Нынешнее девятое мая не могло начаться лучше, — думал Цацики, тайком наблюдая за Марией Грюнваль, на которой было новое красивое платье. Она подняла взгляд от учебника математики и улыбнулась ему. Никто в целом мире не улыбался так красиво, как она.
Утром Йоран отвез Цацики в школу на «харлее». Они выбрали длинный путь. В воздухе уже пахло летом. Возле школы, откуда ни возьмись, появился Мортен со своими друзьями. Они восхитились мощным мотоциклом, и Цацики показалось, что их восхищение немножко распространяется и на него. Потом, на большой перемене, он выиграл очень красивый стеклянный шарик, а теперь, в придачу ко всему, за ним должен был прийти дедушка. Цацики посмотрел на часы. Осталось десять минут…
В прошлом году в ресторане «Опера» Цацики заказал мороженое на первое, второе и третье. Сегодня будет не так. Он стал старше, умнее и полюбил говяжью вырезку.
— Дедушка! — Цацики бросился в объятия деда и спрятал лицо в его всклокоченной бороде.
Дети с продленки с завистью смотрели, как Цацики и дедушка покидают школу, держась за руки.
— Давай пройдемся, — предложил дед. — Чтобы нагулять аппетит.
Они едва дошли до Ратуши, но Цацики уже так проголодался, что им пришлось купить мороженое.
— Я сегодня ничего не ел, только один бутерброд, — объяснил Цацики, с аппетитом уплетая рожок.
Они постояли на набережной залива Стрём-мен, глядя, как рыбаки ловят лосося.
— А можно мне тоже попробовать? — сказал Цацики.
Дедушка спросил одного из рыбаков, нельзя ли его внуку немного порыбачить. Рыбак охотно передал спиннинг Цацики. Пока Цацики удил, дедушка крепко держал его, чтобы он не свалился в темную воду. И хотя добрый рыбак подробно объяснил, что надо делать, Цацики ничего не поймал. Зато к ним подошли туристы из Японии, которые хотели сфотографировать Цацики.
— Подумать только, — удивлялся потом Цацики, когда они сидели в ресторане и ждали свой заказ. — Неужели я буду на фотокарточке в Японии?
— А вдруг ты станешь знаменитым? — предположил дедушка. — В один прекрасный день тебе позвонят из Японии и предложат стать кинозвездой.
— Нет, — ответил Цацики, — я не хочу быть знаменитым. Я хочу быть как ты и жить в свое удовольствие.
— Твое здоровье, — сказал дедушка, поднимая бокал с пивом.
— И твое, — ответил Цацики и чокнулся так сильно, что кусочки льда в его стакане с лимонадом зазвенели.
По дороге домой они решили зайти в «Культурхюсет» — огромный культурный центр в центре Стокгольма. Там проходила фотовыставка, которую дедушка во что бы то ни стало хотел показать Цацики. На площади у входа Цацики увидел потрясающую девушку. Таких он еще никогда не видел. Мало того, что в пупке у нее сиял алмаз, — в придачу она могла извергать огонь, как настоящий дракон, да еще глотать шпагу, и ей от этого вообще ничего не делалось.
Цацики смотрел и не мог насмотреться. Дедушка тянул его дальше, но Цацики уперся.
— Я должен досмотреть, — твердил он.
После выступления девушка ходила по кругу с шляпой и собирала деньги. Цацики положил ей двадцать крон, которые дал ему дедушка.
— Спасибо, — сиплым голосом произнесла фокусница и мило улыбнулась.
— Тебе спасибо, — восхищенно проговорил Цацики. — Ты здесь каждый день?
— Если погода хорошая, — ответила она и, достав из уха Цацики монетку, протянула ему. Монетка казалась волшебной на ощупь.
— Это будет мой талисман, — сказал Цацики дедушке, который тащил его на выставку в «Культурхюсет», хотя Цацики очень хотелось остаться на следующее представление.
— Час посмотрел, и достаточно, — сказал дедушка. — У меня ноги болят.
— Прости, я не подумал, что тебе тяжело, ты же старенький.
Фотографии, которые дедушка хотел показать Цацики, были тоже старые и черно-белые. Они были даже по-своему красивые, но не шли ни в какое сравнение с огненным шоу!
Как избавиться от шиповника
Цацики не спалось. Наконец-то он понял, как спасти Мамашу и себя самого от Шиповника, который почти уже поселился у них. Если этого не сделать, Мамаша может поддаться уговорам Шиповника, и тогда в один прекрасный день у Цацики появится отчим с потными руками.
На самом деле избавиться от Шиповника было проще простого. И как это раньше не приходило ему в голову! Следовало лишь найти Шиповнику девушку, в которую он бы влюбился вместо Мамаши. Цацики решил, что девушка-факир как нельзя лучше подходит на эту роль. Перед ней Шиповник точно не устоит! Будь Цацики постарше, он бы и сам на ней женился. А так придется уступить ее Шиповнику.
Цацики нервно ворочался в постели и мечтал, чтобы поскорее уже наступило завтра. Тогда он поедет в город и поговорит с ней. Спросит, как она относится к молодым людям с потными руками. Еще с вечера он сунул в рюкзак афишу с «Мятежниками». На ней Шиповник казался даже симпатичным.
Подушка нагрелась и намокла, Цацики перевернул ее. Оставалась лишь одна проблема. Ему не разрешали одному ездить в город. Детям нельзя ездить одним. Ведь они могут потеряться. К тому же Цацики не знал, какой автобус идет до культурного центра, и не знал, кого об этом спросить. Уж точно не взрослых. Цацики понимал, что они не одобрят его план.
Однако, проснувшись утром, Цацики уже знал, как он поступит. Он попросит о помощи Мортена. Мортен обожает Мамашу почти так же, как Цацики, и наверняка захочет спасти ее.
В школу Мортен в тот день не пришел, но у Карин был его адрес. Он жил на Арбетаргатан, совсем неподалеку от школы. Цацики наврал, что Мамаша заберет его пораньше, и учителя продленки ничего не заподозрили. Вообще-то он обещал учительнице никогда не врать, но делать было нечего. В такой экстренной ситуации приходилось пожертвовать своим честным словом.
Поднимаясь по темной лестнице, Цацики жалел, что с ним нет Пера Хаммара. Пер заболел, и Цацики пришлось звонить в дверь Мортена самому.
Дзынь-дзынь!
Цацики чуть не упал в обморок, когда дверь открылась и на пороге показался один из завсегдатаев «пьяной лавочки». В руке он держал бутылку пива и слегка покачивался на нетвердых ногах.
— 3-здравствуйте, а Мортен дома? — испуганно пролепетал Цацики, сжав в кармане свой талисман. Он не сразу понял, что здесь делает этот человек.
— О, кого я вижу! Старый знакомый! Проходи-проходи, — ответил пьянчужка, отшвырнув ногой несколько банок из-под пива, которые валялись на пути. — Расчистим дорогу, — ухмыльнулся он. — Гости к нам нечасто заходят.
Цацики шагнул в темную прокуренную квартиру. Пахло старым прокисшим пивом. Цацики очень хотелось зажать нос, но он не посмел. Это было бы невежливо.
— Мортен! Мортен, к тебе пришли.
Увидев Цацики, Мортен сам чуть не грохнулся в обморок.
— Че пришел? — любезно спросил он.
— Мне нужна помощь, — пропищал Цацики. — Для Мамаши.
— Пошли! — сказал Мортен, сняв с вешалки свою кожаную куртку.
— Может, купишь пиццу на обратном пути? — попросил Мортена пьянчужка.
— А деньги у тебя есть?
Тот достал из кармана несколько смятых купюр. Мортен взял деньги и подтолкнул Цацики к выходу.
— И пива, светлого! — раздалось сверху, когда они уже сбегали по лестнице.
— Ну, рассказывай! — сказал Мортен, закуривая помятый бычок. — Что с Мамашей? Она больна?
Цацики рассказал о Шиповнике и о девушке, которую видел вчера.
— Она потрясающая, — добавил он.
— Ты с ума сошел, — сказал Мортен и сплюнул под ноги. — Так не делают.
— Ерунда, — ответил Цацики. — Попробовать-то можно. Мамаша так всегда говорит.
— А ты уверен, что Мамаше не нужен Шиповник? — Мортен недоверчиво посмотрел на Цацики.
— Еще как уверен! — клятвенно заверил его Цацики. — Мамаша больше всех будет рада, если он найдет себе девушку. Все, что от тебя требуется, это помочь мне добраться до «Культурхюсет». Остальное я беру на себя.
— Только ради Мамаши, — сказал Мортен и решительно двинулся в путь. — И помни, говорить будешь ты.
В метро Мортен не стал обременять себя покупкой билета. Он перескочил через турникет и скрылся в толпе. За такое можно и в тюрьму сесть, подумал Цацики. Мортен стоял у эскалатора и махал ему рукой. Отважится ли он на такое? Нет.
Цацики встал в очередь к билетной кассе. Впереди него стояла какая-то женщина, и он, согнув ноги в коленях, пристроился рядом, будто он — ее ребенок. Кассир не обратил на него никакого внимания, и Цацики скорее побежал к Мортену.
— Послушай, Мортен. А что делает этот мужик у тебя дома? — спросил Цацики. Этот вопрос никак не давал ему покоя.
— Какой мужик? — не понял Мортен.
— Ну тот, из парка…
— Ты про отца, что ли? Живет там, что же еще, — ответил Мортен и отвернулся к окну, глядя в темноту туннеля.
