с собой в дом для престарелых? — спросил Майк.
— Нет, они не разрешают держать животных.
— Увы, так поступают в большинстве подобных заведений. И как ваш отец относится к тому, чтобы ее усыпить?
Миссис Фостер заметно покраснела.
— Он ничего не знает. Думает, что в один прекрасный день вернется домой, а я тем временем присмотрю за собакой. А я считаю, что ее нужно уничтожить, другого выхода нет.
— Но это ужасно! — не сдержался Нил. — Отобрать у старика его любимого пса!
— А почему, собственно, вы не можете оставить Скай у себя? — поинтересовался Майк.
Марджори Фостер отставила чашку в сторону.
— Видите ли, она жила у нас некоторое время. Я работаю в юридической конторе «Уайт и Марбек», а мужу часто приходится уезжать по делам. Нас целый день нет дома. Мы еле-еле выдержали неделю, а о том, чтобы оставить ее навсегда, и речи быть не может.
— Понятно.
— Кроме того, у мужа аллергия на собачью шерсть, у него сразу же начинают слезиться глаза. Теперь вы понимаете, что все не так просто, как кажется на первый взгляд.
Скай тем временем пыталась обнюхать все углы, Нилу с трудом удавалось удерживать ее на месте. В ней было столько энергии — понятно, что одинокому старику с такой непоседой не справиться. Но о том, чтобы ее убить, и подумать было страшно!
