Диана серьёзно кивнула:
– Конечно. Ты должен решить сам.
Она оставила ключи и ушла, а Сашку полвечера трясло, когда он думал о том, что кто-нибудь может узнать его тайну. Или догадаться, как Диана.
Он понимал, что это ненормально, но ему было проще скрывать и изо всех сил делать вид, будто с ним ничего не происходит.
А потом начались белые ночи, когда темно становилось всего на час, да и то эта темнота была не настоящей, а скорее напоминала полупрозрачные серые сумерки. Солнце не успевало опуститься за горизонт. Днём оно было тёплым и ярким, а вечером становилось чуть блёклым, подёрнутым лёгкой дымкой. У Сашки начались каникулы. Он уехал в Синеозерье. И там за время самых светлых летних месяцев его страх забылся.
Когда пришёл август, вечера снова стали тёмно-синими. На небо выплывала молочная луна, а вокруг переливались и мигали холодные искры звёзд. По ночам у озера висел голубоватый туман, густой и влажный. А над туманом чернели верхушки деревьев и провода.
Сашка выходил на крыльцо, смотрел в ночное небо, и ему нисколечко не хотелось зажигать фонари, висевшие на доме и на сарае. Страха не осталось. За лето он по капле растворился в озёрном воздухе и покое пустынных улиц.
Вернувшись с дачи, Сашка мог спокойно читать в полутёмной квартире, и ему в голову не приходило зажигать свет во всех помещениях. Он даже искренне не понимал, зачем это делал раньше.
Сашка решил, что последние следы февральской истории стёрты. И можно жить дальше, как раньше. Но он ошибся. То, что осталось вместо страха темноты, было незаметней для окружающих, но мучительней для него самого. Но вот об этом, к счастью, никто не догадывался. Пока.
Антон уверенно вёл Сашку вдоль озера. Стало прохладнее, Сашка ёжился и шмыгал носом. А Антон по-прежнему будто бы не чувствовал холода.
– Вот сейчас свернём, и я дома, – объяснил он.
– Так мы почти соседи, – заметил Сашка.
– Классно!
Ребята вышли на пустую улицу.
– А ты точно один гулять не будешь пока? – спросил Сашка.
– Да точно! – пообещал Антон. – Ну ты подумай, отпустит меня мама куда-нибудь, после того как я мокрый с ног до головы приду?
Сашка хмыкнул.
– Моя бы не отпустила, если бы я был как ты.
– Что значит, как я? – насторожился Антон.
– Ну, если бы мне было лет восемь.
– А мне не восемь! Мне десять!
– В десять бы тоже не отпустила, – заметил Сашка.
– Так, значит, не будем ей рассказывать? – с надеждой спросил Антон.
– Ну не будем, – неохотно согласился Сашка. – Я вообще тебя только до калитки провожу. А дальше ты уж сам.
– Ладно! А ты зайдёшь к нам как-нибудь? Я тебе свои удочки покажу. И ещё многомного всего! Знаешь, сколько у меня интересного?
Сашка иронично прищурился.
– Ты зря не веришь! – слегка обиделся Антон.
– Да я верю, – успокоил его Сашка.
– У меня раковина есть перламутровая! Я её сам на берегу нашёл! И камушки гладкие-гладкие. И посох. Правда, раковину я дедушке подарил, но показать-то всё равно могу.
– Это где ты перламутровую раковину отыскал? – удивился Сашка.
– У нас, в Белом Камне.
– Где?
– В Белом Камне, – гордо объяснил Антон. – Это на Дальнем Востоке. Мы оттуда недавно с мамой прилетели. К дедушке.
– Такты раньше на Дальнем Востоке жил? – заинтересовался Сашка.
– Ну да.
– Здорово! Вот уж куда бы я точно хотел съездить! А ты Тихий океан видел?
Антон пожал плечами:
– Можно сказать, что видел. Только не сам океан, а Японское море. От нашего дома я к бухте пешком ходил. Знаешь, как там здорово! Вода прозрачная-прозрачная! И крабы на песок выползают. Иногда.
– А у вас там горы были?
– Не горы. Сопки, – рассказал Антон и приуныл. – Но я их только издалека видел. Мне съездить не с кем было. Хотел один сходить, но не получилось.
– Ничего, – утешил Сашка. – Успеешь ещё.
– Может, и успею, – непонятно ответил Антон.
– А почему нет? Или вы оттуда навсегда уехали?
Антон наморщил нос и чихнул.
– Да я точно не знаю. Жить-то мы пока у дедушки будем. А потом – как они с мамой решат. Но, вообще-то, у нас там бабушка осталась.
– Ну вот! Значит, хоть в гости к ней, а поедете.
– Наверное, – согласился Антон. – Только не поедем, а полетим.
Сашка остановился у перекрёстка двух улиц.
– Теперь куда?
– Да пришли уже, – махнул рукой Антон. Вон тот дом, с крышей из черепицы, наш.
– Хороший домик! – одобрил Сашка. – Новый. А у нас такая развалюха!
– У нас он тоже старый, – возразил Антон. – Просто дедушка к нашему приезду ремонт организовал. Капитальный. А в сопки я ещё пойду.
– Конечно, пойдёшь! – поддержал Сашка.
– Ты не понимаешь, мне туда нужно обязательно.
– Да чего я не понимаю-то? – удивился Сашка. – Ясное дело, интересно там полазать!
– Я не полазать, – насупился Антон. – Мне надо найти…
Ребята подошли к высокому кирпичному забору. Антон встал на цыпочки и откинул крючок, приделанный к верху калитки.
– Так что найти-то? – поинтересовался Сашка.
– Антон! Это ты? – закричали с участка.
Голос был звонкий и встревоженный.
– Мама! – охнул Антон. – Я побежал.
– Ну пока, – улыбнулся Сашка.
– Пока, – кивнул Антон и затараторил: – Ты заходи обязательно. Я тебе про сопки ещё расскажу. И про посох.
– Ладно, зайду, – пообещал Сашка. – А что за посох-то?
– Посох чёрного лётчика! – выпалил Антон, округлив глаза, и исчез за калиткой.
А Сашка вспомнил, что так и не позвонил матери.
* * *
Идти к Правлению в мокрых джинсах и рубашке не хотелось до ужаса. Но возвращаться домой, переодеваться – ещё полчаса угробить, если не больше. А мама и так наверняка уже беспокоится. Ничего. Это Сашке из-за Антона пришлось идти медленно. А один он слетает туда-обратно за пять минут.
Сашка припустил по дороге. И только повернув к озеру, сообразил, что пакет с телефонным аппаратом так и остался на берегу.
От злости он даже выругался тихонько, но что оставалось делать? Ясное дело, идти на то злополучное место, где чуть не утонул Антон. Вернее, где его чуть не утопили. От этих мыслей Сашка замёрз ещё сильнее. Как будто его обдавало волнами холода не только снаружи, но и изнутри.
Сашка поёжился и, еле сдерживая дрожь, свернул на посыпанную гравием тропку.
Пакет с телефоном лежал у мостков. Сашка наклонился, чтобы поднять его и на мгновение застыл. На влажной глинистой почве он заметил следы. Не свои и не Антона.
Эти следы были узкими, с острыми носками и глубоко впечатанными квадратиками каблуков. Женские, что ли?
А вот чужих мужских следов Сашка на берегу не обнаружил. Это ему показалось странным. Ведь если кто-то столкнул Антона в воду, не по воздуху же он прилетел?
Сашка ещё раз прошёлся вдоль мостков и, помахивая пакетом, побрёл восвояси.
* * *
Мама даже не ворчала, что Сашка позвонил так поздно. И ни о чём особо не расспрашивала. Она виновато, словно девчонка, шмыгнула носом и сказала, что в воскресенье приехать не сможет. Может, Сашка сам вернётся пораньше? Не в понедельник утром, а завтра днём?
– Посмотрим, – вяло ответил Сашка.
– Да что смотреть-то? – оживилась мама. – Закрывай дом и приезжай. Тебе тут, кстати, столько писем пришло по электронке!
– Сколько? – поинтересовался Сашка.
– Пять, – ответила мама. – Или семь. Я точно не помню.
Она никогда не читала Сашкиных писем, но при включении компьютера услужливый зелёный глазок почтовой программы сразу же выкидывал на рабочий стол крохотный конверт с уточнением, сколько новых посланий ждёт адресата.
– Ладно, мам, – ответил Сашка. – Я, наверное, приеду завтра. А то что-то мне тут надоело.
– Конечно! – обрадовалась мама. – Ещё бы не надоело! Одни макароны да тушёнка. А я борщ сварю. Твой любимый.
У Сашки засосало под ложечкой, и он вспомнил, что в последний раз ел в два часа дня.
Домой Сашка приехал в одиннадцать утра. Ночью ему спалось плохо. Снилось болото, кочки, туман и чьи-то огромные следы, наполненные мутной водой и грязью. Следы, ясное дело, вели в самую гущу тумана. А Сашке позарез нужно было ковылять по ним, не сворачивая и не оступаясь. В конце концов туман стал до того плотным, что Сашка едва различал только то, что находилось под ногами, а дальше не видел ни зги. Сашка вытянул руки и почувствовал, что коснулся чего-то мягкого и ледяного. Он вскрикнул и проснулся.
Стрелки часов показывали половину шестого. Сашка поворочался с боку на бок, но спать не хотелось совершенно.
Он пожарил яичницу из оставшихся в холодильнике яиц, выпил кофе со сгущёнкой, запер дом и на первом автобусе прикатил на станцию.
Электричка подошла через десять минут. В полупустом вагоне Сашка устроился у окна и продремал до самой Удельной. А потом спустился в метро и без пересадок доехал до родного Купчина.
Мама открыла дверь сразу.
– Сашка! Я так соскучилась!
