Городские животные не на шутку рассердились. Как это гости смеют издеваться над ними!
— Это дело надо расследовать, — безоговорочным тоном заявил конь Мешок. — Кому-то захотелось подшутить над нами! Чья очередь была отрывать утром листок календаря?
— Моя, — проблеял Ульрик.
— И там стояло «23 июля»? — допрашивал его Мешок.
— Не знаю, — престыженно отвечал баран. — Понимаешь, я оторвал листок вчера вечером, чтобы подольше поспать завтра утром! Но вчера было написано «jul» — «Рождество». В этом я абсолютно уверен.
— Пусть магистр Филин слетает наверх и посмотрит, что случилось, — велел конь.
Филин взмыл ввысь и быстро вернулся назад.
— Кто-то сыграл с нами дурную, очень дурную шутку, — строго сказал он. — Кто-то закрасил последнюю букву в слове «juli» — «июль», так что там осталось только «jul» — «Рождество». Но так как после этого ночью шел дождь, краска смылась, и там снова написано «j uli» — «июль».
— Надо немедленно найти виновника, — сказал Мешок. — Или, может быть, виновников? — добавил он, злобно покосившись на То да Сё.
— Мы ничего дурного не делали, — с невинным видом сказали они. — Почему всегда во всем виноваты мы?
— То получил от меня в подарок ко дню рождения коробку с водяными красками, — объяснил Полтора Лося.
Все строго посмотрели на них. То да Сё хотели бы сквозь землю провалиться.
— Мой пес и мой кот, дайте скорей ответ.
Это ваша проказа? Да или пет?
— спросил господин Нильссон, и даже его голос звучал сердито.
— Да, — захныкал наконец То. — Но мы ничего дурного не сделали.
— Поглядите на наших детенышей, они так радовались! — промычала Куливия. — Вы испортили им праздник.
— Вас надо строго наказать, — прокукарекал Кукарека-Петрус. — Подозреваю, что они-то и украли мою гребенку.
— Неужели нас посадят в тюрьму? — жалобно промяукал То. — Туда мы не хотим!
Однако никто его не слушал. Животные были разгневаны. Так обмануть их, заставить праздновать Рождество посреди лета!
— Но почему их надо наказывать? — спросил Шустрик, который наконец-то перестал смеяться. — Разве это не забавно — праздновать Рождество сейчас? И разве мы не прилетели к вам в гости?
Животные посмотрели друг на друга. Может, это не так уж и плохо?
— Сделаем, как предложил лис, — решила редакторша Утка. — Завтра, 24-го у нас будет настоящий рождественский праздник с танцами вокруг елки, с рождественским угощением и рождественскими подарками. Все должны принять в этом участие. Зовите гостей отовсюду. Встретимся здесь через три часа, чтобы сосчитать, сколько нас будет. Доброго вам Рождества!
— Но меня удивляет одно, — сказал Полтора Лося, — с какой стати господин Нильссон получил рождественский подарок?
— Это вовсе не рождественский подарок, — ответила Куливия. — У моего супруга завтра день рождения, и это — подарок от его кузена мистера Мак-Клейна из Шотландии.
Праздник обещал быть грандиозным. Когда животные вернулись на площадь, там уже было множество гостей.
— Меня удивит,
Если нас меньше ста сюда набежит,
— сказал Стихоплет-кузнец.
Редакторша Утка напечатала на своей пишущей машинке имена всех, кто откликнулся на приглашение.
— Все животные из Города Авось да Небось и окрестностей придут к нам! — воскликнула она. — Не хватает только Филиппа Ворчуна.
— Наверное, никто у него не был, — сказал Кукарека-Петрус.
— Пригласить надо всех, включая Филиппа Ворчуна, — сказал конь Мешок. — Кому-то надо пойти за ним.
— Я боюсь, я боюсь, — послышалось со всех сторон.
Ничего удивительного, что никто не смел пойти к Филиппу Ворчуну. Филипп Ворчун был бульдог, живший в полном одиночестве в собачьей будке за Городом Авось да Небось. Он всегда был зол, ни с кем не разговаривал, только лаял. Не помогало даже, если кто-то пытался проявить вежливость и наносил визит псу. Он только ворчал и пугал визитера.
— Зачем он нам на нашем июльском празднике! — возражал То. — Без него будет куда приятней. Вообще-то мы слышали, что никто не осмеливается войти к нему.
— Все должны присутствовать на празднике, — упрямился Мешок. — Мне кажется, что в самой глубине души Филипп ужасно несчастлив в своем одиночестве и очень хотел бы, чтоб ему составили компанию.
— Кто пойдет? — поинтересовался Ролик Рельс.
— Думаю, То да Сё, — сказал магистр Филин. — Уж больно они на выдумки хитры, сами затеяли все эти проказы. Пусть и навестят Филиппа Ворчуна.
— Мы командируем эту парочку пригласить бульдога, — сказал конь Мешок. — Идите домой, дорогие друзья, и придумайте, как получше заманить к нам бульдога. Если же вам это не удастся, вы понесете наказание за проделку с календарем.
— Как быть? — вздохнул Сё, когда они сидели у себя дома в хижине. — Что-то надо предпринять, но пригласить Филиппа Ворчуна на праздник будет так же трудно, как достать луну с неба.
Они долго думали, и вдруг То осенила идея.
— Пойдем в лавку фру Овцы, — сказал он. — Мне кажется, там найдется решение.
Они пошли в лавку и купили какой-то пакет. Чуточку страшась, друзья продолжили путь в собачью будку Ворчуна.
— Надеюсь, он останется доволен, — с некоторым сомнением сказал Сё. — Иначе нам придется худо.
У калитки они остановились, дрожа от страха.
— Кто пойдет к нему? — поинтересовался То. — Может, лучше — ты, поскольку ты тоже — пес. Котов он, вероятно, вовсе терпеть не может.
— Пойдем вдвоем, — решил Сё. Они нерешительно открыли калитку и осторожно подошли к собачьей будке.
— Грр, чего вам надо?! — послышался внезапно злобный голос. В отверстии будки стоял Филипп Ворчун. — Грр, сгиньте, пока я вас не искусал, в особенности — кота.
То побледнел, и усы его обвисли.
— Мы хотим лишь преподнести вам, господин Ворчун, подарок, — заикаясь, произнес он. — Подарок, чтобы…
Больше кот не произнес ни слова, потому что Филипп Ворчун, сверкая глазами, пошел ему навстречу.
— Я не желаю принимать подарки от кота, — пролаял он.
— Но это подарок и от меня, — сказал Сё. — По-настоящему прекрасный подарок, если мне позволено говорить об этом самому. Он стоил нам немало крупных монет.
Филипп Ворчун остановился. Разумеется, ему хотелось получить подарок. Сгорая от любопытства, он взял пакет и стал его разворачивать.
То да Сё, стоя на некотором расстоянии от него, сочли, что их замысел удался. Быть может, бульдог явится на праздник.
— Гррррр… — Филипп Ворчун впал почти что в бешенство, увидев содержимое пакета. — Никак вы пытаетесь со мной шутки шутить, несчастный пес и кот?! Сгиньте, пока я не разозлился всерьез!
— Но разве вам, господин Ворчун, не нравится… — начал было Сё.
— Хуже собачьего кекса я ничего на свете не знаю, — зарычал Филипп, — сгиньте, кому говорю!
Он прыгнул к То да Сё, но они оказались проворнее. Не успел Филипп и глазом моргнуть, как они очутились за калиткой и во всю прыть кинулись бежать.
— Нам не повезло, — застонал Сё, когда они, устав, как собаки, вбежали в хижину и заперли на всякий случай дверь. — Теперь нам остается лишь принять наказание за выдумку с календарем. Вообще-то, целиком твою выдумку, — добавил он, пристально глядя на То. — Ведь это ты придумал эту глупость, ты!
— Но ведь букву заляпал ты, — ответил То. — Ты так же виноват, как и я. Но у нас сейчас нет времени скандалить из-за этого.
И тут они услыхали чей-то голос под окном.
— У вас случилась какая-то беда? Расскажите мне обо всем, и я помогу вам. Как и прежде.
То был лис Шустрик.
— На этот раз даже тебе не помочь нам, — вздохнул То. — Слишком уж нам не везет.
И он рассказал злосчастную историю с собачьим кексом, преподнесенным Филиппу Ворчуну.
Лис расхохотался во все горло.
— Идея неплоха, — признал он. — Жаль только, что бульдог не любит такую еду. Но почему бы не накормить его чем-нибудь другим? Я знаю одно блюдо, которое он не может не любить.
— Филипп Ворчун ничего не любит, — сказал Сё.
— Да нет же, — ответил Шустрик. — Если у вас есть почтовая голубка, я все улажу.
То и Сё позвали Свею-Голубку. Шустрик о чем-то пошептался с ней, и она отправилась в путь.
— Свеа скоро вернется, — сообщил лис. — И принесет то, чему ваш злобный пес обрадуется. Не беспокойтесь, Шустрик и не такие неприятности улаживал. А сейчас я ненадолго отойду.
— Только бы ему повезло, — нервничал Сё, пока они сидели в ожидании.
Вдруг кто-то постучал. Может, это лис? Но это был не Шустрик, а Мешок.
— Ну, вы пригласили Филиппа Ворчуна? — спросил конь.
То да Сё покачали головами.
— Вы знаете, что вас ожидает, — угрожающе сказал Мешок. — У вас есть еще в запасе несколько часов, но потом…
